Наверное, поэтому Леору и познабливало. Впрочем, в ознобе мог быть виноват плащ – щёгольски короткий, но, к сожалению, совершенно нефункциональный.

– И каково ваше мнение, леди? – неожиданный вопрос прозвучал приветом прямиком из преисподней, Недил аж вздрогнула.

– Вы что имеете в виду?

– Об императоре, естественно, – усмехнулся Редиш, подбирая поводья. – Неправда ли, есть о чём рассказать внукам.

Леора молчала долго, пожалуй, непозволительно долго, но маркграфу её ответ вроде бы и не требовался.

– Вам его жалко? – всё-таки решилась кадет, когда их кавалькада, пересеча маленькую площадь перед храмом святого Брайдигуса, уже свернула на улицу Блаженных мучеников, в конце которой маячил флюгер-дракон маркграфского особняка.

– Я похож на человека, способного кого-то жалеть? – тоже не сразу отозвался Редиш.

На это Недил вообще отвечать не стала.

– Не путайте жалость с сожалением, леди. Иначе начнёте приписывать людям не свойственные им чувства, а там и до блаженности недалеко. Впрочем, если вы решите сменить мундир на сутану… Но мне почему-то кажется, что из вас выйдет скверная аббатиса.

– Так о чём вы сожалеете? – даже для себя неожиданно перебила его Леора, старательно глядя на мокро поблёскивающие булыжники мостовой в развилке лошадиных ушей.

Кажется, Редиш на неё посмотрел – щёку будто царапнуло колким и скула онемела.

– Я при Его Величестве денщиком был, – равнодушно сообщил маркграф, снова выдержав немалую паузу. – Лет так пятнадцать тому назад. Знаете, розовые воспоминания о сладкой юности. Осада Навера, компания в Приречье… Ах, молодость, молодость!

– А тогда Его Величество был похож на свои портреты?

– Он никогда не был на них похож, – резко, если не зло, ответил маркграф, – потому что никогда не позировал. Считал это недопустимой тратой времени.

– А правда, будто император спал по четыре часа в сутки?

– Это единственное, что вас в нём удивляет?

– Нет, просто я один раз попробовала и выдержала только пять дней.

– Потому-то вы и не император.

– А вы?

– Я тоже не император, – отрезал Редиш, спешиваясь, бросая поводья подбежавшему конюху.

Другой слуга, почтительно, но настойчиво, помог Леоре из седла выбраться. Но в самом-то деле, не до утра же ей посередь двора конной статуей торчать.

– А вот императрица вам понравилась, – заявил маркграф, шагая к дому.

Недил, понятное дело, ничего не оставалось, как следом бежать послушной собачкой. В конце концов, чужое хамство – это ещё не повод для собственной невежливости. Да и когда Редишу снова с ней поговорить вздумается? Такие шансы упускать нельзя.

– С чего вы взяли? – чуть запыхавшись, на ходу перчатки стягивая, выпалила Леора.

– Таким как вы куклы вообще нравятся.

– Таким как я, это каким? – буркнула Недил.

– Жалостливым, сентиментальным и романтичным, – охарактеризовал её генерал без обычной досады, но и доброжелательности в его голосе было не много.

Впрочем, кто бы сомневался? Вряд ли Чёрный маркграф высоко ценил подобные качества.

– А, может, я безжалостна и прагматична?

Редиш глянул на телохранителя через плечо, задрав брови. Спасибо, хоть комментировать не стал, даже не хмыкнул.

– Хотите вина? – спросил, будто они каждую ночь на сон грядущий по бутылочке распивали.

– Спасибо, но уже, наверное, поздно, – промямлила Леора.

– Да оставьте вы! – рыкнул Редиш. – Мой дом не приют для монастырских воспитанниц! Впрочем, делайте, что хотите, развращать я вас не собираюсь. Спокойной ночи.

Недил стояла – дура дурой. У неё даже уши горели, словно ошпаренные: вот тебе и роковая соблазнительница, будущая возлюбленная генерала. Порадовалась, что он тебя считает всего лишь слишком романтичной, а не сопливой малолеткой? Ну и получай.

– А можно спросить, почему вы не собираетесь меня развращать? – сказал кто-то совсем рядом.

И лишь через удар сердца до Леоры дошло: этот «кто-то» – она сама, это она вывезла, по собственному почину, чужой не заставлял! Разве что Левый за язык потянул.

– Спросить можно, – согласился Редиш, останавливаясь посередине лестницы.

– А ответ услышать? – процедила Недил, закусывая щёку.

Гори оно всё синим пламенем! Хуже уже не будет.

– Не думаю, что вы этого хотите.

– Хочу, – упёрлась кадет.

– Ну, как знаете, – равнодушно пожал плечами маркграф. – Хотя я тоже обеими руками за честность. Соблазнять вас, леди, слишком хлопотно. Я имею в виду последствия… эм… соблазнения, а не сам процесс. Вы же непременно влюбитесь, страдать начнёте. А страдальцы как никто умеют усложнить жизнь.

– Я знаю, чего вы добиваетесь! – почти выкрикнула Леора, сжимая ещё и кулаки.

– Во-от как? Интересно. Обычно я сам не очень понимаю, чего хочу.

– Ждёте, чтобы я рапорт написала? Попросила перевести меня? – змеёй прошипела Недил. Между прочим, прошипела-то просто так, от злости, кровью колотящейся в виски. И ещё жгучего бессилия. Ну и обиды, конечно. Только вот Редиш, уже было почти отвернувшийся, одарил её эдаким долгим взглядом. – Так вот, не дождётесь! – закончила на чистой инерции.

– Почему? – осведомился маркграф.

Злость, обида и всё прочее схлынули, оставив разум чистым, будто тряпочкой протёртым. Ну естественно, это так просто, очевидно же! Чем она генерала заинтересовать может? Дамскими штучками, покладистостью и воспитанностью, заинтересованностью в его делах? Дудки! Таких прелестниц во дворце двенадцать на дюжину, а на улице три медяка за штуку дают.

– Если я буду просить о переводе сразу после распределения, то на карьере можно ставить жирный крест, – уже спокойно ответила Леора, одёргивая мундир. – Служба же при вас, год, пусть даже полгода, это очень хороший старт. Да и, думаю, здесь я смогу научиться многому.

– Так вы карьеристка? – эдак задумчиво протянул маркграф.

– В корпусе я была лучшей из потока.

– Об этом мне уже сообщили.

Вместо ответа Леора многозначительно бровь приподняла. Да, этому трюку ей пришлось долго учиться, но ведь результат того стоил, фокус, как правило, срабатывал.

– Получается, вы выбрали меня своим наставником? – усмехнулся Редиш, мотнул головой, откидывая волосы.

– Не самый худший выбор, не так ли?

– Не наглейте сверх меры, не поверю.

– Не буду, – пообещала Леора, скромно потупившись настоящей монашкой. – Спокойной ночи, милорд.

– Ну-ну, – непонятно отозвался генерал, а больше ничего добавлять не стал, удалился молча.

И только когда его шаги стихли окончательно, Недил выдохнула, не без труда расправила судорогой сведённые пальцы, снова кулаки сжала.

– Посмотрим, – тихонько пробормотала под нос.

Впрочем, никто её слышать уже и не мог.

За неделю Леора хорошо поняла, насколько её служба трудна, буквально отлёжанной печёнкой прочувствовала. И основная трудность оказалась в том, что никакой службы не было в принципе. После малого императорского приёма маркграф со своим телохранителем вообще не общался. Лишь от слуг Недил узнавала, что господин, мол, отбыл, а куда не докладывался. Или приехал, но отдыхает. Или ванну принимает. А потом он снова «отбывал».

И ведь не надавишь на него авторитетом телохранителя, не скажешь, что он просто права не имеет без неё выезжать. Потому как для надавливания требуется объект давления, а он – смотри-ка! – опять отдыхает. Или принимает ванну. Или отбыл.

Скука одолевала не хуже зубной боли, делать Недил было решительно нечего, а часы тянулись, как заколдованные. Поначалу она попробовала спать днём, но добилась лишь ночной бессонницы. Потом решила подтянуть фехтовальные навыки, благо в особняке был прекрасно оборудованный зал, но в одиночку махать рапирой оказалось не только скучно, но ещё и глупо.

Осатанев от безделья, Леора завернула в библиотеку, хотя сразу после сдачи экзаменов поклялась к книгам на пушечный выстрел не приближаться. Впрочем, коллекция Редиша даже её впечатлила, как и совершенно ненормальный порядок: стеллажи с трудами по тактике и стратегии, полки с историческими работами, биографиями, жизнеописаниями, ряды книг по географии, математике, химии. Горы романов – от рассыпающихся на листки рыцарских баллад до новомодных приключенческих историй. И всё это богатство помечено табличками, а по стенам стояли шкафы с каталогами.