– Ну и какую ты дашь оценку докладу профессора Успенского? – первым спросил Андрей.
Олег ответил не сразу – в мыслях он продолжал прокручивать свою осечку с загадочной незнакомкой. После значительной паузы и задумчивого разглядывания запыленного оконного стекла он вдруг неожиданно сказал:
– Андрей, ты, конечно, мне не поверишь, но я точно знаю, где находится Шамбала – этот незакрытый пуп земли.
– А чего тут знать, профессор ясно указал: гора Кайлас, да это и без него было известно, – с удивлением пожимая плечами, ответил старый товарищ. – Однако дело тут совсем в другом… – И Андрей приготовился было начать длинную изобличительную речь, но Олег его резко перебил.
– Нет, ты ничего не знаешь, а профессор сильно ошибается, – с горячей воодушевленностью произнес Олег. Пылкость, с которой были произнесены эти слова, и особенно вмиг преобразившийся облик друга изумили Андрея до такой степени, что он смог только произнести вслух «ну-ну» и откинулся на спинку стула, приготовившись услышать от товарища невероятное сообщение. И оно незамедлительно последовало.
– Я понимаю, ты можешь мне не поверить, – уже спокойней повторил Олег, – но я там был.
– Где? – оторопело спросил Андрей, начиная серьезно опасаться за психическое состояние друга.
– Да там, на Шамбале, – настойчиво заявил Олег и тут же продолжил: – Ты ведь знаешь, что мы с ребятами из городского географического общества несколько раз устраивали в феврале-марте зимние экспедиции в Горный Алтай. Так вот, в одной из таких экспедиций у нас, по нашему недосмотру, часть продуктов сожрали лисы, и нам пришлось значительно сократить первоначально запланированный, хорошо знакомый нам обратный путь. Новый наш маршрут пролегал по неизвестному нам на тот момент нагорью. Преодолев пару затяжных перевалов, мы спустились в протяженную, глубокую седловину и пошли вдоль нее. Мороз стоял крепкий, сильный встречный ветер беспощадно выдувал снег до скальных пород. На лыжах идти было невозможно, поэтому мы шли по склонам сопок, у самой границы леса. Там же мы делали привалы, топили снег, ночевали.
Как-то под самый вечер, когда мы уже расположились на ночлег, ветер вдруг затих, и из внезапно расступившихся облаков выглянуло давно забытое нами солнце. Этот подарок природы нас чрезвычайно взбодрил, и мы тут же решили налегке взобраться на лысую вершину сопки, под которой был разбит наш лагерь, чтобы запечатлеть в памяти и на пленке кинокамеры всю величественную красоту Горного Алтая в ярких красках заката. За сопкой мы ожидали увидеть ущелье, зажатое мощными горными хребтами, но перед нами, чуть ниже покоренного нами гольца, расстилалась огромное, плоское, как стол, плато овальной формы. Вся эта ровная плоскость со всех сторон замыкалась остроконечным частоколом верхушек окружавших ее невысоких гор, светившихся ровным розовым цветом в лучах заходящего солнца. Плато было покрыто густым лесом из пихты и кедра, плотно укутанным ослепительно-белым, с синевой, снегом. По снегу уже протянулись вечерние тени от окруживших плато горных вершин. Эта была незабываемая картина, а чистейший воздух позволял нам рассмотреть все мельчайшие детали, поэтому в самом центре плато мы легко заметили какое-то непонятное черное пятно, похожее на провал. Нас это пятно сильно заинтересовало, и, поскольку солнце еще не зашло, а заблудиться было невозможно в данных условиях, мы, не откладывая, единогласно решили рассмотреть это пятно поближе. Когда мы оказались у границы загадочного пятна, то с удивлением обнаружили, что снег в этом месте совершенно отсутствовал. Кругом обнажилась замерзшая почва, плотно укрытая хвоей, и вокруг, насколько хватало взгляда, ее пересекали хрустальной чистоты ручьи, превратившиеся в стекло. Стало быстро темнеть, и мы поспешили к самому центру пятна…
– Я тебя понял, – прервал повествование Андрей, – ты хочешь сказать, что это место и есть та точка пересечения оси тора времени-пространства с Землёй, о которой говорил Успенский?
Олег утвердительно кивнул головой, на что Андрей стал возражать:
– Но, дорогой мой, широта Алтая намного выше широты острова Пасхи, какая же это ось?
– А почему ты решил, что ось тора должна обязательно пересекать центр Земли? – вопросом на вопрос ответил Олег и добавил: – Но ты лучше меня не перебивай.
И Олег продолжил свой рассказ. Наконец путешественники вышли к самому центру пятна, в котором действительно оказался сравнительно глубокий провал удивительно совершенной цилиндрической формы диаметром в полсотни метров. Со всех сторон краев цилиндра в провал обрушивались замерзшие, сверкающие хрусталем горные ручьи, превратившиеся в кристально прозрачный лед с различной минерализацией, окрасившей неподвижно застывшие вертикальные потоки воды во всевозможные цвета, начиная от нежно-бирюзового и кончая темно-рубиновым. Дно провала образовывала промерзшая до дна зеркальная поверхность совершенно круглого озера, светившаяся в последних отблесках заходящего солнца глубокой синевой ультрамарина. Это удивительное образование дикой природы напоминало огромный глаз, окаймленный причудливо изогнутыми длинными разноцветными ресницами, неподвижный взгляд которого был устремлен в бесконечность Вселенной. Открывшаяся сказочная картина до такой степени заворожила туристов, что они долгое время стояли как вкопанные, не в силах оторваться от созерцания волшебного зрелища. Наконец кто-то из них сказал: «Мы обязательно должны сюда вернуться вечером с факелами и кинокамерой, и спуститься вниз, к озеру». Все разом согласились с этим предложением и стали подробно осматривать края провала, чтобы найти наиболее подходящее место для спуска. Наконец такое место было найдено, и они вернулись в лагерь. Плотно поужинав, приготовив факелы и необходимое для спуска снаряжение, энтузиасты ночного похода двинулись в путь к чарующему капризу горной природы.
– Занятное приключение, – наконец-то откликнулся на подробный рассказ друга Андрей. – Я уже жалею, что тогда не вступил в вашу компашку. Но все же пить талый снег, ночевать в ледяной палатке или кормить озверелых комаров – это не для меня. Извини, это мысли вслух, продолжай, пожалуйста.
Олег примирительно кивнул головой и охотно продолжил:
– С зажженными факелами мы спустились в провал. Эффект освещения живым огнем этих застывших хрустальных сталактитов произвел на нас потрясающее впечатление, которое словами не передать. В свете факелов они заиграли и засверкали всеми цветами радуги, без конца отражаясь и преломляясь в каждой застывшей капле и в каждом квадратном сантиметре зеркальной поверхности промерзшего озера. Мы как оглашенные носились по льду озера, непрерывно хохоча, и во все горло орали матерные песни – другого, более сильного способа выразить свой восторг мы, видимо, тогда не нашли.
– Да, так оно у нас чаще всего и бывает, тут я тебе верю на все сто, – отозвался Андрей.
Олег с некоторым разочарованием взглянул на друга, но тут же продолжил:
– Побегав вволю и наоравшись вместе со всеми, я вдруг решил передохнуть, отошел к одному из замерших водопадов, прижался к нему спиной, опустился на лед и закрыл глаза. Медитировать я не хотел, но это получилось само собой и очень быстро, я думаю, мгновенно. Я сразу почувствовал растворение в пространстве и уже не слышал даже самых громких криков моих товарищей. Все мое сознание заполнил какой-то монотонный гул, как будто надо мной разом повисли тысячи высоковольтных проводов. Потом вдруг стали проявляться удивительно четкие, ясные, цветные картины каких-то огромных пирамидальных строений, бесконечных аллей, пышных садов, лазурных морских берегов с фантастическими дворцами, огромными кораблями и зависшими над ними летательными аппаратами самых необыкновенных форм. Картинки быстро сменяли одна другую, как в калейдоскопе, – я не успевал их толком рассмотреть. Но они все представлялись мне настолько натуральными и реальными, что мне казалось, что при желании я мог легко в них войти и прикоснуться ко всем тем предметам, которые так неожиданно появлялись и тут же исчезали передо мной. Не могу сказать, сколько времени я пребывал в этом состоянии, но вывели меня из него толчок в плечо и громкий вопрос: «Ты что, замерз?» Я тут же открыл глаза, и все картинки мигом улетучились. Ребята уже собирались в обратный путь. Телячий восторг от невиданного сказочного зрелища их уже покинул, и ему на смену пришло тихое восхищение от могущества и бесконечного совершенства этого мира. Поминутно зачарованно поглядывая на искрящиеся сочными красками разноцветные стены провала, чтобы надолго сохранить их в памяти, ребята готовили снаряжение для подъема и возвращения в лагерь.
