– Ну да, – бормотнула Леора, прячась за кружкой.

Стыд, такой жгучий, что весь озноб мигом прошёл, наоборот, жарко стало, затопил череп: ведь не «засадила» она не потому, что наказания испугалась – просто в голову не пришло, про всю магию забыла враз. И ведь не в первый раз ей в переделки попадать. С чего струсила? От неожиданности, что ли?

– Конечно, знавал я дам, – веселился Брадил, прихлёбывая из высокого стакана, – перед которыми не то что шваль, ветераны терялись. Но, простите, ни на кавалериста, ни тем более на гренадёра вы не похожи.

«Вы тоже» – едва не выпалила Недил, правда, вовремя язык прикусила.

– Магкорпус, – отрекомендовалась кадет в кружку.

– Вижу, – капитан многозначительно покосился на вышивку лацканов её мундиров. – Честно признаюсь, пирокинетиков я всегда побаивался.

– Почему?

– Да уж больно… эффектно вы работаете, – Брадил, явно смутившись, потёр костяшкой скулу. – Простите, не хотел оскорбить.

– А я и не обижаюсь, – заверила Леора, отодвигая полупустую кружку. – Мне на самом деле пора, поздно уже.

– Н-да, иногда у меня язык работает быстрее мозгов. Надеюсь, вы меня всё-таки простите. Куда вас проводить?

– К дому генерала Редиша, если вам, конечно, не слишком сложно.

– А у вас к генералу дело? – спросил красавец, как-то странно, искоса глянув на девушку.

– Я служу при нём. Телохранителем, – холодновато сообщила Недил – уж больно взгляд «спасителя» ей не понравился.

– Кто бы сомневался. Надеюсь, Редиш мне голову не оторвёт, – буркнул под нос капитан, впрочем, не очень-то и стараясь понизить голос.

– А почему он вам что-то отрывать должен?

– Да так, – не слишком приятно усмехнулся Брадил. – Всякие слухи ходят. К примеру, говорят, будто Чёрный генерал терпеть не может, когда на его собственность покушаются. Ну а что считать покушение, он сам определяет.

– Я вас не понимаю, – процедила Леора.

Разговор с каждой минутой нравился ей всё меньше.

– Надеюсь. Впрочем, не думаю, что вы долго останетесь в неведенье, – как-то даже грустно, а может и с сочувствием ответил капитан, подавая девушке её же шляпу. – Пойдёмте, кадет, время и впрямь позднее.

[1] Абсольвент – выпускник, окончивший учебное заведение.

[2] Кадет (здесь) – звание молодого дворянина, находящегося на военной службе (после окончания профильного учебного заведения) в солдатских чинах до производства их в офицеры

[3] Суконики – презрительное название «нового дворянства», намёк на их «низкое» происхождение. Одежду из относительно недорогого сукна носят не самые привилегированные слои населения, в отличие от «истинного дворянства», предпочитающего дорогие ткани.

[4] Корнея – название королевства (и одноимённая столица), на месте которого начала развиваться Рассветная империя.

[5] На землях нынешней Рассветной империи окончание «-ус», «-ес» традиционно указывают на древность фамилии.

Кабинет лорд-канцлера был до невозможности узким и продуманно длинным: двадцать пять шагов, которые нужно пройти от дверей до стола, кому-то и расстоянием-то не покажутся. Но чего только за эти шаги не передумаешь, каких только решений не примешь! Времени вполне достаточно, чтобы и посетитель собрался, и хозяин визитёра успел оценить от каблуков до монет в кармане, шумов в сердце и ненужных мыслей в голове.

Вот, например, маркграф Черногорья явно пребывал в не лучшем настроении, а попросту говоря, раздражённый был, как кот, у которого из пасти уже придушенного мышонка выдернули: не поклонился, улыбаться не желал, не шёл, а будто оттиски каблуками в паркете выдавливал.

Нет, что ни говори, а всё-таки странный он человек, весь какой-то… противоположный. Холодом от него веяло, словно от черногорских фьордов, льдом. И в то же время стоило ему дверь открыть, как жаром пахнуло, раскалённой пустыней. А противоречий никаких нет: и холод, и жар – всё он, даже не половинки натуры, цельное. То и другое напористое, мощное, никаких помех не замечающее, сносящее, что мешает – точь-в-точь морской ураган или песчаная буря.

Откуда это в нём? От отца-северянина и матери-южанки, которую, говорят, старший Редиш то ли украл, то ли вообще на Кармейском рынке по случаю прикупил? Страстная, видимо, женщина была.

– Чему вы улыбаетесь, господин Марген? – буркнул маркграф, не здороваясь и уж тем более разрешения не спрашивая, усаживаясь в кресло. – Неужели нас ждут новые налоги?

– Ну что вы, какие налоги, да ещё новые? Кабинет министров печётся о жителях империи, потому никаких налогов. По крайней мере, пока урожай не соберут.

– Правильно, паршивой овце надо дать шерстью обрасти, а то стричь нечего будет. Тогда что же вас так обрадовало?

– Если скажу, что ваше появление, поверите?

– Нет, не поверю.

– И правильно сделаете. А улыбался я потому, что эдакие поэтические сравнения на ум пришли, – ответил канцлер, ставя локти на стол, переплетя пальцы замком и ими же рот прикрывая. – Про схожесть океанских и пустынных бурь.

– Раздумываете, не податься ли вам в поэты?

– Всяк хорош на своём месте.

– Вот и я о том же, – подтвердил маркграф, тщательно расправляя тончащие кружевные манжеты.

– Считаете, я плохо выполняю свои обязанности? – тонко улыбнулся канцлер.

– Отец меня сохрани! – почти натурально возмутился Редиш. – Делать мне больше нечего, как оценки давать. Сам терпеть не могу, когда в мои дела лезут, да ещё дилетанты.

– Это вы-то дилетант? – не менее искренне изумился Марген.

– До вас-то мне как… кхм!.. далеко в общем, – маркграф сцапал со стола бронзовую фигурку медведя, служившую пресс-папье, повертел в руках. – Удивительно уродливая вещь, – заключил.

– Ну так поставьте её на место, – предложил канцлер. – Приказать подать вина или вашего любимого кофе?

– Благодарю, не стоит. Печень побаливает, – сообщил Редиш медведю, щёлкнув его по носу. – Лекарь говорит, от избытка жёлчи. Разлилась, понимаете.

– Жёлчи в вас всегда хватало, – согласился Марген.

– Ваше мнение ошибочно и оскорбительно. Я полностью здоров, добр и… хм!.. дружелюбен. Поэтому кого другого за такое предположение на дуэль бы вызвал. А вас совесть не позволяет. И декреты императора.

– Опасаетесь, что подагра помешает надрать вам хвост?

– Боюсь оставить государство без рулевого, – смертельно серьёзно отозвался маркграф, со стуком вернул медведя на место. – Зачем вы подсунули мне эту девицу?

– Побойтесь Отца, никого я вам не подсовывал! – всплеснул руками канцлер. Уточнять, о какой девице речь идёт, старик не стал. Не те у него отношения с Редишем были, чтобы до пошлого лукавства опускаться. – Во-первых, это приказ императора, не подразумевающий исключений: у каждого должен быть телохранитель-маг. Решение, что набирать их нужно из абсольвентов, было принято Советом единогласно. Между прочим, вы тоже голосовали за.

– Не помню.

– То заседание вы проспали, – тактично напомнил канцлер.

– Вполне возможно. Что дальше?

– Дальше у нас идёт во-вторых. Девушка, насколько мне известно, окончила корпус с отличием, была первой на потоке.

– Час от часу не легче!

– Она из высокого рода, но абсолютно лояльна к нынешней власти. Кроме того, при распределении сама выказала желание служить при вас.

– Влюблённая фанатичная заучка, с которой я буду вынужден пылинки сдувать, – выдержав паузу, подытожил Редиш, крутя несчастного медведя по столу. – Лучшей кандидатуры просто быть не может.

– Почему же? – удивился канцлер. – Думаю, влюблённый фанатичный заучка вам бы понравился ещё меньше.

– Благодарю, – криво усмехнулся маркграф, – спасли меня от незавидной участи.

– Принимаю и не стану утверждать, будто говорить мне спасибо не за что. Кстати, с чего вы решили, что она фанатичка?

– Все новообращённые либо врут, либо идиоты, либо фанатики.

– То есть здоровый патриотизм юных имперских жителей вы начисто отрицаете?