Россия же всегда, со времен противостояния Золотой Орде, вела политику консолидации и объединения. Каким-то непостижимым для западного мировоззрения способом наша страна находила иные способы управления, не связанные с сепарацией и формированием очагов усобиц и гражданских войн.
Мы не флажками и стеклянными бусами, а делами сшивали воедино лоскутное одеяло самой большой страны на планете.
Народы той же Сибири, принимая присягу на верность Москве, получали взамен защиту от произвола местных вождей. Русские воеводы не имели права притеснять инородцев, а налог пушниной, который платили местные жители, был небольшим и потому необременительным.
Ни о каком истреблении коренного населения, которым в Новом Свете занимались светлоликие англосаксы, в России не могло даже речи идти.
Русский подход к построению государства сродни… семейному укладу.
Страна всегда рассматривалась в качестве общего дома, жители которого получают по способностям, но в случае беды все ресурсы направляются на помощь тем, кого настигло несчастье. Если явился враг – вся страна встает на защиту. Если голод – то этот голод борют всей Россией. Если радость, Победа, то тоже для всех и каждого. Потому что участвовал каждый!
С учетом описанного положения, каждый наш гражданин в итоге сталкивается с необходимостью задать себе и только себе вопрос: частью чего я хочу быть – своей семьи или чужой колонии?
Если вы выбираете последний вариант, будьте готовы навсегда стать человеком второго сорта, будьте готовы потерять субъектность, а вместе с ней и свободу – а как вы хотели? В любой чужой нам западной империи всегда процветает только метрополия.
А вот если вы понимаете, что живете в стране-доме, если видите свое будущее свободным, то должны сознавать, что в семье каждый приносит пользу. Каждый. И вы можете и должны. Для этого надо трудиться, платить налоги, защищать свой дом, беречь его.
Да, в любом здоровом социуме присутствует конкуренция между гражданами, занимающимися, например, работой в одной и той же сфере. Но никакой из сортов этой конкуренции не должен разрушать общественное согласие по ключевым вопросам. Например, связанным с защитой суверенитета, охраной памяти подвига предков, сохранением нашего жизненного уклада от разрушительного влияния западных вирусных идей.
И названное согласие год от года все крепнет, а потому иностранное вмешательство, направленное на раскачку внутренних протестов, терпит неудачу.
Мы с вами, уважаемые сограждане, подобны деталям автомата Калашникова. Да, между нами есть трения, такова уж физика реальности. Но все равно мы действуем как единый механизм.
Тот, кто пытается этот механизм сломать – костей не соберет.
Реальная демократия
Прогрессорство в силу своих базовых установок автоматически выступает силой, противостоящей «цветным революциям». Но поскольку прогрессор не мыслит жизни без созидательной деятельности, то он не может лишь бороться против чего-то. Ведь в такой борьбе не содержится позитивная повестка, и тон борьбы задают извне. По этой причине, прогрессору надо стремиться выстроить систему, которая станет устойчивой к внешним воздействиям.
В рамках разработки теории прогрессорской деятельности предлагаем назвать эту систему реальной демократией. Ее отличие от имитационной либеральной как-бы-демократии западного образца в том, что при реальной демократии власть спрашивает мнение граждан даже по решениям, которые может принять без спроса.
Это ярко показывает прошедший у нас в стране в 2020 году плебисцит на тему конституционных поправок. Главе государства не обязательно было спрашивать народ, но Путин все равно спросил. Показав, что поддержка рядовых граждан России имеет немалое значение для патриотической части отечественной элиты.
При имитационной демократии такие вопросы решаются манипулятивными методами. Например, контролируемые демпартией США массмедиа начинают хором повторять о чем-либо, что «это опасно для нашей демократии», буквально вбивая в головы аудитории нужный манипуляторам дискурс. Никакой общественной дискуссии по важным вопросам манипуляторы не устраивают.
Вы представляете себе в Америке публичный инициированный государством опрос общественного мнения на тему «Стоит ли покаяться перед чернокожими и меньшинствами за так называемое “белое превосходство”»? И мы не представляем. Там такого просто не может быть потому, что в их стране нет реальной демократии.
Тогда как у нас общество имеет право если не принимать решения напрямую, то открыто высказывать свою позицию по действиям властей, когда оные (действия) касаются важных приоритетов управления.
При реальной демократии обратная связь от общества к государству осуществляется непрерывно.
Попался какой-то чиновник на недостойном поведении – наши соцсети тут же взрываются требованиями его уволить. И вы прекрасно знаете, что власти, как правило, так и поступают.
У Руслана есть опыт медийного давления на бывшего губернатора Севастополя – Дмитрия Овсянникова. Он – протеже определенных политических сил, у него имелся карт-бланш на приведение города в порядок, но вместо этого Овсянников несколько лет имитировал бурную деятельность, набивал карманы, разваливал местный бизнес и ухудшал жизнь горожан.
Многие считали, что избавиться от него невозможно. Но Руслан думал иначе и действовал по принципу «вода камень точит». Чтобы, в конце концов, общими усилиями множества севастопольцев и поддерживавших эти усилия людей из других регионов вытолкнуть Овсянникова из теплого кресла. А через некоторое время он вылетел и из Минпромторга, куда его всунули высокие покровители. То есть, когда общество объединяется против кого-то, плюнувшего в коллектив, то такого деятеля не спасают ни связи, ни былые заслуги.
Мы считаем, что наша задача, как прогрессоров, распространять принципы реальной демократии на как можно большее число важных сфер. Особенно – на культурную и образовательную. Нам следует сломать систему, при которой важные решения принимает ограниченный круг либерально настроенных чиновников при поддержке ангажированных экспертов.
Взять хотя бы тот же Фонд кино. Выделение им государственных денег на съемки фильмов о России должно публично обсуждаться в обществе. Списки проектов, претендующих на госфинансирование, должны вывешиваться в интернете заранее. А на портале «Госуслуги», где личности граждан верифицированы и подделать результаты не получится, следует проводить открытое голосование.
Хочет госфинансирование условный Михалков? Пусть выложит, о чем будет новый фильм. Проголосует народ за выделение финансирования – Фонд кино даст. Проголосует против – режиссеру придется искать частных спонсоров. И если автор проекта солжет, выложив одно, а сняв другое, то пусть вернет государству всю полученную на съемки сумму.
Иных способов победить креакльскую ОПГ мы не видим. Сила светлоликой мафии, живущей по принципу «демократия – это власть демократов» исключительно в том, что важные решения принимаются непублично. Собирается кучка ангажированных псевдоэкспертов и решает: а давайте выделим деньги на спектакль, в котором президента России называют демоном. Или – на приглашение не считающего Крым российским обладателя израильского паспорта Дмитрия Глуховского, позже признанного иностранным агентом, читать текст на «Тотальном диктанте».
Внедрение реальной демократии сведет такое к нулю. Процесс принятия решений, касающихся трех важнейших приоритетов управления обществом (о них речь пойдет в следующих главах), обязан быть публичным и прозрачным. Любой гражданин, войдя в интернет, имеет право знать: кто конкретно предложил дать денег на антигосударственный спектакль или пригласить русофоба вести важное мероприятие, продвигающее русский язык. А узнав это, иметь возможность тут же написать в органы власти требование больше не привлекать данного эксперта к сотрудничеству с государством. А чиновника, пригласившего русофоба, уволить с занимаемой должности. И власть, получившая тысяч сто таких требований, не сможет их проигнорировать.
