— Нет, — Марина покачала головой, повесила пальто в шкаф и уселась на свое рабочее место. Включила компьютер. — Ничего не случилось. Просто… осень. Это все осень. Я становлюсь ленивой и плаксивой.

Вика помолчала. Поднялась со своего места, включила чайник, собираясь приготовить себе кофе.

— Ты выглядишь неважно в последнее время, — наконец снова произнесла она.

— Говорю же, осень, — пожала плечами Марина.

Она плохо спала уже несколько ночей. Богдан пропадал по своим делам, они лишь только обменивались телефонными звонками и то, сегодня вот, он даже не ответил и все еще не перезванивает. Это нервировало. Нет, Марина понимала, что у него могут быть проблемы с бизнесом, еще какие-то дела, но… внутреннее чутье подсказывало, что не все так просто. Чем дольше продолжались их отношения, тем… страннее все становилось. И было страшно даже подумать о том, что может произойти.

Людмила Петровна почти влетела в кабинет.

— О, Мариночка, ты уже пришла. Все в порядке?

— Да, спасибо, Людмила Петровна. Вы очень выручили.

— Ах, какие могут быть благодарности. Все сделала — и хорошо. Как племянницы?

Людочке Марина сказала правду, когда отпрашивалась. У отца Ольги случился сердечный приступ, и Антон вместе с супругой вынуждены были срочно ехать к нему в больницу. Да еще и мама Ольги тоже чувствовала себя неважно из-за случившегося. Ирина Дмитриевна взяла отгул на работе и забрала к себе Машку, а вот Дашку в детский садик сегодня вести было некому. И пришлось Марине отпрашиваться на несколько часов. А вечером, Дарью придется забирать из садика и на все выходные обе племянницы останутся у Максимовых, пока Ольга и Антон заняты.

— Все в порядке. Они ведь маленькие еще, не понимают. Дашке так и вообще за счастье побыть у нас.

— Ах, в таком возрасте дети такие милые, — мечтательно улыбнулась Людмила. Лицо ее приняло одухотворенное выражение, на губах появилась улыбка — видимо, она вспоминала собственного сына двадцать лет назад.

— Это да, — коротко отозвалась Марина, сосредотачиваясь на работе.

Богдан так и не перезвонил.

Звонок телефона раздался уже почти перед концом рабочего дня. Марина, не глядя на экран, ответила на вызов:

— Да.

— Привет, — раздался из динамиков знакомый голос. — Ты звонила. Прости, был занят и не мог ответить.

— Привет, — эхом отозвалась Марина и замолчала. Еще несколько часов назад она готовилась к разговору, слова придумывала, а вот теперь… словно онемела.

— Прости, — снова извинился Богдан. — У меня сейчас очень много дел. Никак не могу разобраться тут… кое с чем.

— Я понимаю, — так же тихо отозвалась Марина. — Но, знаешь, я хотела поговорить. Это не срочно, но… важно, для меня.

— Я… — в трубке зашумело, словно Богдан прикрыл ее рукой, слова доносились откуда-то издалека и разобрать, что именно и кому он говорил, не получалось. — Марина, прости, надо бежать. Я… позвоню тебе, когда освобожусь, хорошо?

— Да, конечно… — ответила она уже коротким гудкам.

Вика же пристально смотрела на коллегу. Кусала губы, а стоило Марине попытаться перехватить ее взгляд — отводила глаза.

Вечер прошел шумно. Две малолетние племянницы устроили в уютной квартире Максимовых форменный погром, кричали, пищали, шумели, бегали и прыгали. У Марины не было ни одной свободной минутки не только на то, чтобы грустить, а даже подумать о чем-нибудь, не имеющем отношения к девчонкам.

— Это какой-то кошмар, — пожаловалась Ирина Дмитриевна, входя в кухню. Девочек они только что уложили спать совместными усилиями. — Не помню, чтобы вы с Антоном были такими… активными. Или все дело в возрасте? В двадцать лет намного проще справляться с двумя малолетними детьми, чем в пятьдесят.

Она выдохнула, включила плиту под чайником и уселась на стул, напротив Марины.

— Что-то ты грустная какая-то? — поинтересовалась у дочери.

— Устала, — вяло улыбнулась Марина, делая глоток чая. — И голова разболелась. Дашка слишком шумная и как Ольга с ней справляется.

— Когда у тебя появится свой ребенок, ты поймешь, что с ним намного проще, — покачала головой Ирина Дмитриевна и тяжело поднялась со стула, чтобы сделать себе чай. — Отец вон закрылся в комнате и даже носа не кажет.

— Мужчины, что с них возьмешь, — пошутила Марина. — Стоит только хоть немного нарушить их покой, как они обижаются похлеще маленьких детей.

— Есть такое, — с улыбкой отозвалась Ирина. — А ты сегодня дома. Богдан не звонил?

Вопрос заставил Марину поморщиться, благо она успела спрятать лицо, чтобы мама не заметила ее гримас.

— Богдан занят сегодня, — ответила, чтобы не молчать и тут же встала. Сполоснула чашку и, поставив ее на сушку, обернулась. — Вот скажи, а если бы я вдруг оказалась в такой ситуации, как Оля, чтобы ты делала?

Ирина Дмитриевна отвечать не торопилась. Она медленно сделала глоток обжигающего чая, покатала его на языке и только затем сглотнула. Посмотрела на дочь поверх очков.

— Ты…

— Мне просто интересно, — качнула головой Марина. — Татьяна устроила шоу, раскричалась, но немного придержала коней, из-за свадьбы. Уверена, что когда Оля родит, то от Тани она особой помощи не дождется. Ну… то есть, та будет время от времени наведываться, ругать дочь, что та все делает не так, советы раздавать… но особой помощи от нее не будет. Это понятно любому, кто хоть немного знает Татьяну. Я о другом. Если бы на месте Ольги была я, чтобы ты сделала?

— А что в такой ситуации можно сделать? — Ирина Дмитриевна снова уставилась в чашку. — Ты уже взрослая женщина, не ребенок, не студентка… сама вполне в состоянии решать за себя. Будет ребенок — будем растить.

— Даже если замуж я, к примеру, не выйду?

— Мариш, я не понимаю, к чему ты клонишь? Ты беременна? — Ирина Дмитриевна не любила ходить вокруг да около и задала дочери прямой вопрос.

— Нет, — качнула головой Марина.

— Богдан…

— Мам, я, правда, просто так спросила, — тут же поспешила успокоить мать Марина. — Устала за эту неделю, а тут еще и девочки… глупости в голову лезут. — Она тряхнула волосами и улыбнулась. — Пойду-ка я спать. Спокойной ночи.

— Мариш, — Ирина Дмитриевна обернулась и посмотрела вслед дочери, — как бы ни получилось и что бы ни вышло, имей в виду, что для этого нужны двое и… он имеет право знать. В любом случае.

Марина ответила молчаливой улыбкой и ушла к себе. Переоделась, умылась, улеглась в постель. Долго смотрела на телефон. Богдан так и не перезвонил. Чем он может быть так сильно занят? Что-то случилось? Или… или их отношения зашли в тупик, и Богдан просто тянет время, чтобы не делать ей больно?

Марина потерла руками лицо. Откинулась на подушку, глаза закрыла. Она решила для себя, что поговорит с Богданом. В открытую. Верить в то, что он просто развлекался не хотелось. Да, им уже давно не восемнадцать и Богдан не производил впечатление несерьезного человека, но… почему же он молчит? И почему в последнее время все стало так… они стали словно чужие. Будто и не было тех нескольких недель, когда их отношения развивались так стремительно и ярко. Она виновата? Что-то сделала не так? Слишком торопилась или же, наоборот…

— Черт! — выругалась Марина и села на кровати. — Так и рехнуться можно.

Она решительно взяла телефон и набрала номер Богдана. Гудок. Второй… он сбросил вызов…

Неприятно. И обидно. Но… многозначительно…

— Это может значить что угодно, — прошептала Марина и закусила губу. — Он занят, не может говорить, находится сейчас в «Пирамиде» и там просто-напросто ничего не слышно…

Она уговаривала себя не спешить с выводами. Успокоиться и подождать. И надо признать, ей это почти удалось. Уснула Марина уже после полуночи, и спала до самого утра без сновидений.

***

Субботнее утро застало Богдана в «Пирамиде». Последние дни выдались на удивление напряженными и тревожными. Арбенин даже спал от силы несколько часов за эту неделю. Поэтому не мудрено, что заявившись вчера, вернее, уже сегодня на рассвете, в клуб и пропустив с Ильей по стакану, он отрубился прямо там, где сидел.