Соседний район, давно славившийся в городе прежде всего кидалами и железняками (торговцами запчастей к машинам), привлек Мазоню сразу же после разборки с бачками и установления с ними мира. Мазоня не дурак и легко сообразил, какой лакомый кусочек можно отхватить, если умело расставить свои силы. Однажды в ресторане «Русь», все в том же, с бордовыми бархатными занавесками, кабинете просидели всю ночь, обсуждая и планируя, как это сделать половчее, чтобы бачки поняли наконец, что примкнуть к всемогущему Мазоне выгоднее, чем платить ему унизительную и беспощадную дань. Якуб, Федор Скирда и Мишка Кошель, достаточно выпив и добротно закусив, собственно, и не спорили с Мазоней. Часть боевиков решили перекупить или перевербовать, а тех, кто не согласен – поставить в жесткие условия на выживание. Верхушку блатарей запугать, а если они не вольются в их синдикат, то просто по-собачьи убрать – иного выхода Мазоня не видел.
Тут же была разработана диспозиция и распределены роли. Мазоня считал, что этим лучше всего заняться Якубу и Федору Скирде – «у них мозги шибко верткие».
Догадывались в соседнем районе, что против них замышляется что-то недоброе, но не думали, что произойдет это так молниеносно. Словно по какому-то щучьему велению, стали уходить боевики, к тому же кидалам здорово мешали мазоновцы, нагло отвоевывая богатые «лохами» места у автомагазинов.
Вскоре соседи собрались на сходняк. Наиболее авторитетные блатари Кобель и Душман поставили вопрос ребром: «Дудки! Попляшут! Это мы еще не раскачались!»
Но наутро Кобель, оказавшийся возле автомагазина «Волга», был убит ножом в спину, притом убит своим же бригадиром, что страшно напугало Душмана. Бледнолицый, с редкими оспинками на круглом лице и немного раскосый, он был вынужден заявить своей ораве: «Братва, кладу на все хрен! Не выживем ведь! Может, примкнуть?»
Душман сам вызвался навстречу, но выше Зыбули его пока не допустили, дав понять, что большого значения он не имеет. Зыбуля, красивый занозистый парень, сумел отработать свое с лихвой, без труда подмяв под себя такую «морду», как Душман. Его марка в соседнем районе значила многое, и, может быть, поэтому Душман острее других почувствовал изменившуюся обстановку и понял, что скорой смерти не миновать, если он и дальше попрет на рожон. Не торгуясь, он принял все условия и даже заранее поклялся Мазоне в своей верности. Беспардонного Зыбулю это смешило. Молодой парень, кровь с молоком, половой гангстер, как его окрестили дружки, между делом действительно промышлял тем, что обслуживал женщин не первой свежести за хорошие «бабки». Он был уверен, что легкость, с которой к Мазоне перемахнул Душман, ненадежна, и был до странности удивлен, когда Мазоня неожиданно заметил, что на Душмана у него свои виды.
Впрочем, уже на первых порах Душман сыграл свою роль; если кто-то из соседей еще рыпался, то недолго и то лишь из самолюбия. Весть о том, что верхушка быстренько «легла под Мазоню», молнией пронеслась в уголовном мире города. Впрочем, среди бачков были и явные патриоты. Обозвав Душмана сукой, они ринулись защищать бачковскую малину, но силы теперь были настолько неравны, что бороться с Мазоней становилось просто невозможно. Неожиданно исчез Клоун, и Мишка Топор, последний зачинщик бачковского сопротивления, вынужден был уйти с арены – ему пригрозили, что при первом случае сунут в бок отвертку. Мишка Топор притих и ушел на дно до лучших времен.
Теперь, когда поле деятельности в соседнем районе было расчищено, Мазоня осторожно стал наводить в мире автосервиса свои порядки. Рано утром с несколькими боевиками он обычно выезжал на места работы кидал, где старался не только вникнуть в суть их мастерства, но и понять кое-какие закономерности этой мошеннической профессии.
На этот раз они поехали в автомагазин «Волга», самый респектабельный в городе, расположенный на красивой набережной. У магазина уже собралась толпа. Мазоня потолкался и отошел в сторонку. Тем временем подкатила «Волга». Ее хозяин быстро нашел покупателя, и Мазоня проницательным глазом понял, что его будут «кидать». Правда, к хозяину подошел милиционер и, отозвав в сторонку, предупредил о последствиях, на что новичок лишь улыбчиво усмехнулся.
«Кидать» здесь умеют. Вот уже, кажется, начался торг. Солидный, с благородной сединой мужчина, похожий на кавказца, готов купить машину сейчас же за кругленькую сумму, несмотря на ее некоторую поношенность. Между продавцом и покупателем мельтешил вертлявый парень, выдававший себя за друга покупателя: он был придирчив и своей придирчивостью как бы оттенял доверчивость кавказца: надо хорошенько, мол, посмотреть, чтоб не подсунули совсем уж развалюху! Он «щупал» машину, словно цыган на торгах лошадь, приговаривая: «Как-никак деньги немалые…»
В конце концов ударили по рукам. С машины сняли номера, и теперь оставалось лишь выстоять очередь за оформлением купли-продажи. Хозяин еще не остыл от суматошных торгов, и голова, как говорится, была чугунная.
Вот тут-то вертлявый скромно бросил мысль о том, что у него, собственно, есть знакомый продавец. Он, мол, обстряпает все без очереди.
Хозяин машины был согласен. С заднего хода магазина появился оценщик: он назвал смехотворную сумму оценки, но хозяин не расстроился: государство получит свои семь процентов, а у него-то договор особый, и деньги по нему из рук в руки. Деньги уже в целлофановом пакете, и галантный мужчина в кепке-«аэродроме», передавая их, просил лишь пересчитать.
Деньги у жены, и она ушла к машине. Тем временем вертлявый известил ударную группу: ключи от машины переданы, и документы оформлены.
Боевики не церемонились: вышвырнув из машины, они выхватили у бедной женщины деньги… Белый день, кругом люди и даже милиция рядом, но дело кончено – боевики исчезли на «восьмерках». Женщина рыдала на обочине тротуара, а мужчина остервенело бил кулаками в запертую дверь магазина…
Много способов у кидал. Время от времени подсовывали «куклу», когда вместо денег между верхними купюрами пачки лежит черт знает что, только не деньги. Но чаще всего шли напролом – на жестокость и силу. При любом варианте жертвы оставались ни с чем. Милиция? Разводила руками… Правда, иногда заводило дело на расследование. Хотя кидалы берут только «свое» – документы или деньги из портмоне пострадавшего – ни-ни… Подбросят. Ведь если они чужие, можно попасть под статью. Кто-кто, а кидалы законы чтят…
Мазоня кидалой не был, но слышал о них немало. Доходы их баснословные, потому они и не переводятся. И хотя кидалы бывали разные, Мазоня знал, что наиболее удачливые – это группы из Гардабанского района Грузии, еще некий «армян» – мягкие манеры, великолепная элегантность. Местные кидалы грубоваты и не столь выдающиеся мошенники, но раз на раз не приходится.
После некоторого анализа Мазоня сделал для себя вывод: бачки без смекалки, хотя всегда работали быстро и быстро уходили. Конечно, можно все оставить по-старому и брать с кидал лишь дань, но тогда никто не давал гарантии, что в их среде не появится новый лидер-конкурент. Мазоня сейчас думал о целой процветающей отрасли в его синдикате…
Думал Мазоня и о том, как поставить все так, чтобы и кидалы были довольны, и касса его была полна. Ясно, что чужаков на этой территории быть не должно – этим, пожалуй, займутся самые верные боевики. Тем не менее нельзя перегибать палку. Пусть уж лучше кое-что останется по-старому, в привычной для кидал атмосфере. А раз так, то его наместником у бачков не может быть ни Федор Скирда, ни Мишка Кошель… Вот здесь-то ему и пригодится Душман! Мазоня был уверен, что служить он будет, как верная собака, – стоит его только немного приблизить.
В тот же день Мазоня перекинулся с Мишкой Кошелем: верно ли думает?
Кошель нахохлился, повел плечами штангиста: к Душману питал он неприязнь: скользкий парень. Ему по душе были более прямодушные, с открытым забралом. Мазоня потому и выбрал для совета Мишку, так как заранее чувствовал его отношение. Уговорить Кошеля было нетрудно, но Мазоня все дело хотел обставить так, будто решение принял именно он, Мишка Кошель.
