Сынок банкира окинул меня оценивающим взглядом. По его взгляду было видно, что он пришёл к неутешительным для себя выводам — его откровенно субтильная фигура совершенно терялась на моём фоне. По всему видно, что молодой аристократ не сторонник физического воспитания, да и с навыками рукопашного боя навряд ли знаком. Понимаю, что он для меня не противник и бой будет больше походить на избиение младенца, но сомнений на этот счёт не испытываю — нужно уметь отвечать за свои слова!

Очевидно, что-то такое промелькнуло у меня в глазах и Элбон опустил голову. Его напарник попытался было доказать необоснованность моих требований, но был грубо отправлен читать древние эдикты до самого конца. Я специально интересовался этим вопросом и был уверен в своей правоте.

— Я отказываюсь от своих слов и признаю, что был не прав, — едва слышно произнёс он.

— Компенсация! — потребовал я.

Ставки на поединок не сработали, так как его не было, и я был в своём праве требовать моральную компенсацию. Нейроком тренькнул входящим сообщением.

— Не на счёт, — отрицательно покачал я головой и передал ему банковский чип.

Элбон быстро перевёл деньги и собираясь уходить, бросил чип на наш стол

— Не так быстро! — остановил я его и обратился к рядом находящейся публике. — Уважаемые лэры, не найдётся ли среди вас желающий проверить во сколько оценил свою честь молодой лэр Элбон?

Как ни странно, но желающие нашлись. Первым повезло добраться до чипа мужчине сидящим за соседним столиком.

— Пятьсот сол, — сообщил он зычным голосом, абсолютно не скрывая иронию.

На лицах посетителей появились ехидные усмешки.

— Произошло досадное недоразумение при переводе средств! — подскочил сотоварищ Элбона.

На этот раз отпрыск банкира долго не возился и вновь бросив чип на стол, быстро удалился.

— Вы позволите? — поинтересовался сосед и покосился на чип.

Я молча кивнул.

— Пять тысяч, — оповестил он весь ресторан.

— Что ещё можно было ожидать от сына банкира?.. — пожал я плечами.

По многочисленным улыбкам, я понял, что с моим мнением многие согласны.

— Ты был крайне неосторожен, — делано недовольно буркнула Селин, хотя чувства говорили об обратном.

— Вот только не говори, что тебя не позабавила данная ситуация.

— Отрицать не буду, вышло довольно забавно, но о возможных последствиях ты даже не задумался. Что проку в том, что герой сегодняшнего вечера завтра-послезавтра может сам стать посмешищем. Ты думаешь семейка банкиров всё спустит на тормозах?

— Ничего я не думаю! — внезапно разозлился я. — Но и прогибаться перед всякой сволочью не намерен!

Селин глубоко вздохнула и с сожалением в голосе продолжила.

— Какой же ты ещё мальчишка. Никто тебя не заставляет прогибаться. Надо научиться играть тоньше. Своей выходкой ты не оставил выбора для этой семейки и ответный шаг с их стороны не трудно просчитать.

— Меня постараются прихватить на чём-нибудь неприличном или же вообще убрать, показав тем самым, что такие шутки с ними не проходят.

— Вот можешь же, когда хочешь! — удовлетворённо кивнула Селин. — Тебе предстоит здорово поломать голову в поисках устраивающего все стороны решения. Возможно, придётся пойти на уступки и в этом нет ничего предосудительного, наоборот, покажет всем гибкость твоего мышления.

В общем, пропесочили меня основательно. Подошедшая Миона тоже пожурила меня, попеняв на нравы нынешней молодёжи. Я даже сразу не понял, кого именно она имела в виду. Как бы то ни было, но концовка вечера была всё же за мной — закачанные ради эксперимента базы (ещё гра Тураном) позволяли прекрасно ориентироваться в музыке и танцах, чем несомненно удивил Селин.

Последствия моей стычки с сыном банкира дали знать о себе буквально уже на следующий день. Ближе к обеду мне пришло сообщение от Селин, в котором она сообщала, что по требованию отца вынуждена вернуться в зону отдыха. Все планы на очередной совместный вечер накрылись медным тазом. Честно говоря, я ожидал нечто подобного — уж очень неоднозначной для многих показалась стычка между сыном довольно влиятельного банкира и никому не известного провинциала. Вот отец Селин и решил на всякий случай перестраховаться, убрав с глаз долой свою дочь. В чём-то он, конечно, прав, но мне от этого не легче…

Образовавшееся свободное время потратил на поиски в сети двух тюремщиков, что месили меня в камере. Уже через пару часов я знал их имена, привычки и предпочтения. Встречу с ними откладывать не стал, да и выдумывать что-либо по этому поводу не стал — не тот случай. Можно сказать, издержки профессии, но посмотреть им в глаза всё же стоило. Оба были любителями выпить по кружечке пенного после службы в ближайшем заведении, вот там я их и поджидал.

— Мы знакомы? — недовольно буркнул один из тюремщиков, когда я подсел за их столик.

— Не думаю, что мордобой с задержанным в наручниках может сойти за знакомство.

— А, это ты? — наморщил лоб второй. — И чего надо? Хочешь, чтобы мы покаялись? Так это не по адресу — работа у нас такая…

— Какая бы у вас не была сволочная работа, но человеком нужно оставаться всегда! Мало того, что вы подняли руку на невиновного, так ещё воспользовались тем, что он не может ответить.

— Ты брось из нас изуверов делать! У моего напарника, между прочим, два года назад, вот также над племяшкой позабавились и с насильниками у нас с тех пор разговор короткий.

— Какое отношение этот прискорбный случай имеет ко мне?

Оба тюремщика хмуро переглянулись и мой нейроком отозвался двумя переводами на полторы и тысячу сол.

— Мы в расчёте? — поднял голову, тот у кого была племяшка.

Я молча кивнул и поднялся из-за стола. Что-либо ещё требовать с этих двоих было бы несправедливо, и я вполне удовлетворён их отступными.

Трудовые будни начались со всеобщего сбора, где профессор Ладен сообщил о новых достижениях, продемонстрировав якобы восстановленный им лично артефакт предков. В своей пламенной речи он выделил несколько лиц, которые, по его мнению, внесли весомый вклад в восстановление и исследование данного конструкта. Моего имени так и не прозвучало. Нет, за славой я не гонюсь и пустые почести мне не к чему, но всё равно отчего-то обидно… Мог бы, гад, премией хотя бы отметить.

Дождавшись, когда народ разойдётся по своим местам, прошмыгнул в кабинет профессора.

— Чем обязан? — вытянул он голову из-за информационной панели на столе.

— Хочу поинтересоваться на счёт справедливости.

— Кем ты здесь числишься? — с усмешкой поинтересовался лэр Ладен.

— Специалистом службы технической поддержки СБ, — не особо задумываясь отчеканил я.

— Да будет тебе известно, что рядовой специалист не имеет права работать с артефактами и свою причастность к действующему артефакту нужно ещё доказать. Вот восстановишь ещё три-четыре конструкта, и я так уж и быть подумаю о твоём повышение до старшего специалиста. Впрочем, если ты торопишься, то за тысячу я смогу упомянуть твоё имя в заключительном отчёте. За пять тысяч могу отметить значительный вклад в изучении артефакта, а за десять — возьму в соавторы. Всё понял? И заранее предупреждаю, рапорты о переводе можешь не писать. А сейчас выйди из кабинета и не мешай мне работать!

Из пьяных откровений нашего системщика я знал, что профессор до жути не переносит, когда в его дела кто-то суёт свой нос. Именно поэтому в его кабинете были отключены все следящие детекторы. По началу служба СБ возмущалась по этому поводу, но постепенно привыкла к закидонам профессора. Сам он на безопасности не экономил и вытребовал у системщика глушилку, которая "гасила" работу всех электронных девайсов у посетителей его кабинета. Вследствие того, в общении он абсолютно не сдерживался, зная о том, что предъявить ему никто ничего не сможет.

Мой нейроком также оказался "заглушенным", но моя способность работать с образами никуда не делась! Вот я с особой тщательностью и "записывал" наш разговор. После заключительной реплики я резко ускорился и спустя мгновение голова профессора с хрустом приложилась о стол, разбив какие-то безделушки.