— Что за прошлая жизнь, Сай?

— Говорю же — забей. Ты все равно не поймешь.

— Не попробуешь — не узнаешь.

— Помог бы лучше.

— Этим? — я с улыбкой продемонстрировал рейлин. — Думаю, коты использовали эту штуку как символ или это вовсе для ритуалов. В любом случае, я так только попорчу драгоценные шкурки. Так что за прошлая жизнь, Сайрис?

— Не отстанешь, да? Ладно, тут ничего такого нет. Просто еще одна сказка. Хотя, ты любишь сказки. Рассказывать из друг другу у нас уже входит в привычку. Только дай сначала закончить с этим.

Руки ворона приступили ко второй туше. Саламандры были не очень крупными, но отсутствие опыта сказывалось. Или это в принципе был процесс небыстрый. Если честно, я просто ничего об этом не знаю. Запретного цвета и запаха крови было так много меня начало заметно подташнивать. Видеть такое — значит притягивать к себе. Старое поверье сиин.

Вытащив из инвентаря свою флягу с водой, я хотел было сделать глоток, но понял что рядом с таким зрелищем меня от этого только быстрее стошнит.

— Тогда я пойду пока, осмотрюсь. Если что — просто позови, я услышу.

— Ага, давай-давай, белолапая белка.

Уходить далеко я не стал. Ровно настолько, чтобы не только услышать Сайриса в случае беды, но и успеть достаточно быстро дойти.

За саламандрами проход немного расширялся, давая место для жизни небольшой рощице. Светло-желтые листья контрастировали с черными стволами и красным камнем. Уйти далеко я и не смог бы, разве что отправившись в одиночку дальше по расщелине.

От скуки я поднял с земли толстую палку и принялся постукивать ею по стволам и отгибать листья. Вдруг здесь найдутся ягоды или грибы? Потом покажу Сайрису — он должен бы знать. Хотя если вспомнить ядовитые низины Вечнозеленого, через которые мы попали в эту паутину трещин мантии — едва ли я найду нечто ценное.

Палка со звоном ударилась о новый ствол, и я замер. Полое дерево. Я постучал по стволу вновь. Тук-тук-тук. Не глухой, а звонкий красивый звук.

Отступив на шаг назад, я внимательным взглядом окинул растение — ствол был относительно прямым, и довольно тонким, удобно обхватываясь ладонью с небольшим зазором. Метра полтора в высоту дерево было голым, дальше начиналось разветвление на несколько крючковатых отростков с редкой желтой листвой.

В голове промелькнули цифры, которые я вроде как не должен бы помнить, так как никогда не питал раньше интереса к этому инструменту. Если с судьбоносная случайность привела меня сюда, почему бы сегодня у народа сиин не появиться еще одному инструменту из огненных земель Вечнозеленой? Или даже еще лучше. Первый инструмент из земли красных камней под ее чревом.

Хоть растение было полым внутри, кора оказалась довольно прочной. Я достал рейлин и с сомнением посмотрел на дерево. Еще менее подходящий для рубки инструмент будет найти непросто.

Как делать тишриту примерно я знал. Это было настолько просто что справился бы даже кто-то вроде меня, не имея при этом никакого опыта. И я может быть действительно справился бы, если б мне по силам оказалось срубить эту красоту. Ворон на моем месте махнул бы рукой. Пожалуй, сделаю и я так же. Или..

Развернувшись, к узкому входу в рощицу, я обернулся и в несколько звериных прыжков оказался рядом с человеком. Никакой нужды в спешке не было, но появившаяся в голове мысль так захватила меня, что я не мог думать уже ни о чем другом.

— Ворон Сайрис.

— Я еще не ворон, — ответил человек, не отрывая глаз от работы. Дело уже было почти сделано и рядом с первой розовой тушей освежеванного ящера валялась вторая.

— Твое предложение на счет долга за спасение еще в силе?

На этот раз союзник оторвался от своего неприятного занятия и задумчиво посмотрел на меня. Отвечать согласием он не спешил, и мой запал очень быстро начал угасать. Просить о помощи не хотелось. Всю свою жизнь, сколько я себя помню, всегда старался избегать этого.

Мелькнула даже мутная мысль о том, что изначально мы с Сайрисом были врагами, и не вполне возможно станем ими же после того, как он получит древнюю кровь в храме бездушного бога.

Но Сай не был бы собой, ответь он нормально и сразу:

— Ты ведь уже отказался, Лин. А как же «приложи все силы к нашей миссии»? — в голосе будущего ворона сквозило веселое ехидство.

— Ээ… тогда..

— Да говори уж, чего там. Если это в пределах разумного — вещай, трубадур.

— Тишрита. Я хочу, чтобы ты сделал мне тишу…

— А теперь переведи с беличьего на человечий, окей?

— Там дерево. Нужно его срубить, и отрубить верх. Дальше я сам.

Закинув снятую шкурку под слово силы, будущий ворон тяжело встал и неожиданно расплылся в легкой добродушной улыбке.

— Ну давай посмотрим на твое дерево, белка.

Белые трехпалые лапы с черными когтями, большие черные глаза, с горевшем на них звездным небом вместо зрачков. Подрагивающие на ветру, торчащие из загривка и передней пары лап белые перья, позволявшие совершать длинные, сравнимые с полетами прыжки. Кошачьи хвосты с перьевой кисточкой. Сиин можно было бы легко принять за опасных хищников, если бы не беличьи лица, выдающие миролюбивую суть травоядных.

Оба предположения были бы и верны и нет. Мы не хищники, но боевые отряды рейнджеров сиин опасней любого зверя, что водится под светом трех лун. Природа наградила нас множеством навыков, превосходящих могущество любой из высших зверян, владевших этим миром.

Рейнджер сиин быстрее Волка и грациознее Кота. Звуки и запахи нам расскажут больше, чем лучшему охотнику древних рас. Так почему же сиин никогда не правили миром? Почему возвысились аму и тари, будучи слабей нас в бою, Лииндарк?

Потому, что мы никогда этого не хотели. Мы просто не понимаем иной смысл сражений и войн, помимо собственного выживания. Кровь, боль и ненависть. Запретный цвет и запретные чувства. Никто из нас не видит в этом того, что видят и что побуждает к пути разрушения иные разумные расы. Никогда сиин не поднимет оружие против другого за иной целью, кроме как ради защиты себя и близких своих.

Наши быстрые ловкие лапы созданы для иного. Вместе с нашими чуткими ушами они способны создать недоступную никому кроме нас мелодию. Закрой глаза, Лииндарк, и попробуй почувствовать течение музыки.

Хаха, нет, милый. Музыка существует даже тогда, когда ее никто не играет. Прислушайся. То, что у нас есть лишь двенадцать инструментов — глупость. Слышишь дождь? Шелест трав? Свист ветра в ледяной трещине? Природа бесконечно играет собственный лиир, в котором есть свои мысли и чувства.

Когда ты научишься видеть мелодию во всем, что тебя окружает, Лииндарк, для тебя уже не будет иметь значение, что делают твои руки. Бой — это тоже мелодия. Лиир, который ты танцуешь с врагом.

Древние сиин, те, кто жили во времена падения Кота и рождения Волка, могли это. Сможешь однажды и ты, если пожелаешь пойти тем же путем, что и я и достичь того, чего мне не удалось.

Стать Мастером.

В мелодию хаани под аккомпанемент стука стали о дерево вмешался неожиданный и очень фальшивый вокал:

— Да мать же ж твою так! — выругался Сайрис, со злостью отбрасывая меч в сторону. — Почему в этом гребаном мире все деревья как ебучий камень? Еще и новую зарубку оставил! Прочность и так ни к черту!

За неимением опыта в работе с деревом, я счел за лучшее промолчать. Вряд ли советы от теоретика ему сильно помогут. С позволения спутника, я начал играть на хаани.

Боевая и бодрая мелодия Равноденствия должна была придать человеку сил, но так ли это на самом деле по виду будущего ворона сказать пока было нельзя. Пока я еще очень плохо понимал, как это работает.

— Ха, изи! Учись, пацан.

Так и не сумев совладать с деревцем стальным оружием, Сай вытащил из инвентаря клеймор из кошачьего металла. Стоило сделать так с самого начала, хотя зная будущее легко судить прошлое.