– Кай! Прости, это заняло немного больше времени.

– Ничего.

– Идем? – я взяла его на руки. – Удивлена, что ты проявил интерес к моей работе. Точно не будешь бояться?

– Точно.

– Какие мы смелые. Что ж, тогда вперед.

Стоило прозвучать этим словам, как в паре метрах от нас вспыхнуло черное пламя с багровым отливом. Я взглянула на Кая, что неосознанно сжал в своих крошечных кулачках мою накидку.

– Не бойся, я с тобой. Я не дам тебя в обиду.

Кай кивнул, соглашаясь с моими словами.

Мы вошли в полыхающее пламя, но, разумеется, не почувствовали ни жара, ни боли, только обволакивающее тепло, что наполняло тело энергией. Не прошло и минуты, как мы оказались у дверей сторожевого участка. Я бросила взгляд на Кая.

– Ого, даже глаза не закрыл. Да ты смельчак.

Удивление отразилось на его лице, а затем появилась смущенная улыбка.

– Циана! – послышалось из-за спины.

Прикрыв веки, захотелось выругаться, но я прикусила язык, так как со мной все-таки был ребенок.

– Если я не обернусь, он исчезнет? – пробормотала я.

– А? Ты обо мне?

– Не исчез, – я открыла глаза и взглянула на потного напарника, на котором кроме темных брюк и сапог, голенище которых доходило до колена, ничего не было. – Ты дурак? На улице такой холод, а ты раздетый!

– Госпожа Циана! Доброго дня! – с тренировочной площадки к нам спешило около двух десятков полуобнаженных мужчин, и каждый приветственно махал руками и выкрикивал мое имя.

– Детский сад, честное слово.

– Не злись, а то позеленеешь.

– Катись в Хаос, Уиттон.

– Расслабься. Мы там тренировались, – взгляд Генри пал на Кая. – А это…

– Кай Дармиан. Второй сын Лютера.

– Генри Уиттон, – он протянул мальчику руку. – Можно просто Генри.

Нерешительно, но Кай все же пожал руку мужчины, что очень даже порадовало последнего.

– О-о-о, госпожа Циана, вы никогда не приводили сюда своих подопечных!

– А он даже не боится!

– Сколько ему?

– Молодой господин так похож на своего отца!

Словно стервятники, офицеры обступили нас со всех сторон, галдя без остановки. И если я к такому привыкла, то Кай – нет.

– Ти-хо! – с суровым видом я даже топнула ногой. – Два шага назад! Раз-два!

По команде все, кроме Генри, сделали два шага назад.

– Вот поэтому я никогда и не брала подопечных с собой в участок. Вы не умеете себя вести. Порой кажется, что мои коллеги не цивилизованные люди, а настоящие дикари.

И тут понеслось! Эти бараны, один громче другого, принялись извиняться, говоря о том, что подобное больше не повторится. И в момент, когда я вновь собиралась сделать им замечание, раздался детский смех, от чего все резко стихли.

Прикрывая руками рот, Кай заливисто смеялся, постепенно заражая окружающих. И вот все вокруг безмятежно смеются, а я в удивлении не свожу глаз с ребенка, который впервые за четыре года позволил себе рассмеяться.

– Циана, ты к Сконосу? – опомнился Генри.

– Да, хочешь с нами?

– Нет уж! Мне его этой ночью хватило!

– Понравилось составлять отчет? Хоть родные буквы вспомнил и на том спасибо.

– Давай впредь ты будешь этим заниматься? У тебя так хорошо это получается.

– А у меня много чего хорошо получается. – я в шутку толкнула партнера бедром. – Как там работорговец?

– Рассказал все, как на духу. Следователь не ошибался, когда говорил, что без тебя справимся. О!

– Что?

Уиттон бесцеремонно выхватил из моих рук Кая и отошел на пару шагов.

– Генри, мать твою! Что ты творишь?

– Ступай, ступай! Сконос ждет тебя. Он очень хочет с тобой кое-что обсудить. А мы пока присмотрим за Каем.

Перспектива оставлять Кая на Генри и еще два десятка офицеров мне не особо нравилась. Но напарник прав, если мы будем говорить о чем-то серьезном, то в лучшем случае Каю будет скучно, а в худшем – наши речи могут напугать его.

– Генри, – я обреченно вздохнула.

– Да?

– Чтоб были на тренировочной площадке. Если по возвращению я вас там не обнаружу – оторву голову каждому.

– Ура-а!

С радостными криками вся эта компания больших детей понеслась к тренировочной площадке. Я же, проводив их обеспокоенным взглядом, направилась к следователю.

– Циана? Входи.

– Как вы каждый раз узнаете, что это я? – прошла к столу, за которым сидел Сконос и села напротив.

– Только ты так ритмично стучишь. Остальные либо грубо долбят кулаком в дверь, либо не находят в себе силы постучать.

Я не сумела сдержать улыбку, которой в очередной раз продемонстрировала от природы острые клыки.

– По-моему, кроме Уиттона никто не осмеливается входить без стука.

– Твоя правда.

Вспоминая, как Сконосу каждый раз приходится отчитывать моего напарника, я сдержанно хохотнула в ладонь.

– Прежде чем начать, хотела уточнить один омент. Офицер Уиттон сообщил, что вы меня специально ждали.

– Ах, это…

***

Генри, пес шелудивый! Я до тебя доберусь!

Неужели так сложно было сказать, что второй работорговец был убит вследствие активного сопротивления? Сконос отчитывал меня за это полтора часа! Полтора часа! И только потом мы перешли к обсуждению насущных проблем.

Пойманный нами работорговец был не очень-то полезным. Он мало что знал, ведь в основном всем заведовал тот, кого я отправила прогуляться в Хаос. И именно поэтому следователь рвал и метал. Да, я оплошала, ну и что с того? Первый раз за всю службу!

Пришла к тренировочной площадке. В стороне три пары обменивались опытом в тренировочной схватке, остальные крутились вокруг Кая. Двое показывали плавные движения деревянными мечами, чтобы мальчик уловил, как правильно надо бить, Генри помогал ставить удар, иногда регулируя положение рук Кая, остальные же стояли чуть поодаль, наблюдая и подбадривая.

Не особо стесняясь, я преспокойно спустилась на площадку и, игнорируя всех, подошла к толпе. Заметив меня, все начали расступаться. Я встала за спиной своего любимого напарника. Мужчины, что показывали базовые приемы мечом, замерли, уставившись на меня.

– Гарет, чего застыли? Давайте по-быстрому покажем мальцу базу, пока Циана получает нагоняй от Сконоса. Ох, боюсь представить, как он там ее…

Все еще сильней округлили глаза, сделали синхронный шаг назад и даже слегка затряслись. Я умудрилась расслышать, как кто-то прошептал «ой, дура-ак».

– Эм, Генри…

– Что? Давайте закончим. Сконос, конечно, суровый мужик, но и он долго гневаться не может. Тем более, это же Циана! Но вот если я не успею слинять до ее возвращения, то вам, парни, придется сбрасываться мне на надгробие.

– Г-Генри, ты…

На секунду Уиттон замер, а затем, опустив плечи, испустил тяжелый вздох.

– Она за моей спиной, да?

Все дружно закивали, и тогда этот наглец, наконец, обернулся.

– Цианочка! – он мне широко улыбнулся. – Когда же ты вернулась?

– Генри, мой дорогой и горячо любимый напарник, – я лучезарно улыбнулась ему в ответ, отчего тот нервно сглотнул, попятившись. Резко схватила его за ухо, в котором красовалась серьга в виде маленького черного драгоценного камушка, притянула к себе и уже грозно: – Далеко собрался?

– Я дверь комнаты не запер!

– Ничего, у вас комендант надежный, мимо него и муха не пролетит, – я поволокла его в сторону.

– Нет, Циана, постой! Не гневайся! Выслушай меня!

***

– Жестокая ведьма, – пробубнив это, Генри приложил завернутый в полотенце лед к щеке.

– Сам виноват, – я с силой влепила пластырь на лоб несчастного.

– А!

– Цени мою заботу. Я ведь могла оставить тебя истекать кровью, – чмокнула его в разбитый нос.

– Странные у тебя представления о заботе и любви.

– Какие есть, – я еще сильнее припечатала очередной пластырь на физиономию помятого товарища. – Закончила!

– Наконец-то.