Сейчас, когда, я осознал собственную силу, я бы попробовал себя на одном из наших спусков в Подземье. Вдруг найду дерево или металл?

Мелодия нашла выход в постукивании по стволам деревьев вокруг. Я впитывал в себя запахи и звуки леса. Подняв пару упавших веток, я принялся настукивать ими с новой силой. Думаю, я удалился достаточно от лагеря, чтобы не разбудить человека.

Все сиин одинаково владеют правой и левой рукой. И это не врожденное качество, а результат нашего образа жизни. Ежедневная игра на разных инструментах приносила свои плоды. Это же умение плюс высокая ловкость давали большой потенциал в фехтовании парным оружием. Почти все сиин-рейнджеры используют именно такое.

И по той же причине абсолютно все сиин умеют играть на простых барабанах с натянутой кожей. Это даже не считается за отдельный музыкальный навык, хотя истинное мастерство не так просто достигается и на нем. Здесь дело скорее в том, что это единственный инструмент, который можно изготовить в Геотерме из подручных материалов, и он ничем не будет уступать собранным из настоящей древесины. Единственное ограничение было лишь в том, что не так много охотников обладали навыками качественной разделки. Слишком много запретного цвета и запаха смерти. Однажды я проходил мимо места, где сушилась кожа. До сих пор помню ту вонь.

Со всеми же остальными инструментами всегда вставал вопрос материалов — метал и древесина. В геотермальном оазисе не было деревьев.

К концу четвертого дня пути мы спустились еще ниже. Сайрис сказал, что время для путников мантии течет иначе. Это была лишь его догадка, но я никуда и не спешил.

От света было так ярко, что глаза постоянно болели и приходилось щуриться. Стало так жарко, что захотелось снять с себя не только одежду, но и саму кожу. Человек убедил меня убрать в инвентарь хотя бы хоори, и подал мне пример, раздевшись едва ли не до одних штанов.

По его словам здесь, в самом низу Вечнозеленой, где от изумрудной зелени практически ничего уже и не осталось, монстры были такими, что никакая защита от них не спасет. Не важно, сколько на тебе брони, если снаружи ее будут нагревать до трехзначных температур.

Ифриты стали для нас привычным зрелищем, и даже я больше не вздрагивал при их появлении. Существа действительно не интересовались нами, если не нарушать их личное пространство, или крошечную аггро-зону, как говорил Сайрис.

Ещё я заметил странное существо, похожее на морского конька, которые обитали на самом глубоком водном дне в окрестностях геотермального оазиса сиин. Безобидное на вид существо показалось мне даже забавным, но скрытый уровень у него над головой заставлял задуматься о многом. Мой спутник сказал, что на самом деле их сила — чуть выше двухсот, и что из всех встреченных им существ, эти — самые опасные, ибо могут управлять разрушительной огненной магией, почти не имея при этом разума. Даже ифриты предпочитали держаться подальше от этих существ.

Мы шли по утопавших в потоках лавы островах. Удивительно, как на них все еще умудрялась в такой жаре расти трава. Да и деревья никуда не девались, вопреки моим предположениям. Они прекрасно себя чувствовали и тут, рядом с ненормальной жарой.

Более того, в одном месте Сайрис резко притормозил и указал на удивительное растение, что корнями своими упиралось прямиком в потоки раскаленной и смертельно опасной жидкости.

— Хватай, пока можешь. Большая редкость, между прочим. — познакомил меня он.

Кустарник со ставшими привычными мне зелеными листьями был усеян красными ягодками, источавшими вокруг себя ярко-алый свет. Такого резкого и пронзительного алого я никого прежне не видел даже во сне.

Человек с заботливой улыбкой лучшего друга наблюдал, как я отправляю в рот его находку, после чего с еще большим участием принялся ржать, когда я скорчился от выжигавшей рот изнутри горечи.

Фрукты были невероятно острыми, хоть и сладкими. Едва я восстановил дыхание, тут же решил высказать ворону все, что о нем думаю, однако вместо того вдруг замолчал на полуслове, а Сайрис растянулся в еще более широкой улыбке, но уже без злорадного смеха.

Спустя несколько секунд после горечи приходил странный цветочный аромат, а изначально безликая сладость становилась нежной и очень тонкой, не похожей ни на что иное. Фрукт будто бы извинялся за первое впечатление.

— Знаете, этот фрукт напоминает мне вас, господин Сай.

— С чего бы? И кстати, может хватит уже обращаться ко мне на вы? Я тут тебе вроде как душу излил и все такое. Ты для меня теперь почти как личный психиатр.

— Как скаже… жешь, Сай.

Заметив, что я пристально всмотрелся в пустую точку перед собой, человек понял, что я читаю сообщение мира, а потому решил добавить совет и тут:

— Постарайся не съесть все сразу, а растянуть. Они встречаются не очень часто.

— Бабушка говорила, что в Вечнозеленом почти все плоды на самом деле отравлены, — очень запоздало припомнил я, и по спине пробежался предательский холодок.

— Так и есть, Лин. Эта штука — единственная, что можно кушать спокойно. Гарантия Хрени Болотной.

— Что же ты сам не ешь, Сай?

— Говно-вопрос — заржал в ответ он, отправляя в рот сразу целую горсть ягод. Наверняка решил произвести впечатление, но на лице все равно отразились едва заметные следы муки. Зато потом на нем будущего ворона расплылась блаженная улыбка. — Жаль только, что с каждой новой бонус снижается. Шесть штук дают 65 %. Семь — уже 66. Дальше есть не имеет смысла, да и вкусовые рецепторы можно пожечь.

— Ээ… мне делать так же? — голову посетила жуткая мимолетная догадка от которой по спине пробежали мурашки. Если я прав, выход к Крысиному спуску, от которого мы могли направиться в Доминион, требовал спуска еще ниже. Туда, где без защиты в 65 % мы просто погибнем… так, сколько это получается? Чуть больше шестидесяти пяти градусов мы будем чувствовать, как сорок, я прав? Ох, бабушка, я же всегда ненавидел боевую математику!

Вечером того же дня мы планировали начать подъем к выходу. Оценив издали предстоящий путь, я понял, что здесь взбираться должно быть сложнее, чем по тому пути, что мы вошли вниз. Но нашим планам в тот день сбыться было не суждено. Вернее, не так, как задумывал Сайрис. В мире Подземья невозможно предвидеть все.

— Что, белка, даже тебя проняло при виде маршрута?

Свет далекого, незримого потолка пещеры не пробивался сиянием белых цветов на волшебных корнях. Через темный смог от вечного пламени бурлящих потоков лавы мало какой свет смог бы найти себе путь.

Чернильно-серый дым скрывал последнюю, самую глубокую часть Вечнозеленого.

Об этом мне никогда не рассказывал никто из рейнджеров сиин. Возможно, когда-то упоминала бабушка, но очень давно и мне могло показаться. В некоторых местах цельные пласты реки лавы сменялись темно-серой плотной взвесью, под которой прятался еще один крошечный слой этого домена.

— Прикрой-ка хлеборезку вот этим, — Сайрис протянул мне что-то вроде намордника, напоминавшее рыло искаженного порчей пещерного кабана — с двумя пятаками вместо единого. Похоже, устройство помогало дышать в ядовитом тумане.

Воронья работа.

— Ничего, зато потом покажу одно няшное место. Думаю, тебе зайдет. Если прийти в нужное время, ты сможешь там даже сыграть.

К счастью, ядовитая пелена была пройдена всего за час. А по ту сторону нас ожидал мир, который уже никак нельзя было назвать чисто зеленым.

Днище домена было заполнено темно-красной дымкой, создававшей странный полумрак с редким свечением потоков лавы. Несколько внутренних естественных стоков лавы, странных провалов в земле, помешали жидкому огню залить часть спрятанных за ними островов, что так и небыли пограблены ею.

Запредельная температура была больше, чем я думал. Пяти ягод было мало, и Сайрис добавил сверху какое-то зелье, бросив бутылку и мне. На вкус снадобье было кисло-сладким, с отчетливыми нотами ржавчины, портившими весь аромат. Но и на этом мой внезапный друг не остановился, достав из инвентаря какую-то монетку, которая должна была поднять мне сопротивление жаре еще на три процента. Вот даже как.