Белёсый тип держал руку ладонью к нему наружу, растопырив саму пятерню как лучевую звезду, что было знаком космической солидарности всех землян во Вселенной. Могло ли быть такое лишь по случайной нелепой игре? Зачем неизвестному так делать, а при этом сиять счастливой улыбкой, как будто он нашёл главное везение своей жизни? Фиолет застыл с не проглоченным куском речной рыбы во рту. Рыба была очищенной от костей, невероятно нежной и вкусной, в каком-то сладковато-остром соусе, рецептуру которого узнать было сложно. Каждое пищевое заведение обладало своими секретами, чтобы заманивать людей поглощать еду у них, а не только дома. Еда в мире добрых простых людей тоже была доброй, но не простой нисколько. Утратив вкусовое наслаждение, Фиолет проглотил рыбу и, сожалея о том, что не успел её доесть, вышел наружу из столовой.

Блондин подскочил к нему, сияя зелёными глазами под светлыми бровями. – Арнольд? Фиолет? – очень тихо произнёс он, а по виду было похоже, что он сейчас заорёт на всю округу. – Я – Константин. Я – землянин! Я ищу тебя. Мы все ищем тебя. – Речь прозвучала на языке местном, дабы не возбуждать ненужного любопытства прохожих.

У Фиолета дрогнуло и куда-то покатилось его сердце. На какое-то время он перестал ощущать в себе его биение. Оно на миг приостановило свою ежесекундную неотменяемую работу, и голова у него реально закружилась. В голове заклубилось осознание того, что он сходит с ума.

Тот, кто заявил о себе как о Константине, прошептал ему на ухо уже на языке русском, родном Фиолету по месту его проживания в детстве и юности. – Не упади в обморок, чучело ты бестолковое, хотя и неуловимое! Ты чего в ботинках-то разгуливаешь постоянно? А ведь они тебя и спасли!

Фиолет возвращался в мир вокруг из так и не состоявшегося выпадения. Он судорожно хватал воздух лёгкими, восстанавливал приостановившийся пульс, а Константин уже уводил его куда-то, держа за локоть. – Да ты слабак! – сокрушался он. – Ты чего как девчонка? Чуть не грохнулся оземь от потрясения.

– А ты сам разве был хотя бы раз так жёстко скручен в спираль, как я? Разве жил когда в абсолютном отрыве от своего мира?

– Чем тебе не угодил здешний мир? По-моему тут отлично как на курорте. Полнейшее расслабление. В противном случае моего отца сюда бы и не заманить. А он тут обитал много и много лет уже тому… Да и теперь не прочь тут заселиться навсегда.

– Куда мы? – Фиолет нашёл силы приостановить бег Константина.

– На скоростную дорогу, – ответил тот. – Но быстро. Пока твои бегуны не бросились за нами вслед.

– Ты тоже заметил слежку за мною?

– Да её слепой бы заметил. Если бы не твои ботинки, они бы пятки тебе отдавили.

– Чего они все хотят? Как думаешь?

– Не думаю о неизвестных «они» ничего. Тебе лучше знать, чего они от тебя хотят.

– Да детский сад! Они хотят, чтобы я сделал им звездолёт! – и Фиолет принялся судорожно смеяться нервным смехом. Константин оглядел ботинки Фиолета. – Приметная деталь. Может, скинешь хотя бы на время? Бежим босиком. – Константин дал ему свой заплечный рюкзак, пустой, чтобы Фиолет снял ботинки и спрятал их на время.

– Нет, – не согласился он, – я в них быстро бегаю. В случае чего и тебе помогу ускориться. Да и не уверен, что меня в скоростную машину пустят босиком.

– А мы в бродяжий сектор сядем.

– Всё равно босиком – это уже вызов их правилам. А мы куда? – повторил он свой вопрос.

– К Радославу Пану. Он в пригороде обитает. А уж оттуда рванём к нашему звездолёту, к нашей матке. Туда и отец примчится. И все наши.

– Их много? Наших?

– Нет. Но достаточно, чтобы не умереть от скуки.

– Кто он, Радослав Пан?

– Один из наших. – Костя почти задыхался, не успевая за Фиолетом, сознательно ускорившим свой шаг.

– Он лысый?

– Нет. Он имеет вполне себе приличную шевелюру. Да не гони ты! Как конь с копытами! Уморил. А почему ты спросил о лысом? Уж не о том ли, кто тебя и вывел из того важного дома? Ты его в первый раз видел?

– В первый.

Пока они поспешно шли к дороге на опорах, по которой и шло движение в сторону ближних и дальних пригородов, Фиолет обдумывал ту встречу с человеком, похожим на Рудольфа Венда, совсем недавно. – Ни у кого из наших нет такого имени, как Рудольф Венд?

– Ты его знал прежде? Радослав и был Вендом. Точно. Но там, на Земле, возникли такие обстоятельства, что ему пришлось бежать и сменить имя. На Земле же свои заварухи. Свои тайные битвы. Ты же в курсе? Твой отец Разумов? Он же из нашего братства «Ловцов обречённого будущего».

Фиолет уже окончательно уверился, что Константин свой. Не просто землянин. А свой и по включённости в братство «Лоб» – так называемых «лбов». Он увеличил свою скорость, подтаскивая за собою и Костю, так как тот был в обычной и местной обуви.

– Да не гони ты, торпеда! – опять закричал Костя.

– Ты определись, кто я, конь или торпеда. – По лестнице, ведущей на дорогу на высоких опорах, они взлетели почти как птицы. Если не считать, что Фиолет едва не вывихнул Косте руку. В отличие от лёгонькой Белой Уточки Костя был плотен и тяжёл. Но от наивной и заметно-ленивой слежки они оторвались успешно.

– Такое чувство, что они – халтурщики, эти следопыты, – пропыхтел Костя. – Как будто они или играют, или умышленно хотят провалить то задание, которое им и поручили. Или же полные дилетанты.

– Наверное, их заказчик такой же дурак, как и они сами, – согласился Фиолет, зорко осматривая пространство вокруг и поверх голов людей. Да и самих людей он успел просканировать на наличие или отсутствие знакомых и уже надоевших лиц преследователей.

– А ну как они сменили свой состав? – спросил Костя.

– Ни разу до этого так не было. С чего бы им теперь меняться? Наверное, состав их ограничен, а средства заказчика малы для привлечения новых лиц, – успокоил его Фиолет.

Тот, кого Фиолет обозвал «Дураком», а это была женщина Сирень, сидела в своём служебных апартаментах и пила фиолетовый душистый чай. Его доставляли с континента людей с золотыми по цвету лицами. Он заметно отличался от того чая, что пили люди простые. Чай простого народа был из сбора разных трав и листьев кустарниковых растений, что культивировали на обширных плантациях в южной части континента. Он был душист, вкусен, но жидок по сравнению с фиолетовым и пряным, коим и наслаждалась магиня. Узнай она, что её обозвали «дураком», как бы она рассвирепела! Она считала, что её личная охрана и прочие служители из числа хорошо подготовленных мужчин силовых структур, выше всяких похвал. Она и понятия не имела, что подлинная разведка и рядом не стояла с её детской самодеятельностью, в которую она вздумала поиграть. Что тут существует качественная разница между играми в бабку на переправе или с рыночной кошёлкой и между поимкой для своего использования важных мировых тайн. Вздумала заполучить себе пришельца-оборотня втайне от всех прочих. Чтобы склонить его на сотрудничество в обмен на хорошо устроенную жизнь в столице. Никаких пыточных, никаких силовых воздействий и не предполагалось. Да у неё ничего из подобного арсенала и не было. Она не теряла надежды на то, что пойманная рыбка удачи в серебряных башмаках вознесёт и её выше облаков. Она пока что не знала, что сети порваны, рыбка уплыла.

Она совсем недавно поняла, что ловко ускользающая рыбка и муж хромоногой Ивы – одно и то же лицо. А поняв это, расслабилась, считая, что дело удалось! Не понимала она только одного, почему Капа, не симпатичный ей её сынок, так упорно скрывал секрет Ивы, в которую явно был влюблён. А! Вот и разгадка! Влюблён нешуточно, а потому и не хотел ей лиха. Он же не знал, в какой степени поимка непонятного мужа заденет и саму Иву. Вдруг некто сочтёт и её опасной. И тогда девушку уволокут в неизвестные казематы. До скончания века он её тогда и не найдёт. Такое горячее чувство тронуло её сердце. Хоть и по самому его окаменевшему краюшку, а тронуло. Наличие такого искреннего чувства в сыне говорило только в его пользу. Мальчик в своей глубине благороден, не жесток, не червив. А внешние проявления чрезмерной сексуальности и некоторой грубости в поведении ещё не изъян.