— Я не знаю, что они делают. Дан не признался, но… наверное, все же будет лучше, если мы послушаемся. Не хочу больше нарваться на кого-нибудь из людей Фомина.

Весь день они просидели у телевизора. Все втроем, сжимая в руках телефоны и периодически проверяя, нет ли пропущенных вызовов. Только вот ни одна из них так и не вспомнила потом, что именно смотрели.

А ближе к полуночи домой явился Николай Иванович.

— Все, — вздохнул он, сбрасывая куртку. — Все закончилось.

Три слаженных вздоха стали ему ответом.

— Хотя нет, впереди еще много мороки, но девчонка цела. В больнице сейчас, но вроде вне опасности. Они ей ничего не сделали, попугали только. Вроде должно обойтись. Врачи по крайней мере обнадеживают.

Марина выдохнула. На самом деле ей стало легче. Намного легче. И пусть она все еще сомневалась… да во всем сомневалась, и особого расположения к этой Светлане не испытывала, но все же не желала ей зла.

— А Богдан? — поинтересовалась Лиза.

— Поехал с ней в больницу. Просил за тобой присмотреть пока, — Николай Иванович скрылся в ванной.

Он не спешил делиться с женщинами деталями, да никто и не спрашивал. Ирина поспешила на кухню — кормить оголодавшего супруга, а Марина с Лизой вернулись в гостиную к работающему телевизору. Один лишь взгляд на мигающий экран и обе женщины тут же скривились:

— Ну и гадость, — Марина принялась взглядом искать пульт.

— А кто это вообще включил? — Лиза морщилась и отворачивалась.

— Да понятия не имею, — Марина отыскала пульт и переключила канал. — Странно, там вроде не начало было и вообще… откуда у нас такой канал?

— Ну, девчонки, вы даете, — фыркнул, остановившийся в дверях Николай Иванович. Вздохнул, покачал головой и отправился переодеваться — с кухни его уже звала супруга.

— Я, наверное, тогда домой поеду, — нерешительно начала Лиза. — Если все уже закончилось.

— Лучше подожди до завтра. Знаешь, может оно, конечно, и закончилось, но мне вот как-то не хочется еще раз переживать что-то подобное. Грустно все это.

На том и порешили. Через час все разошлись по комнатам. А утром наступил понедельник, и медленно потянулась рабочая неделя. Подспудно, Марина ждала, что Богдан появится, попытается с ней поговорить, выяснить, объясниться, наконец. Но он молчал, а она вздрагивала от каждого звонка, в дверь ли, по телефону. Но сама ему позвонить так и не решилась.

Богдан появился в среду. Рабочий день подошел к концу, Марина неторопливо собиралась покинуть контору. Она просто задержалась в холле возле зеркала. Всего на мгновение, чтобы поправить шарф, и случайно заметила отражение. Замерла на месте, не в силах даже вздохнуть. Черный внедорожник был припаркован напротив входа в контору. Блестел в лучах холодного осеннего солнца так ярко, что глазам стало больно. Или все дело в слезах, что вдруг затуманили взгляд? Марина не знала, но стояла, точно громом пораженная, и не могла заставить себя сделать шаг. Богдан вышел из машины и теперь стоял, прислонившись к блестящему черному боку своего автомобиля, скрестив на груди руки.

Он ждал ее.

— И долго ты собираешься прятаться? — Вика каким-то непостижимым образом оказалась здесь же.

— Я… — Марина тряхнула головой. — Не хочу выходить. Я… просто не могу.

— Глупости, — отрезала коллега. — Останешься жить в конторе? Имей в виду, дверь запирается, и здание сдается на сигнализацию. Тебе просто не позволят здесь поселиться. Да и потом, Арбенин вполне может отправиться на поиски. И что будешь делать? Запрешься в женском туалете?

— Я веду себя глупо? — Марина в зеркале поймала насмешливый взгляд Вики. — По детски?

— Ну… я не знаю, что там у вас произошло, но… да, особой логикой твои действия не отличаются, — улыбнулась Вика.

— Ничего не произошло, — покачала головой Марина.

А ведь и правда. Ничего страшного все-таки не случилось. И не произошло ничего такого, из-за чего ей стоило бы бояться Арбенина. Вот вообще ничего.

— Тогда в чем дело? — Вика посерьезнела. Она решительно схватила Марину за плечо и развернула таким образом, чтобы смотреть ей в лицо не через зеркало. — Последние дни ты сама не своя. Замираешь на месте и пустыми глазами пялишься в пустоту. Сразу я подумала, что ты беременна, но потом отбросила эту мысль.

— Я не беременна, — тут же поспешила уточнить Марина. Это и в самом деле было так. Пусть в самом начале их с Богданом отношений она даже не думала о контрацепции, впоследствии здравый смысл все же возобладал над чувствами. И дело было не в том, что Марина не хотела ребенка. Просто… такие вопросы нужно было обсуждать сообща, а заговорить с Богданом о детях… как-то не получалось.

— И я решила, что… на ваш небосклон просто набежала туча. Все дело в его бывшей жене?

— Ты знаешь? — удивилась Марина.

— Видела ее в «Пирамиде» на прошлой неделе. Они… разговаривали.

— Разговаривали?

— Просто разговаривали, — уверенно кивнула Вика. — Ничего такого не было. По крайней мере, я не видела. Просто… Илья сказал, что это — бывшая Арбенина и она вернулась в родной город. А ты… стала страной и я решила, что это связано.

— Наверное, — пожала плечами Марина. Делиться с Викой не хотелось, но… в то же время надо было выговориться. Рассказать о том, что произошло, что вообще происходит у нее в душе… Хоть кому-нибудь рассказать.

И Марина начала говорить. Нет, она не сказала Вике о Незабудке и том вечере, когда все решилось. Просто… поделилась с ней случайно подсмотренной картинкой возле женской клиники. Сбивчиво говорила о том, что последние дни Богдан совсем не звонил, не давал о себе знать… проводил время со Светланой? Или с кем-то еще?

— Слушай, — Вика мотнула головой, — мне кажется, что ты запуталась. Вы оба… не знаю даже. Я не могу давать тебе советы, не имею на это право и… не хочу, но… Поговори с ним. Выслушай. Никто тебя ни к чему не принуждает, но… объясниться вам стоит.

— Я боюсь, — шепотом призналась Марина. — Боюсь, что… ему удастся меня убедить. А потом… я снова буду страдать, и вспоминать, и думать, и… ничего хорошего из этого не получится.

— И все же… — Вика покачала головой. — Вам надо поговорить. Выскажи ему свои обиды. В конце концов, это он — мужик и должен принимать решения.

— А если его решения мне не понравятся? — спросила Марина.

— Всегда можешь послать к черту, и гордо забрав нос, свалить домой, — усмехнулась Вика.

Марина тоже улыбнулась. Разговор с Викой помог. Нет, он не прояснил ровным счетом ничего, но… ей стало легче. И пусть на душе все еще скребли кошки и сомнения одолевали, теперь Марина посмотрела на их с Богданом отношения под иным углом. И да, поговорить им все же следовало.

— Привет, — Арбенин сделал шаг вперед и внимательно вглядывался в ее лицо, как только Марина показалась на пороге конторы.

— Привет, — она даже нашла в себе силы улыбнуться. И вдруг вспомнила о том, что наговорила ему в субботу по телефону. Стало… чуточку уверенней. Она уже высказала свои мысли, теперь очередь за Арбениным.

— Как смотришь на то, чтобы поужинать со мной? — он стоял напротив. Уверенный в себе, спокойный, решительный, слегка улыбался. От этого Марине стало не по себе. По-женски мелочно хотелось, чтобы он страдал. Да, именно так. Чтобы не спал по ночам, все время переживал, курил, заливался литрами кофе и думал о том, что потерял…

Только вот Арбенин не выглядел расстроено или подавлено или… он был таким же, как и всегда. И это почему-то злило неимоверно.

— Рано для ужина, — Марина даже нашла в себе силы посмотреть ему в глаза, правда почти сразу же отвела взгляд.

— И все же, — Арбенини улыбнулся. — Поговорить нам тоже не помешает.

— Разговоры за едой вредят пищеварению, — буркнула Марина.

— Ну… тогда сразу поедим, потом будем разговаривать, — не стушевался Арбенин, любезно распахивая перед Мариной дверцу машины.

Пришлось садиться и делать вид, что ничего такого не произошло. Только вот сердце работало странно, с перебоями, а желание обернуться и посмотреть на Богдана становилось все сильнее и сильнее. Но Марина держалась, сидела с независимым видом, упорно смотрела в окно и с такой силой сжимала кулаки, что не будь на ней перчаток, точно бы остались следы на ладонях.