– А если дед взял её в заложницы? – спросил Валерий у брата. Вошёл Костя, прибывший с того объекта, где Саня, Артём младший и Алёшка обитали от всех отдельно. Там было нечто вроде учебного объекта для Алёшки, а братья были его учителями и наставниками. Костя сновал то туда, то сюда. Он всюду был своим и всюду лишним.

– Пошли к ним, – сказал Костя. – Спросим прямо. Чего мы тут торчим? А если дед ускользнёт, а отец не успеет его удержать?

– Салфетка-то пока нам не явлена, – отозвался Владимир.

– Какая ещё салфетка? Пошли и всё! Вику с малышкой под куполом никто не достанет, не сможет и войти сюда.

– Кто-то должен остаться здесь, – подал голос Валерий. – Как думаешь, кто это будет?

– Кто? – спросил Костя и добавил, – Ты и будешь тут отсыпаться после своего ночного похода

– Не угадал. Я уже в курсе дела, а ты будешь охранять женщин и детей.

– Женщину и дитя, – поправил Валерка.

– Валерка тоже не в курсе дела. Пусть он и охраняет. А я должен о Ландыш всё узнать без промедления.

– Где же салфетка? – спросил Владимир, наблюдая, как по лицу отца течёт пот, что его лысина пошла пятнами, а салфетки нет, хотя жест отца явно говорил о том, что он её ищет в собственном кармане. И не находит. Братья бросились к озеру. Костя остался в наблюдательном пункте один. Он не мог бросить женщину и дитя.

Аэролёт был посажен недалеко от кромки воды. Братья вышли наружу. Старик без особого удивления наблюдал за ними, пока они не приблизились. Кук так и сидел на камне.

– Вытри пот, отец, – сказал Владимир. – Жарко, несмотря на ранний довольно час, – он подал отцу салфетку.

– Где-то я свою выронил, – ответил Кук. Лицо его было задумчивым, а в общем-то обычным. Вот будто встретил он старого друга на берегу водоёма и заболтался. – А так-то нормально. Тут тень густая от прибрежной растительности. А то испеклись бы давно.

– Тоже мне, разведчик, – ухмыльнулся Валерий. – Салфеткой он махнёт. А сам её где-то выронил.

– Ты не очень, – ответил сыну Кук, – он нашу речь как свою знает. Для него любая речь незадача.

– Здравия вам, парни! – пророкотал старик на чистейшем русском языке. – Хороши твои сыны, Артём.

Ребята в ответ онемели.

– Идите, искупнитесь, – предложил отец. – Вода как в райском интерьере. Теплая и такая, что утонуть нельзя. Она сама же и вытолкнет. А Ландыш скоро придёт. Не волнуйтесь. Она, видите ли, нашла себе замену Венда. Такая тут беллетристика, доложу я вам, в которую поверить сложно. Но вы и не такое на Ирис видели.

– Влюбилась? – спросил Валерий. – Тут какая-то особая атмосфера, что ли, что все влюбляются?

– Кто ещё-то? – спросил отец. Они переговаривались так, будто старика и не было рядом. А он слушал и не сводил с них изучающего взгляда. Как натуралист с диковинных жуков.

– Володька втрескался так, что ноги не держат. Тоже о рае чего-то плёл, как и ты.

– А ты разве не для того туда же шнырял, и Ландыш увлёк в свои путешествия? – не остался в долгу Владимир.

– Володя не мог, – урезонил младшего брата отец. – Это ты сочинил на ходу.

– Добавь, что у него Марина есть.

– Дождётся тебя твоя Марина, – встрял вдруг старик, обращаясь к Владимиру. – Инара не та девушка, которая даст счастье хоть кому. Она на такое просто не способна. Так что не советую тебе повторять то, что уже было.

– А что было? – взвился Владимир. – Ничего! Мы только разговаривали.

– А потом прилегли вместе на дорожку, – съябедничал Валерий. Это был удар под дых. Владимир густо заалел не только щеками, а даже подбородком и носом.

– Пошлость-то какая! – задыхался Владимир, – И это после того, как сам бродил по планете как мартовский кот или как тот же самый бык, который не Юпитер.

– Да вы что, в самом деле! – закричал отец. – Перегрелись, что ли? Охладитесь, разведчики. Вода рядом. Вода глубокая, чистая и успокоительная для возбуждённой нервной системы. А я вдобавок вас и обрадую. Мы улетаем, парни. Хоть завтра. Нас ничто тут не держит. Вы рады? – Но сам он как-то не особенно радовался.

– А Ландыш? – вскричали они дружно.

– Так она придёт. Мы и ждём её, – ответил Кук. Владимир взглянул на руку отца. Перстень был на его пальце. Кристалл на кольце был умопомрачительно – ярок, чего не было ни разу за все дни их пребывания тут. Он не просто сиял, он извергал потоки света, и синие лучи как микро-молнии змеились по контуру кисти отца. Это было так дико и одновременно прекрасно, что Владимир забыл обо всём, не отрывая глаз от явленной невозможности.

– Что? – спросил Владимир, – оно не опасно для твоего здоровья, отец? Ты где его облучил?

– Нигде. Он сам по себе засверкал, – ответил Кук.

– А чего ты такой загруженный-то? Того гляди, что свалишься или заснёшь на ходу как древний дед?

– Я и есть дед, сынок.

– Ну, уж! Какой же ты дед, Артём Воронов! – не согласился Тон-Ат и тоже старик. – В сравнении со мною ты дитя. Вот я – да. Устал очень. И давно отдыха жажду. Да повременить пришлось, пока тебя вот дождался. Ты стал для меня самой большой наградой за все те годы, что я тут прожил. Ты привёз такой ценный ресурс, поддержку мне и всем нам оттуда, откуда я и не ждал. Ты привёз мне примирение и воссоединение с моим оставленным, как я думал, уже навсегда миром.

– А что он привёз? – удивились братья, а спросил один Валерий.

– Кристалл. В нём всё. Будущая сила моего приемника, моё примирение с теми, с кем я враждовал столько… Не лет, а много десятилетий! И мой желанный отдых, точно такой же, какой необходим и вашему отцу там, где его Отчизна.

– Непонятно, – не сдавался Валерий.

– Всё потом, сын, – ответил Кук. – Тут столько информации, что в несколько фраз не впихнёшь.

– А Разумов где? – вдруг вспомнил Владимир. – Мы же за ним прибыли!

– Он давно уж там, куда и доставил его Фиолет. В космическом городе, давно построенном в отрыве от сил и ресурсов Земли, давно не связанным с нею ничем. Там Разумов и нашёл свой, также заслуженный им, отдых. Там он, возможно, продолжает и свою созидательную деятельность. Паралея была для отвода глаз тем из ГРОЗ, кто не входил во мнении Разумова, да и многих, в число людей будущей формации. Она была промежуточной базой на пути к новому миру. Плохо одно. Он использовал дезинформацию, завлекая туда людей для реализации очень уж сложного проекта. Он внушал им при посредстве своих людей из ГРОЗ, что Земля –2 строится силами самой Земли и во благо Земли. По сути эта ГРОЗ была двухсоставной и очень закрученной структурой, где официальная структура переплеталась с другой и тайной, как спираль ДНК. Так примерно. Тот же Венд строил одну из подготовительных баз на близлежащем к новооткрытой планете спутнике, и знать не знал, на кого работает. Конечно, Венду, когда он всё понял, стало обидно и противно, что его втёмную использовали. Он и по любому был тайным оппозиционером вожакам из ГРОЗ. Гордыня была такая, что убить себя хотел. Да не дали ему того исполнить. И всё же, душу ему надорвал этот Разумов не своими головоломками, а тем, что сделал из него убийцу. Неважно, что тот Вайс – бывший муж нашей Пелагеи, а по прежнему имени Змеелов, был отнюдь не образцом человечности. Битвы титанов или битвы хищников? Если я считал, что сам титан, а потому и битвы мои великие, то Венд как-то не верил в свою титаническую мощь. Это только женщины его боготворили. А я, к примеру, сам был и судья и исполнитель приговоров. И я без страха и трепета оборачиваюсь на то кладбище, что оставил позади себя. На тех, кого там упокоил. Потому что по заслугам и получили! Потому что спрос должен быть за всякое злодеяние не там, где нас нет, а тут, где мы есть! Пелагея была точно такого же мнения, что и я. Она Венду свою дочь ради исцеления подарила, а он? Закис в сладкой и тихой гавани, где и надо-то было переждать пару лет, ну чуть больше того. Ушёл в какую-то метафизику личного изобретения, там и заблудился. А Ландыш? А дочь малая – последыш милый? Всё ничто, кто не он! Моя дочь единственная там теперь живёт, на той Земле -2. Это сынов у меня много, а дочь одна. Вот теперь и последняя дочь Рудольфа Венда моей стала. Спросите у меня, сыны мои, как же Земля –2 ушла в отрыв от Земли -1? А вот так! Всё к тому и вели. Чтобы там новый и неиспорченный прошлыми экспериментами мир создать. Получится? Нет ответа. Может, у Разумова и его последователей там и здорово, а мне все эти космические чудеса надоели. А там ведь и брат Ландыш обитает. Только брат он ей по отцу, а не по матери. Артур Паникин. Он же отец нашего Алёшки – принца космического. Вика-то была Артуру всего лишь временной спутницей в космическом поселении-времянке, по сути. А теперь тот Артур Паникин – новый муж моей дочери Ксении. Новый мир, новые жёны, новые и мужья. Только я старый. И я хочу на старую Землю.