Башир меняет тему, возвращаясь к Джо Джексону, напоминая Майклу о детстве и о том, что он однажды рассказывал, как ему хотелось убежать от отца.

– Я прятался, постоянно прятался. Он до сих пор не знает, но когда я заходил в комнату, где он был, мне становилось плохо, – вспоминает Майкл, рассказывая Баширу, что его отец излучал это[53], и он, скорее всего, так и не понял, как сильно пугал и обижал Майкла. Он называл отца гением, но всё равно было заметно, что он смертельно его боится.

Башир напоминает, что Джо причинял Майклу боль в его детстве.

Майкл говорит, что, возможно, у него не было бы той степени привязанности к детям, воспитывайся он по-другому.

Башир намекает, что некоторые думают: может, одержимость человека своим лицом исходит из его стрессового детства.

– Ну, я-то знаю, что у меня в голове, – сказал Майкл спокойно. – Вот и всё.

Баширу интересно, заходят ли люди слишком далеко в вопросах пластической хирургии.

Джексон говорит, что это всё ясно, но только у него на самом деле нет мнения на сей счёт, замечая, что практически все в Голливуде, все звёзды делали себе пластику.

В своём стремлении продолжать тему пластической хирургии, Башир спрашивает, почему именно Майкл Джексон выбран прессой в связи с этой темой.

– Барбара Уолтерс недавно снова сделала подтяжку лица. Она никогда не скажет об этом. Это можно увидеть, просто взглянув на неё, – говорит Майкл, перечисляя других людей, делавших подтяжку лица, среди которых Мик Джаггер и Пол Маккартни.

Башир желает знать, почему Майкл столь насторожен.

– Они замучили меня, – отвечает Майкл, – словно я один-единственный, кто делает это.

Когда наступил следующий перерыв, Башир говорит Джексону: "Выпей водички, босс". Он вновь обещает Майклу, что сделает лучший фильм, на который способен, убеждая, что даёт Майклу отличную базу для беседы в живой записи, которая войдёт в фильм. Майкл напоминает Баширу об интервью с Элизабет Тейлор, и тот ведёт себя так, словно знает всё об отношениях Майкла с Лиз. Однако, когда Майкл спрашивает у Башира, говорил ли он с Лиз, тот признаётся, что знает всего лишь то, что говорила Элизабет Тейлор о Майкле публично. Прежде чем камера заработала, Башир обещает договориться с мисс Тейлор об интервью. Но это так никогда и не произойдёт.

Башир просит Майкла описать его друга, Элизабет Тейлор, и намекает, что публика видит в них "двух чудаков", связанных большой дружбой.

– Нехорошо. Почему это парень моложе дамы не может быть хорош для неё? У нас с ней одинаковое детство. У нас столько общего. У нас одна жизнь! Нам пришлось пройти одним путём через всю эту систему, – рассказывает Майкл. Он говорит что привязан к Лиз, потому что она словно маленькая девочка в душе, и он любит её очень сильно.

Башир просит рассказать о Принсе и Пэрис, о том, как растут дети Майкла.

Майкл отвечает, что они весь день смеются и обнимаются. Он говорит, что у него чудесные дети.

Баширу интересно, почему Принс однажды сказал, что у него не было матери.

– Как много, очень много матерей имеют детей без отцов? Это происходит повсюду и вроде бы, никто не возражает, – отвечает Майкл, обороняясь. – У отца тоже должна быть такая возможность.

Башир спрашивает, знает ли Майкл, какую роль Дэбби Роу хотела бы играть в жизни её детей?

– Я не хотел бы развивать эту тему. Но Дэбби сделала это для меня. Пэрис получила своё имя потому что она была зачата в Париже. Принс был зачат в Лос-Анджелесе, но она [Дэбби] сказала: "Они твои, забирай их". Она хотела сделать это в качестве подарка мне.

Башир просит объяснить, что за брак был у них с Дэбби Роу.

Майкл отвечает, что очень трудно для артиста быть женатым, заявляя, что в один прекрасный день он женится снова, после того как покончит с двумя разводами. "Я женат на своих поклонниках. (пауза). Я принадлежу Богу. Я принадлежу детям".

Башир заканчивает интервью, говоря Майклу что когда он видит его вместе с Принсом и Пэрис, "это вызывает в нём слёзы".

– Я обожаю их. Я бы умер за них. И я, конечно же, хотел бы ещё детей.

Для присутствующих в зале суда эта запись могла бы продолжаться вечно. Было очень много изъятых из фильма записей, они занимали весь пол в монтажной.

Члены жюри, просматривая Майкла, дающего интервью, были заметно тронуты его откровенностью, его честной душой, его реалистичным взглядом на вещи. Было заметно, что они думали о том, что Мартин Башир не был честен. Тем, что опустил важные детали разговора, тем что вставил свои собственные предвзятые комментарии в совершенно невинные сцены, Башир нарисовал всему миру однобокий портрет Майкла.

Было интересно заметить, что по ходу просмотра изъятых из фильма записей, в тех моментах, когда Майкл Джексон был очень эмоционален, по крайне мере у троих присяжных на глазах выступили слёзы. У одной присяжной, женщины лет сорока азиатской внешности, буквально был приступ плача, когда Майкл рассказывал, как его избивали в детстве.

Однако среди прессы ни один человек не был тронут увиденным. Никто из них не был новичком в прослушивании "саги Джексона". Для прессы это всё было заезженной пластинкой. Было странно, но, не смотря на то, что они все видели применяемый Баширом приём "наживляй и подсекай", ни один из них не сказал об этом ни слова прямо. Удивительно, но никто из репортёров ничего не разболтал в новостях о бесчестной тактике Башира в ведении разговора. Среди более чем двадцати двух сотен аккредитованных журналистов, только двое упомянули о нечестности Башира. Это были "USA Today", который охарактеризовал стиль Башира вести интервью как "чрезмерно навязчивый", и "New York Times", который написал о "чёрством личном интересе, замаскированном под симпатию" британского журналиста.

В день, когда голливудский адвокат Марк Герагос решил не появляться в суде для дачи показаний, как это было запланировано ранее, судья Мелвилл пригрозил, что выдаст ордер на его арест. Бывший первым адвокатом Джексона, Герагос получил повестку о явке в суд, которая была назначена на пятницу 13 мая. Но из-за накладок в его рабочем графике известный адвокат послал в суд Санта-Марии своего помощника с просьбой о переносе дачи его показаний на более поздний срок.

– Для юристов не предусмотрено никаких привилегий, – объявил Мелвил. – На них распространяются все те же обязанности явки в суд, как и на любых других граждан. Нет никакой разницы между повестками с вызовом в суд, будь они направлены полицейскому, или механику, или ребёнку, ставшему жертвой. Эта повестка, которой он обязан подчиниться. В ней сказано – в пятницу, поэтому я хочу видеть его в зале суда в пятницу в 8.30 утра".

Майкл Джексон отказался от привилегии "адвокат-клиент", [*примечание после текста] с тем чтобы Марк Герагос, который представлял интересы поп-звезды с февраля 2003 по апрель 2004 года, мог засвидетельствовать, что не было никакого заговора. Представители СМИ ожидали, что Герагос поведает присяжным о том, как он нанял частного детектива Брэда Миллера. Этим он мог бы подтвердить возникшие относительно семьи Арвизо, в особенности матери, подозрения в том, что они просто хотят получить денег.

В пятницу утром, когда известный адвокат в своих фирменных солнечных очках, разговаривая по телефону, прибыл в Санта-Марию, представители СМИ наблюдали за тем, как он с важным видом прошествовал в зал суда. Присутствующие в зале заседаний, страстно желая послушать, что же скажет "мистер Голливуд", обратили внимание, что адвокат выглядел очень представительно. Что же касается его общения с прессой, Герагос потратил несколько лет на то, чтобы выстроить свои отношения с тележурналистами. Это были те самые отношения, которые привели его к известности. Представители СМИ знали, что Грагос вполне комфортно чувствует себя в свете рамп и софитов.