Прибегнем к словам уже неоднократно цитированного выше Карлоса Кастанеды:
«Когда воина начинают одолевать сомнения и страхи, он думает о своей смерти. Мысль о смерти – единственное, что способно закалить наш дух.
Воин знает, что смерть – всегда рядом, и из этого знания черпает мужество для встречи с чем угодно. Смерть – худшее из всего, что может с нами случиться. Но поскольку смерть – наша судьба и она неизбежна, мы – свободны. Тому, кто все потерял, нечего бояться».
Для прогрессора есть вещи выше смерти – долг и совесть. Но их существование не означает, что следует игнорировать смерть, выступающую эталоном любых трудностей, с которыми мы сталкиваемся на протяжении нашей жизни.
Отдать которую за нечто большее можно и порой даже нужно. В православии это большее описано емким определением – «за други своя». Но вот бессмысленно профукать, бездарно растратить, спустить на потакание низменным страстям жизнь, ограниченную смертью, – это, наверное, самое глупое, что только можно себе представить.
Как было сказано выше, прогрессор не мыслит своего существования без созидательной деятельности. И в рамках такого подхода к жизни, вопрос: «Если бы я умер сегодня, мог бы я непредвзято гордиться тем, чего добился на данный момент?» – как раз тот, который можно задавать себе в любой сложный момент, когда приходят сомнения и страхи.
Помня о смерти, мы находим один конец опоры в Вечности, а второй – в каждом из нас. «У меня есть я, мы справимся», – говорит себе прогрессор, столкнувшись со сложной задачей. И начинает действовать в личных границах, разбивая огромную сложную задачу на сотни, тысячи, или даже миллионы небольших шагов, с помощью которых можно достичь цели.
Мы – существа, наделенные волей, то есть способностью управлять нашим вниманием. Мы можем создавать вещи, можем творить реальность и можем игнорировать реальности, которые пытаются творить другие, если эти реальности нам не по душе.
Мы способны игнорировать даже боль, как поступил легендарный гражданин древнего Рима Гай Муций, прозванный Сцеволой, то есть Левшой, который, попав в плен, сунул правую руку в огонь, чтобы показать противнику римскую решимость.
Уместно ли нам игнорировать смерть, если мы прогрессоры? Нет. Ее неуместно ни игнорировать, ни дразнить. К ней следует относиться с уважением, используя ее как стимул. Естественный. Самый сильный. Бескомпромиссный.
Теория прогрессорства не родилась в этой книге. Но здесь она может окрепнуть настолько, чтобы быть готовой выйти навстречу любым обстоятельствам.
Реальность и иллюзии
«При недостатке данных воздержись от суждения». Авторство этого выражения приписывают древнегреческому медику и философу Сексту Эмпирику. Но для нас неважно, сформулировал ли этот тезис именно он, или кто-либо другой. Важно, что названный тезис напрочь игнорирует подавляющее большинство наших современников. И если бы они не поступали так, то социальная жизнь на планете Земля наверняка выглядела бы иначе, чем она выглядит ныне.
Представьте себе интернет, в котором вообще никто не спорит, а люди только дискутируют. Ведь спор – это именно попытка убедить оппонента в верности твоей собственной позиции. То есть попытка принуждения, насилия. А люди не любят, когда их принуждают и изо всех сил сопротивляются этому.
А вот дискуссия – это совместный поиск истины в каком-либо вопросе. И то, что какие-то из высказанных суждений в ходе дискуссии являются глубоко личными, не должно толкать людей на защиту таких суждений, если логика показывает их ошибочность.
Да, такой интернет – сегодня чистая фантастика. Люди охотно сочиняют и ретранслируют чушь, если она нравится им чисто в эмоциональном плане. Люди не проверяют информацию. Люди занимаются всеми видами обмана, худший из которых – самообман, потому что он не позволяет смотреть на события и явления здраво, без иллюзий.
Благодаря этому катаклизму, который мы наблюдаем на нашем глобусе, есть возможность применять к окружающим бесструктурное управление. Но чтобы делать это, мы сами должны придерживаться критериев, позволяющих определить качество информации. И главный, ключевой из них, – достоверность.
Интернет дал нам массу инструментов для ее проверки, но обычно люди игнорируют существование подобных инструментов. По той причине, что стремятся не донести до окружающих информацию о реальном положении дел, а лишь подтвердить собственную картину мира.
Если человек верует, что в России все плохо и будет еще хуже, то он формирует вокруг себя в соцсетях и новостных лентах информационный кокон из чернухи, сквозь который не просачиваются никакие другие данные. И даже если какое-то яркое событие кометой пробивает этот кокон, то такой пациент спешно затыкает уши, закрывает глаза, и громко вереща: «Це всэ неправда, я вам не вiрю!» – латает дыру. Да, именно так поступают украинские псевдопатриоты, с 2014 года втирающие друг другу по кругу, что «москалям недели две осталось».
Естественно, если мы станем поступать так же, то уподобимся им. И, как следствие, скатимся по эволюционной лестнице вниз. Чтобы этого не произошло, мы – полагая, что вы и так делаете это – призываем всех проверять любую информацию, которую вы собираетесь ретранслировать. Это не так трудно устроить, как кажется многим нашим инфантильным согражданам.
Достоверность подтверждается совпадением данных из нескольких источников. В разведке принято считать, что подобных источников должно быть не менее трех. И – важно! – источники не должны быть связаны между собой. На практике такой подход вовсе не означает, что если о чем-то в одинаковом ключе написали три российские либеральные редакции, или три рупора демпартии США, то написанное является правдой.
Если речь идет о высказывании, следует искать его первоисточник, на каком бы языке оно ни было сделано. Если о фотографии или видео – тоже прогнать их сквозь фильтры поиска. Поиск по изображениям выдаст, откуда был передран исходный кадр, подозреваемый в обработке. Или – кто первым опубликовал снимок, и с какими комментариями это было сделано.
То же самое касается видео. При существующих технологиях Deepfake[21] следует искать другие видео, которые показывают происходящее с других ракурсов, и вообще – проясняют, что произошло. В эпоху тотального владения смартфонами другие видео наверняка отыщутся. Если же источник единственный, и ясности насчет реальности запечатленного события нет, любой сомнительный ролик правильнее отнести к категории недостоверных.
Однако такие действия требуются редко, потому что ложь в наше время чаще всего распространяется в письменном виде. И тут сразу ясно: если ссылаются на анонимный источник, то вероятность того, что информация – вранье, составляет процентов 95, если не 99.
У любого мало-мальски значимого высказывания, оценки, доклада, упорядоченного выражения мыслей разными способами есть автор. Это человек или организация, которых можно идентифицировать. Что делается обычно в два-три клика. Причем даже в условиях противодействия со стороны самих механизмов поиска, внедряемых тем же Google. Робот в первую очередь начнет выдавать на-гора всякую дрянь, которую хозяева западного дискурса хотели бы вам впарить. Но стоит пролистать страницу чуть ниже, и на той же первой, максимум на второй, странице найдутся источники, несклонные лгать.
Кроме того, неплохо задействовать и ныне почти убитый, но все равно существующий институт репутации. Есть журналисты, для которых слово совесть не пустой звук. И среди российских или китайских корреспондентов таких людей немало. Их стоит брать на заметку, чтобы затем отслеживать сделанные ими комментарии по интересующим темам. Такие люди станут играть для вас роль первичного фильтра, они сразу же, без вашего участия, отбросят ту информацию, что является топорно состряпанной ложью. И посильно помогут разобраться в подозрениях насчет лжи тонкой.
