К его чести он не стал отпираться, или включать дурака. Бертольд был чванлив, спесив, немного алчен, но дураком он не был, от слова абсолютно. Моментально прокачав ситуацию, священник обречённо вздохнул и спросил прямо:

— Что вам от меня нужно, господин барон?

— А вот это уже совершенно другой разговор, господин Бертольд, — обозначил я улыбку. — Думаю, что в скором времени вы мне пришлёте приглашение на обед, где в какой-нибудь спокойной и уютной ресторации мы смогли бы обсудить наши с вами дела.

— Уже наши? — невесело хмыкнул Бертольд. — Не слишком ли круто взлетаете, господин он Сворт? Падать не боитесь?

— В самый раз, святой отец. И в скором времени вы сможете в этом сами убедиться. А пока — живите спокойно, поскольку я никоим образом не собираюсь ставить вам палки в колёса. Это маленькое замечание я вынес только потому, что мне нужно было вас чем-то заинтересовать.

— Вам это удалось, — задумчиво пробормотал Бертольд, смотря на меня уже другим взглядом. — Скажите, господин барон… А вы уверены, что вам точно двенадцать лет?

Разговор с дознавателями не затянулся надолго, после чего меня, выжатого словно лимон, соизволили оставить в покое, поняв, что больше ничего нового я поведать им не смогу.

Отец Бертольд, как-то подрастеряв свой энтузиазм и агрессию по отношению ко мне, задал только ряд вопросов, касающихся боя с падальщиком. И то, вопросы были направлены на выяснение эффективных методов борьбы с подобными существами. После показательной демонстрации умения владеть штаром, инквизиторы потеряли ко мне интерес, полностью переключившись на опрос моей прислуги.

На всё про всё ушло не более четырёх часов, а потом вся эта коллегия снова загрузилась в свой транспорт и убыла восвояси, оставив в гостиной спёртый воздух, а около главного входа — несколько папиросных бычков, по-свински брошенных прямо на брусчатку, которой было отделано больше половины придомовой территории поместья.

— Ты хоть понимаешь, что тебе повезло дважды! — процедила Малика, когда дверь моего кабинета закрылась, а мы оказались в единственном помещении, где не была установлена подслушивающая аппаратура. И это было моим решением. — Если ты продолжишь играть с огнём, как ты это делаешь сейчас, тогда, боюсь, конец наступит намного быстрее, чем ты думаешь.

— Повезло? — задумался я, усаживаясь в своё кресло. — Вы сейчас о чём?

Присев в красивое, но жутко неудобное, кресло, которое, обычно, использовалось посетителями, наставница тщательно расправила полы кимоно и показательно откинулась на спинку. Если она хотела показать, что не замышляет сейчас ничего против меня, сознательно принимая неудобную для нападения позу, то она просчиталась. Ничто не заставит теперь относиться к ней пренебрежительно.

И почему-то мне кажется, что неудобное кресло вовсе не станет ей помехой, вздумай она что-либо предпринять. Скорость, с которой могут двигаться клирики — умение приобретаемое в первый год обучения, после чего эта способность только доводится до совершенства и отшлифовывается. А, исходя из возраста Малики, ставить под сомнение, что эта дамочка опаснее пустынной гюрзы, не стоило. Даже продемонстрированный в схватке с Миа уровень не являлся показателем её потенциала.

— Ты знал, что если убить инквизитора, то в твоей ауре появляется незаметная каверна? Пробой, одновременно являющийся маячком. И для их братии — это прямой сигнал к нападению! Знал? — резким раздражённым тоном поинтересовалась Малика.

Информация была новой, и я не скажу, что мне было приятно её услышать. Это что же получается: все присутствующие инквизиторы были в курсе, что я убил кого-то из их братии? Тода почему никто так и не стал нападать?

— А повезло тебе в том, что во время убийства ты находился в другой ипостаси, — невесело усмехнулась Малика. — И след смерти, который рассосётся только лишь через пару месяцев, остался не на твоей ауре, а на ауре твоего демона. Для этого даже не нужно было полностью обращаться. Стоило лишь задействовать толику демонических сил, и тебя бы уже атаковали служители. Зная возможности этих ребят, могу с уверенностью утверждать, что к моему приезду ты был бы мёртв.

— Я так понимаю, что в этом месте я должен сказать вам «спасибо»? — усмехнулся я. — Что ж, тогда «спасибо». Вы появились весьма вовремя. Кстати, а чем я вообще обязан визиту?

Сейчас я не мог прочесть её взгляд, в котором угадывалось как злоба, так и безмерное удивление моей наглостью и беззаботностью. Зато я прекрасно видел, что Малика он Фарен еле сдерживается, чтобы, поддавшись порыву, не дать волю своим эмоциям. Наорать она на меня хотела или придушить, я так и не узнал, поскольку несколько раз глубоко вдохнув, она прикрыла глаза и посидела так несколько секунд, что-то беззвучно шепча.

— С вами всё в порядке? — осведомился я.

— Со мной — да. А вот с тобой, я вижу, не совсем. Вернее, совсем не в порядке! Ты мне скажи — зачем ты это сделал? Ты понимаешь, как ты меня подставил?

Что она имеет в виду, спрашивать не стоило. И так было понятно, что она говорит о ночном происшествии.

— И у вас хватает наглости задавать мне этот вопрос? — буквально выплюнул я, непроизвольно поддавшись вперёд. — После ваших методов подготовки будущих клириков, мне впору ставить под сомнения ваши навыки наставницы! Вы считаете, что это нормально? А потом вы приходите и с невинным видом начинаете задавать мне глупые вопросы?

А вот сейчас Малика удивилась, причём весьма натурально.

— Я пока не понимаю, что ты хочешь мне донести, но мне это уже не нравится. Где Хлоя? Я хочу её видеть! Может быть она скажет что-то вразумительное, в отличии от вас, господин барон.

А вот теперь пришёл черёд удивляться мне. И как бы моё удивление не было намного больше, нежели то, которое только что продемонстрировала Малика.

— Я что-то не понял, — с трудом отодвинув тяжёлое кресло, я поднялся со своего места. — Вы вообще с Хлоей разговаривали? Я её отправил к вам ещё вчера.

Малика опасно сузила глаза, будто пыталась сейчас взглядом пронзить меня насквозь.

— Если ты что-то сделал с моей ученицей, я клянусь…

— Угомонилась! — прошипела Миа моими устами. — Не знаю, как вам, а мне уже всё понятно! А ты, клирик, не вздумай сейчас даже дёрнуться, пока не дослушаешь. В этот раз я тебя убью, можешь быть уверена!

«Миа, а может я как-то сам поговорю? — хмыкнул я, опешив от такого бесцеремонного вмешательства в наш разговор. — Я тоже умею, представь себе!».

«Да я же не против, — едко заметила демоница. — Просто эта змея уже готовила боевое плетение. И пока ты тут будешь блистать красноречием, от тебя одни уши останутся».

— Итак, — прокашлялся я. — Госпожа Малика, давайте успокоимся, а я попытаюсь рассказать всё по порядку.

Детальный пересказ занял неожиданно много времени, поскольку наставница, как заправский сыщик, всё время пыталась поймать меня на несоответствиях, дотошно выпытывая подробности и заставляя вспоминать буквально каждую мелочь.

Новость о том, что нам пришлось отбиваться от маолов, заставила её брови изумлённо подскочить. А уж когда она узнала о том, что наплела нам Хлоя о клетках на территории школы, то вообще грязно выругалась, несколько раз помянув дарха.

— Мы прямо сейчас можем проехаться в школу, — покачала головой он Фарен. — И ты сам сможешь убедиться, что в подвалах школы ничего, кроме тренировочного инвентаря и различного хозяйственного хлама больше ничего не имеется. Сам представь: кто в здравом уме разрешит держать в клетках целую орду демонов, пусть даже слабых? Инквизиция никогда не даст на это разрешение. Никогда! Да будь ты хоть императором, — возмутилась она, — всё равно этого тебе никто не позволит сделать! Это же школа. Дети! Ты только представь, что произойдёт, если все эти демоны вырвутся наружу?

Резон в её словах был.

И чем больше я её слушал, тем больше убеждался в том, что Наставница не врёт. И что никакого поручения, или разрешения на использование в тренировочных спаррингах маолов, Хлое она не давала.