После того как британцы подавили (май 1941 г.) поддержанный Гитлером антианглийский переворот в Багдаде (апрель 1941 г.) во главе с ал-Кайлани, фюрер пригласил его, а также муфтия Иерусалима, в Берлин. Принял их с почетом.
В 1937 г. доктор Са’ид ‘Абд ал-Фаттах, лидер «Арабского клуба» в Дамаске (деньги на его создание выделил фон Ширах, руководитель «Гитлерюгенда»), предложил нацистам услуги по организации немецкого радиовещания на страны Ближнего востока. И двумя годами позже такое радиовещание, на арабском языке и с использованием шести радиопередатчиков, было установлено. Известно также, что он вносил на рассмотрение немцев план насчет организации совместных пропагандистских центров в регионе, наподобие «агитационной сети Оппенгейма» по пропаганде джихада против англичан в ходе Кой мировой войны.
Со своей стороны и Хаджжи Амин ал-Хусайни, и Са’ид ‘Абд ал-Фаттах рассчитывали на признание Гитлером национально-освободительного движения арабов и оказание им поддержки, и политической, и материальной, в том числе оружием, в их борьбе с евреями и англичанами в Палестине.
В ноябре 1941 г. Гитлер обещал Хаджжи Амину ал-Хусайни, что лично обратиться к каждому из европейских народов с призывом «решить у себя еврейский вопрос, раз и навсегда». Заверил его в том, что будет преследовать евреев во всех освобожденных им от бриттов землях на Ближнем Востоке.
Надо сказать, что гитлеровский нацизм нашел отклик и среди многих арабских национал патриотов, стоявших у зарождения баасистского движения. В Дамаске, к примеру, — среди лидеров-основателей партии Баас («Возрождение», 1947 г.), Заки ал-Арсузи, Мишеля Афляка и Салаха ад-Дина ал-Битара. Их соратник, Сами ал-Джунди, вспоминал, что они даже предлагали перевести «Майн Камф» на арабский язык (106).
Многие египетские офицеры, в том числе Анвар Садат, и даже сам король Фарук считали возможным принять сторону фашистской Германии и использовать немецкий нацизм в целях освобождения от британцев.
Когда немцы подходили к Суэцкому каналу, Хаджжи Амин ал-Хусайни, проживавший в то время в Берлине, призывал арабов Египта к джихаду против англичан и евреев. В своих радиообращениях к арабам говорил о религиозной нетерпимости мусульман к евреям. Высказывался в том плане, что арабы-мусульмане — это естественные союзники немцев, «борцов с мировым еврейством», заклятым врагом ислама, и противников Англии, Франции и Советской России, за чьими спинами, по его выражению, и «укрывались жидомасоны» (107).
Известно, что, предложив Гитлеру сформировать Арабский легион в немецко-фашистской армии, Амин ал-Хусайни лично вербовал мусульман для этого легиона (по некоторым сведениям, на службе у нацистов находилось около полумиллиона мусульман). Выступал с планами организации антианглийских восстаний в Сирии и Ливане. Пытался, как мог, блокировать переезд евреев из Европы в Палестину. Начиная с 1942 г., призывал мусульман к активным действиям и против американцев. Называл англичан и американцев «марионетками евреев», «заклятыми врагами» арабов-мусульман и «противниками» арабов в деле обретения ими свободы.
Имеются сведения о том, что Хаджжи Амин ал-Хусайни встречался с «отцом нацистского холокоста» и «архитектором геноцида» Адольфом Эйхманом (Adolf Eichmann) — специально для обсуждения методов нацистов по «окончательному решению еврейского вопроса» в Европе. Рассказывают, что беседой с ним он был впечатлен настолько, что обратился к Эйхману с просьбой предоставить советника, который помогал бы ему в решении аналогичного вопроса в Палестине после занятия ее силами «Оси».
Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель, командующий войсками «Оси» в Северной Африке, подойдя к Египту (1942), дал знать Амину ал-Хусайни и ал-Кайлани о готовности к совместным с ними действиям по «решению еврейского вопроса» в Каире и в других городах на пути продвижения немецких войск в Месопотамию.
Сохранились сведения о том, что Рашид ‘Али ал-Кайлани обращался к фюреру с просьбой разрешить его людям посетить один из концентрационных лагерей, дабы предметно ознакомиться с тем, как методы гитлеровцев можно было бы применить против евреев в Ираке, освобожденном немцами от англичан. И такое разрешение было получено. В середине 1942 г. четверо арабов из ближайшего окружения ал-Кайлани и Амина ал-Хусайни познакомились с одним из концентрационных лагерей, и наблюдали, как там использовали газовую камеру.
Небезынтересным представляется и тот факт, что, готовясь к «нефтяному походу» на Восток, главари Рейха планировали провозгласить Гитлера, ни много ни мало, «защитником ислама». И сделать это в Иерусалиме. В немецкой прессе довольно часто упоминался в то время исторический эпизод, связанный с поездкой кайзера Германии в Палестину, когда он въехал в Иерусалим на чистокровной арабской лошади (108). Что хотели сказать этим немцы, догадаться не трудно.
Следует отметить, что немцы располагали довольно обширными сведениями обо всех обнаруженных уже к тому времени нефтяных полях в Месопотамии и Аравии. Собирали их долго и кропотливо, в том числе и путем направления в регион специальных геолого-разведывательных миссий. Так, в депешах А.Ф. Круглова из Багдада сообщается о «геологоразведочных работах в Багдадском и Мосульском вилайетах (1902) немецкого инженера Гросскопфа». Говорится, в частности, о том, что он «пришел к самым благоприятным заключениям», и пророчил новому делу блестящий успех» (109).
Не остались незамеченными у немецких дипломатов, равно как и у русских, и «нефтяные начинания» в Месопотамии графа Д’Арси, ассигновавшего в 1902 г. около 1 млн. фунтов стерлингов на эксплуатацию нефтяных источников, открытых в том крае (ПО).
Овладеть Месопотамией, Ираном и отдельными частями Аравийского полуострова, «персидско-арабским нефтяным колодцем» в речи немцев, Гитлер намеревался после «пленения» Советской России. Захватить этот арабо-персидский регион, взяв его в клещи, планировал путем проведения двух операций. Цель одной из них состояла в том, чтобы прибрать к рукам Месопотамию — посредством проникновения туда броском из Ливии через «египетский шлюз». Мишенью второй операции были Иран и Кавказ. В самом Иране действовала широкая сеть немецких агентов. В южных провинциях Ирана, с центром в Исфагане, ими руководил Шюнеман, а на севере — Вольф, представитель одной транспортной конторы в Энзели.
В марте 1940 г. пост консула в Тебризе занял сотрудник Абвера, опытный немецкий разведчик Пауль Леверкон. Задача его состояла в том, чтобы выявить наиболее удобные места для развертывания на территории Ирана немецких экспедиционных войск для акций на Кавказе и зоне Персидского залива. В сентябре 1940 г. с аналогичной миссией в Иран прибыл агент военной разведки Губерт фон Раданович-Гартман (подготовил около 20 топографических карт областей Ирана, граничивших с Советским Союзом, обозначив все имевшиеся там военные укрепления и коммуникации).
Иран, и это надо отметить, занимал важное место в планах Гитлера по покорению Востока. Влиянием в этой стране накануне Второй мировой войны немцы пользовались весомым. Судите сами. Посты в 50-ти государственных учреждениях Ирана занимали профашистские элементы и агентура гитлеровских спецслужб. Немцы работали во всех стратегически важных отраслях экономики, в транспортной системе и в сети связи. Иранские учебные заведения, как рассказывает в своих увлекательных исследованиях А. Б. Оришев, к концу 1930-х годов вообще подпали под полный, можно сказать, контроль немецких инструкторов и педагогов. Немцы «руководили учебным процессом в профессионально-технических училищах Тебриза, Мешхеда, Исфахана и Шираза. Читали лекции в сельскохозяйственном и ветеринарном институтах». Особое внимание уделяли при этом преподаванию немецкого языка — с акцентом на укреплении в сознании студентов образа Германии, как государства процветающего и дружественного Ирану.
После посещения Ирана Бальдуром фон Ширахом, руководителем «Гитлерюгенда», его встреч с иранским бойскаутами и шахом Ирана (декабрь 1937), отряды бойскаутов, созданные по образу и подобию немецких, стали непременным атрибутом всех иранских школ. Верховным руководителем иранских бойскаутов являлся, к слову, наследный принц, Мухаммед Реза.
