Кислота в первого. Огонь во второго. Люменорис в раны… Посмотрим, как много из вас я смогу покрошить, прежде чем вы меня задушите числом. Главное, не стоять на месте и постоянно передвигаться. Наступающие медлительные монстры, утратившие мозговые центры в жировых каплях с лицами, они не задумывались над тактикой, превращая поле боя в бушующее море безмозглых зомби.

Я был, словно рыба в море из тел — выныривал, сменяя форму, нанося несколько ударов металлическим диском, снося сразу нескольких тварей и вновь ныряя под ноги врага, становясь стремительной бирюзовой тенью. Полилась кров, и кровожадный хоори принялся сыто впитывать в себя зараженную хаосом алую жидкость.

Удар. Еще три червя. Нужно заставить каждого из них обратить внимание на меня! Зелья, люменорис, удары рейлин… Я перестал чувствовать боль и замечать раны. Бой полностью поглотил меня, я наслаждался, упивался битвой и льющейся кровью.

Новые враги. Рассыпающиеся под мхом-паразитом черви и многоножки обращаются десятками и десятками новых уродов. Возможно, я был не прав, и зелья стоило приберечь на толпу, а не для привлечения внимания, но теперь уже поздно об этом думать.

Музыка боя. Лиир, что не менее прекрасен, чем исполняемый двенадцатью девами в храме безбожников. Рейлин намертво застревает в черепе очередного врага, и я, не думая, принимаюсь бить, кусать, грызть и драть врага лапами в звериной форме.

Рвать, убивать, разрывать, жрать! Из глотки вырвался звериный рык, одновременно с новыми ударами появившихся червей. Вы все — снежные черепахи. Медлительные и слабые! Алые от крови лапы пробили череп искателя плоти, и я впился в горло следующему.

Тум.

Мимо меня пролетела лиловая молния, врезаясь в голову двухголовому высокому гаду, решившему напасть на меня со спины.

— Гл-у-пец! — слова Моры неестественно растягивались. Почему она стала такой медленной? Она что, издевается?

Тело болотницы за доли секунды обратилось грязной зеленой водой, что тут же рассыпалась на незримые частицы, что устремились в мою сторону.

Стало прохладно, по телу заструилась жидкость, и голова закружилась, а в горле пересохло. Схватив меня рукой за шерсть, Мора тут же вернулась обратно к корням, едва не вышибив из меня дух.

— Вернись в себя, Лиин! — Кикимора принялась трясти меня, а в горло полилось новое зелье.

— Хули так долго, пацан? С какого я тебя должен ждать в этой дыре и куда ты вообще делся?

— Я?! Человек, да придет в твой сон вся скверна мира говорить это! Я спас твою жизнь и разум от выедания тварями!

— Смотри-ка, белка пришла в себя, — Сайрис ехидно подмигнул болотнице, и та отвернулась.

— Как тебе удалось? — задал я вопрос Море, но вместо нее и на это ответил человек.

— Она заставила меня влить в себя разом весь запас благословленной воды с твоей родины. Так что теперь уж точно придется возвращаться к черному дыму. А жаль.

— Жаль? Ты выжил, ворон! То, что Мора вытащила тебя из лап безумия, да еще и так быстро привела в чувства — чудо.

— О, так вы уже друзяшки?

— Вы оба глупцы. Не забыли, что все еще находитесь на поле боя?

В подтверждение ее слов откуда-то сверху упало нечто небольшое, но в то же время невероятно тяжелое. В месте, где оно оказалось на земле, пошли широкие трещины. Я сразу же призвал слово силы, но не успел увидеть никаких характеристик.

Темный силуэт мигом растворился в толпе наступающих тел, однако присутствие новой неведомой твари чувствовалось и так. Чем бы оно ни было, оно на порядок сильнее всего, что только можно было представить.

Помимо неведомого чудовища никуда не девались четыре и еще живые туши големов плоти в окружении гигантов с двойными руками и головами, и несчетными полчищами всяких искателей, собирателей, созерцателей и иже с ними.

— Кажется, пришло время для твоего последнего желания, вороненок, — проскрежетала Кикимора сквозь птичью маску, не скрывая своего удовольствия.

— Да нихрена, — с не меньшим удовольствием ответил Сайрис. — Спасибо, конечно, что вытащила меня с того света, но я не хочу тебе ничего загадывать.

— Глупец! Ты умрешь!

— Не-а. Ты же не ровно дышишь к нашей белке, и потому все равно нам поможешь. Я прав?

— Ты сволочь, — заметил уже я.

— Да и по что он мне теперь, когда его едва не поглотила дурь?

— Ты что, торгуешься? Серьезно? — я обернулся к болотнице.

Замершие на мгновение монстры с новой силой ринулись в бой, дождавшись, когда их возглавит безмолвный лидер. Теперь они станут еще умнее.

— Ах ты ж блевотная ты ж страховидла! — прокомментировал босса будущий ворон.

— Проклятие бездушному богу! — перевел я с человечьего на сиин.

— Пожри мое сердце Неспящий… — по-своему описала его Мора.

Впереди войска освежёванных и сросшихся уродов летела дева с шестью щупальцами за спиной. Каждое из них оканчивался сияющим янтарным глазом. Седьмой глаз находился по центру лба серокожей девушки-циклопа.

Вперед выступила болотница. Я окончательно приходил в себя, и готовился вступить в бой, но Сай протянул руку, останавливая меня.

— Не, братиш, здесь она и без нас справится. Стой и смотри как старшие делают гамбургер.

Не знаю, что за вид боевой техники назвал ворон, но выглядело то, что последовало вслед за тем, величественно, и ужасно.

Весь балахон, в котором находилось существо, оказался с сюрпризами, как и шлем-маска. Пола хламиды взметнулась вверх и из-за спины Моры выскочил огромный костяной хвост со скорпионьим жалом.

— Стой где стоишь, эхо мертвого бога!

Бросившимся в бой монстрам небыли никакого дела до слов болотницы. Лишь глава жуткого воинства остановилась, замерев на месте. Но не от волшебной силы или проклятия, а по собственной воле. Зубастый рот твари растянулся в улыбке.

— Чистое сердце. Нет, даже два. Вкусно, — прошелестело оно тяжелым леденящим голосом.

Я снова хотел рвануться в бой, и снова был остановлен человеком, что грубо схватил меня за хоори.

Первые монстры достигли пределов атаки скорпионьего жала Кикиморы. Скорость была просто молниеносной — мелкие твари просто были пробиты насквозь, принимаясь собираться обратно, сливаясь друг с дружкой в еще более уродливых и смертоносных тварей.

Следом птичья маска принялась источать зеленое облако, разъевшее ядовитой кислотой тела монстров. Кислотные ожоги не позволяли чудовищам восстанавливать повреждения. Вот как на самом деле нужно было использовать свои зелья — наносить смертельные удары и сжигать в кислоте и огне, не давая восстанавливаться. Хотя тогда важнее было отвлечь противника на себя.

Мора молниеносно отскочила назад. Теперь я хорошо видел ее перемещения, хотя еще недавно мне казалось, что это чистой воды телепортация. Она устает или я становлюсь сильнее?

— Грязь. — чуткий слух сиин уловил слово болотницы.

И все пространство вокруг нас на десятки метров принялось увлажняться, размягчаться и проседать. Пещера начала медленно переходить в болото. Лишь наш клочок земли у самого вздымавшегося вверх корня оставался нетронутым.

Из уст Моры послышались новые призывы к магии, обращаемые в заклинания. Болото принялось обрастать плесенью, грибами и мхом. Прямо на моих глазах несколько мясных монстров стали быстро гнить и разлагаться, распадаясь на отдельные части. Кровь же всех умирающих потекла в сторону Кикиморы, струйками забираясь ей под балахон.

Чудовища предприняли новую атаку — юркие многоногие големы быстро адаптировались к новым условиям. Им не привыкать ползать под землей и рыть себе норы. Они от этого стали только быстрее.

К этому она тоже оказалась готова. Подняв руку, Мора принялась концентрировать алую энергию в пульсирующее полупрозрачное сердце.