— Лен, мне кажется, ты перегибаешь, — осторожно попыталась успокоить сестру Ирина, — и потом, Рома ведь не отказывается. И пожениться они собираются. Все же хорошо. Ну получилось так, что уж теперь воздух сотрясать. К тому же они столько лет вместе. Со школы еще. А теперь поженятся, ребенок у них будет. Все образуется. Надо просто сейчас помочь молодым.

— Конечно, поженятся, — с ехидством произнесла Елена Дмитриевна. Усмехнулась неприятно, отчего ее опухшее от слез лицо перекосило. — А жить они где будут? В однушке у Таньки? Трое взрослых и дитё малое? Или к его родителям под бочок пойдут? А свадьбу на какие шиши справлять? Как будто вы не знаете, что у Таньки и копейки в заначке нет. От зарплаты до зарплаты еле концы с концами сводит. И нет бы нашла себе какую подработку, так она все в интернете своем сидит, днями и ночами.

Пожалуй, здесь Елена Дмитриевна была права. Татьяна, двоюродная сестра Марины, замуж вышла в восемнадцать лет за своего одноклассника. В девятнадцать родила Ольгу, а в двадцать три развелась с мужем и вернулась жить к родителям вместе с ребенком. Ни образования, ни профессии у нее не было, а содержать себя и дочь требовалось. Поэтому, пока Оля была маленькой, Татьяна заканчивала все курсы, на которые только могла записаться. С ребенком сидели по очереди все члены семьи. Не одну неделю маленькая Оля жила и у Максимовых.

Теперь Татьяна работала парикмахером. Зарплата у нее была небольшая, а зарабатывать на стороне она не желала. Зато большую часть свободного времени проводила перед монитором компьютера, просматривая сайты интернет-знакомств.

— Лена, прости, конечно, — все же не сдержалась Ирина Дмитриевна, — но у Ольги есть мать. И это она должна в первую очередь разобраться, что и как делать дальше. Ты — бабушка. Твое дело, не сторона, конечно, но… что ты можешь? Да и учить их уже поздно.

— Как будто ты не знаешь Таньку? — взвилась Елена Дмитриевна. — Эта… паршивка заявила, что надо устроить свадьбу. С лимузинами, голубями, фатой и белым платьем, она на венчании настаивает, потому что… — тут Елена сделала небольшую паузу, а потом с апломбом, кривляясь, продолжила: — Она не хочет, чтобы на работе говорили, будто бы она не смогла единственной дочери свадьбу справить. Да и потом, что она покажет всем своим друзьям в интернете?

Марина закашлялась. Татьяна такая Татьяна. Она ведет активную жизнь в социальных сетях, не в состоянии и часа прожить без того, чтобы не обновить страничку ВКонтакте или Одноклассниках, не загрузить новые фото в Instagram. И не скажешь, что ей уже сорок лет и дочь — невеста. Зато в виртуальном мире у нее тысячи друзей и она активно делится с ними обстоятельствами своей жизни.

— Это глупо, — резюмировала Марина, но честно признаться, не особо удивилась. От Татьяны такие выверты были в порядке вещей.

— Вот! — припечатала Елена Дмитриевна. — Ты это понимаешь, я понимаю, даже твой отец — и то понимает. А Танька уперлась, как коза. Свадьбу она делать будет! А за какие шиши? Ей даже кредит не дадут с ее-то зарплатой. А что я с пенсии могу им помочь?

— Теть Лен, — Марина пересела на диван, чтобы быть поближе к родственнице, — вы успокойтесь. Ну, не дело это так переживать. Себя берегите. Здоровье, его же купишь.

Ирина Дмитриевна, заметив, что сестра немного успокоилась и перестала судорожно всхлипывать и заходиться в рыданиях, все-таки умудрилась всучить ей стакан с успокоительными каплями. Елена поднесла его к носу, скривилась и опустила руку. Марина же, до сих пор сжимавшая в руках бокал с коньяком, несмело протянула и его.

Елена бокал взяла. Заглянула внутрь, а затем одним глотком опрокинула в себя коньяк. Крякнула, мотнула головой и запила все это валерьянкой.

И Марина, и ее мама только переглянулись от удивления, но сказать ничего не успели, в этот момент раздался звонок в дверь.

Дверь открыл Николай Иванович. Марина, выглянувшая из гостиной, чтобы посмотреть, кто пожаловал, увидела стоящую на пороге сестру Татьяну, позади нее маячили две фигуры — Ольга и Роман.

— Мама у вас? — спросила Татьяна, заходя в квартиру Максимовых.

— Здравствуйте, дядь Коль, — пискнула Ольга, просачиваясь следом.

Роман приветственно кивнул. Молодые люди выглядели несколько пришибленно и нерешительно мялись в прихожей, не торопясь проходить в комнату следом за матерью.

— Простите, — неуверенно произнесла Оля. — Так неудобно. Эти взрослые… — она пожала плечами и обернулась, молчаливо ища поддержки у своего молодого человека.

Рома виновато отводил глаза, одной рукой обнимая подругу за плечи. Он вообще был не очень разговорчивым и, скорее всего, терялся в присутствии старших родственников своей девушки.

— Да что уж там, — вздохнул Николай Иванович, — проходите. Есть хотите?

— Не откажемся, — кивнул Роман, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.

Оля с женихом прошмыгнули в комнату, откуда уже слышались громкие голоса Елены Дмитриевны и Татьяны. Мать и дочь редко когда могли найти общий язык и частенько выясняли отношения на повышенных тонах, не заботясь о том, что у их споров есть свидетели.

Марина немного помялась в коридоре, прислушиваясь ко взаимным обвинениям и оскорблениям и решительно последовала в кухню. Молодая женщина решила, что лучше она займется готовкой, чем снова присоединится к семейному скандалу, набирающему обороты в гостиной. Чрезмерным любопытством она не страдала, а все важное ей и так расскажут.

Николай Иванович уже наполнил водой большой чайник и поджигал под ним плиту. Не говоря ни слова, Марина открыла холодильник и принялась выкладывать продукты на стол. Молча они готовили бутерброды, разливали кипяток по чашкам, а затем, накрывали невысокий журнальный столик в гостиной. Звать родственников в кухню по молчаливому согласию решили делом излишним.

— Или будет свадьба, или вообще можете не показываться мне на глаза! — кричала Татьяна. Она раскраснелась так же как и мать, но в отличие от Елены Дмитриевны не торопилась заливаться слезами. — У меня одна дочь и что я за мать, если не устрою ей свадьбу, как у всех нормальных людей? Да что я людям скажу? Как на меня на работе смотреть будут?

— Так в этом все дело? — Ольга сидела в кресле, двумя руками вцепившись в Романа, который присел на подлокотник. — Во всех этих твоих друзьях? В том, что тебе позарез хочется похвастаться фотками со свадьбы в интернете?

— Не передергивай! — признаваться Татьяна не спешила. Она вообще обладала уникальным чувством собственной правоты: только ее мнение имеет право на существование — и никак иначе. Что думают остальные, Татьяну интересовало только в том случае, если эти остальные думают так же как она.

— Но мама, — Ольга всхлипнула, но от истерики удержалась. Пока. — Это даже смешно. Ни у тебя, ни у родителей Ромы нет сейчас денег на свадьбу. Мы так и вообще… — Ольга развела руками. — Мы просто тихо распишемся, посидим дома, отметим. А свадьбу, если уж ты так хочешь, устроим в конце зимы или весной.

— И на всех фотках ты будешь с животом, вот спасибо за одолжение, доченька, — съязвила Татьяна.

— Танюш, — Ирина Дмитриевна устало вздохнула, — ты не права сейчас. Это их жизнь и только им решать, как со своей жизнью поступать. И Оленька и Рома уже совершеннолетние. И своим самодурством ты ничего не добьешься. Для чего весь этот цирк?

— Это моя дочь. И пока она живет в моем доме, — зло выплюнула Татьяна, — она будет подчиняться моим правилам.

— Значит, с сегодняшнего дня я с тобой не живу, — очень тихо произнесла Ольга.

— И куда ты денешься? — Татьяна не собиралась сдаваться. — Кому ты еще нужна?

— Хватит, Татьяна Викторовна, — Рома, который до последнего старался не вмешиваться в ссору, чувствуя себя не очень уверенно среди, по сути, совершенно посторонних ему людей, все же не выдержал. — Это просто глупо. Если все дело в том, что Ольга вам мешает, то сегодня я заберу ее к себе, а с завтрашнего дня мы будем искать квартиру. Моей зарплаты на это хватит. Но эти ваши крики все равно ничего не решат.