Остается полагаться на ловкость и скорость. И на внимательность.

И на кое-что еще. С каждым разом мне удавалось все лучше впадать в то самое боевое состояние, когда битва превращается в музыку, а на губах сама собой зарождается улыбка. Осторожность и внимательность? Паршивый из меня рейнджер. Бард чуть получше, но я почти уверен, что великий отец меня удивит, когда я решусь прочесть самое важное из его посланий.

В звериной форме я устремился вперед, обходя многочисленные коренья, пригибаясь под колючими ветками и уходя от попыток хищных цветов мною перекусить. Порой они выныривали из травы по нескольку за раз. Затем я едва не лишился длинных ушей, пролетая через внезапно изогнувшейся петлей из колючих ветвей. На той стороне меня как раз поджидал особенно жирный хищный цветок. Я был прав, когда предположил, что ближе к разлому, из которого рос гигантский корень, плотоядная флора будет страшнее и больше.

В самый последний момент я успел сменить форму нанести удар рейлин. И сразу же я вновь стал зверем, отталкиваясь задними лапами об остатки раненого растения и уходя от клацнувших в паре сантиметров зубастой пасти еще одного цветка.

От этого подарка отца я едва не утратил координацию, свалившись в шипастый куст. Новый навык был хорошо известен у сиин. Благодаря высокой ловкости и звериным инстинктам мои сородичи легко уходили от вражеских атак. Но специальное умение выводило это на абсолютно иной уровень. Во всяком случае так говорили отец и бабушка Айрэ. Что же на самом деле значит этот «новый уровень» мне еще предстоит узнать.

Где-то в отдалении слышались звуки какой-то возни. Монстры рычали, мычали, блеяли — издавали все звуки на которые только были способны их искаженные глотки. Похоже, впереди их тоже очень, очень много. Сквозь запах растений все сильнее пробивалась вонь освежеванного мяса.

По телу пробежала нервная дрожь. Стоит для начала очень осторожно проверить, что там происходит. Чтобы в случае чего я еще мог отступить. Без крайней нужды ввязываться в безнадежный бой я не стану.

Одинокий силуэт белого зверька с четырьмя длинными дрожащими ушами выскользнул из зарослей колючего кустарника. Три голема плоти, огромных многоножки сражались с… Забытые боги, что это?

— Каррр, — прокричало чудовище, храбро прыгая в пасть многоножке.

Больше всего это напоминало того ужасного ворона, что пожирал моих сородичей в Геотерме. Но это касалось лишь его длинной вороньей морды, покрытой чернильными перьями и длинных вороньих крыльев с ошметками призрачной лиловой магии. Изломанное тело того, что некогда было Сайрисом теперь напоминало смесь льва и ящера, по нелепой случайности покрытого человеческой кожей. И руки..

Взмахнув крыльями, чудовищный ворон вырвал искаженной парой длинных звериных лап кусок плоти многоножки, в то время, как пара человеческих рук пыталась продолжать резать полуторным мечом и клейморой тари плоть врага. Сейчас белесое китаровое оружие древних смотрелось до смешного маленьким при новых размерах владельца.

— Пусть я умру, но не…

— Стой! — на плечо опустилась рука в грязной перчатке. — Лиин, разве ты не видишь? Это уже не твой напарник.

— Я не могу знать этого наверняка. — возможно чуть резковато ответил я болотнице. Она уже не раз пыталась нас разделить, и хотел бы я знать зачем ей это. Мора изначально пришла вслед за будущим вороном. С чего вдруг такой интерес ко мне?

— Глупость будет стоить тебе жизни, Лиин. Смирись.

— Лучше помоги мне.

— Помочь погубить себя?

— Не хочешь — как хочешь. Алый люменорис? — я не глядя протянул руку в сторону болотницы. Наглость, конечно, но у меня от этого как бы выживание зависит.

— Одумайся, в дополнение к пустоте, его тело уже исказил хаос. И тебя он тоже может исказить.

Но я больше не слушал Мору. Сколько времени я на самом деле провел в беспамятстве? Что все это время происходило с Сайрисом? Сколько он вот так сражается в одиночку? Та же Мора изначально говорила, что он в плену у врага. Потом — что он заражен. А в итоге он все еще сражается. Или это его попытка бегства?

Прыжок, смена формы и пещеру оглашает вой многоногой твари, осознавшей появление у себя на спине чего-то лишнего и неприятного.

Несколько ударов рейлин рассекли жирную плоть монстра, а флакон с алыми спорами взорвался букетом паразитического леса. Как и в прошлый раз, голем плоти начал страдать, получать урон и, наконец, рассыпаться на более мелких чудовищ.

Я же сменил форму и спешным прыжком отправился на спину второму гигантскому червю на ножках. Где-то в отдалении взвыли новые твари. Скоро к врагу придет подкрепление, и тогда без того невеликие шансы сойдут на нет.

Покончив с первой многоножкой, покрытая кровью химерная ворона принялась топтать и жрать уменьшившихся в размерах и уровнях монстров. Эффективно, но я бы на его месте не стал бы есть эту гадость.

Глаза вороны были мутными и не выдавали в чудовище ни капли разума.

Вторая многоножка взорвалась алым цветком паразитического мха, засиявшего алым запретным цветом.

— Лиин. Ты отомстил за него, а теперь тебе нужно уходить. Немедленно.

— По какому праву ты мне приказываешь, Мора?

— По праву здравого смысла! — взорвалась она. — Я не хочу, чтобы ты сдох здесь!

— Да я тебя знаю всего несколько дней как! Откуда такая забота?

Нашу короткую перепалку прервало появление нового чудища. В осколках каменной крошки из земли выползла очередная сшитая из тел тварь. Я механически призвал слово силы инфо, но не успел прочесть имя и уровень монстра, как в него прилетели три зелья, разлившиеся сразу кислотой, вспышкой огня и серией мелких зеленых взрывов. Полоса здоровья врага мгновенно сошла на нет.

— Ты мне должен, Лииндарк! — птичья маска больше не могла скрывать интонации ярости в голосе своей обладательницы.

Реакция существа была совершенно мне не понятной. Мора с самого начала всеми силами пыталась настроить меня против общества Сайриса. При чем задолго до того, как мы разделились она не раз намекала, что нам с ним не по пути. Что, если и сейчас болотница пытается заставить меня бросить его, когда способ вернуть его в нормальное состояние еще есть?

— Каррр! — пророкотала ворона, и взгляд пустых, лишенных глазниц, остановился на нас.

— Сайрис, это я, Лиин!

— Карр! — монстр даже не стал меня слушать. Человеческие руки где-то обронили клинки и теперь сжимали тело одного из искателей плоти. Ко мне потянулись длинные когтистые лапы, а взмах крыльев придал нужное ускорение, чтобы задеть ими и меня, и хозяйку болот.

Но вместо меня огромный клюв поймал флакон чернильного зелья. Следом полетело еще несколько прозрачных бутыльков, разбитых в полете рефлекторным ударом лап искаженной вороны.

На сей раз из-под земли вырвалось сразу два мясных червя, а с неба начал опускаться мелкий дождь из прыгучих уродов. Самый неприятный в бою вид этих монстров.

Никак не отреагировав на зелья Моры, ворона поймала в фокус метнувшую в него зелья болотницу, выбрав в качестве новой цели.

— Верни ему рассудок, и я сделаю все, что захочешь!

— Ты идиот и дом твой в погибели, глупец! — ответила Кикимора, исчезая перед самым клювом безумного монстра и появляясь у меня за спиной. — Не знаю как, Лиин, но задержи шепчущих.

— Пусть я умру, но не струшу.

Великие боги, как же я хочу сейчас поиграть на хаани.

Черви вырвались из-под земли одновременно. Я чувствовал их передвижение всем телом — по дрожи земли, слышал их копошение под ногами, чувствовал запах приближавшейся груды мяса.

Уклонившись от каменной крошки в звериной форме, я послал рейлин в полет, выбирая удобную позицию для атаки. Вторая тварь обратила свой взор на танцы Сайриса и Моры, и поймав прилетевший металлический диск, я по инерции направил его во второго противника, привлекая его внимание к себе.