В пасмурный октябрьский день 1975 года Марджи родила третьего ребенка, Мелинду. Ей было стыдно за себя за то, что она когда-либо думала, что не хочет этого ребенка. Мелинда была такой красивой, такой симпатичной, с пухлыми щечками и пышными волосами. Ларри был пьян, когда навестил Марджи в больнице, и позже она узнала, что его видели на мотоцикле, катающимся по городу с другой женщиной. Марджи была опустошена и плакала про себя, но тогда она действительно верила, что не сможет жить без него. Мама Марджи, Ван-эта, была единственной, кто сидел с ней во время выздоровления в больнице. Именно Ван-эта привела Мишель и Мелиссу посмотреть на новорождённую сестрёнку.

Марджи взяла 6-недельный отпуск только после появления Мелинды, потому что очень беспокоилась о деньгах. Теперь приходилось кормить уже три рта. Несмотря на то, что Ларри платил за дом, он не делился с ней зарплатой, как раньше. Более того, он зарабатывал уже не так много, потому что брал выходные, чтобы повеселиться. Он работал только тогда, когда хотел. Когда ему платили, он обналичивал чеки и покупал себе выпивку и вещи, а Марджи приходилось одной тянуть на себе детей.

Вместо того чтобы помочь ей, он делал детям только хуже. Когда Мелисса была совсем маленькой, он брал её с собой, стрелял из пистолетов и пил пиво. Какое-то время Мелисса постоянно была пьяна, но об этом знала только Мишель. Марджи была слишком занята работой, чтобы знать, что происходит с девочками, часто работая в две смены, чтобы свести концы с концами.

В то же время Мишель достаточно повзрослела и стала маленькой матерью для двух сестёр, она старалась присматривать за ними, особенно за младшей Мелиндой. Поскольку родителей вечно не было дома, Мишель научилась заботиться о сёстрах. Она чувствовала, что лично отвечала за Мелинду, и когда Мелинда начала говорить, она называла Мишель "мамой".

Это был не обычный синдромом "старшей сестры", когда одна играет роль мамы для другой. В данном случае отец исказил мышление Мишель, постоянно называя Мелинду "вашей".

– Из-за отца мне казалось, что Мелинда – мой и его ребёнок. Мне было всего 8 лет, когда родилась Мелинда. Я знала, что не была беременна и что у меня не было ребёнка, это всё мама. Но поскольку мне талдычили, что Мелинда – "наш" ребёнок, я начала считать её своей, – объясняла Мишель. – Он вечно говорил: "Она похожа на тебя". Собственно, так оно и было.

Но Ларри предъявлял жене и другие требования. Со дня рождения Мелинды Ларри настаивал, что она не его ребёнок. Это правда, что у Мелинды волосы были не такие тёмные, как у Ларри и Марджи, а также верно, что черты лица Мелинды были красивее, чем у двух других девочек, но Марджи знала, что ребенок – от Ларри, и это подтверждали даже анализы крови. Но Ларри было не убедить.

Марджи была уверена, что Ларри то же самое говорил и своим родителям, и они, должно быть, ему верили, потому что никогда не приглашали Мелинду ни на какие прогулки. Только Мишель и Мелисса могли общаться с бабушкой и дедушкой. Гарольд и Джун оправдывались, что Мелинда ещё совсем маленькая, что с тремя они не справятся, что Мелинда мочится в кровать. Они не желали видеть Мелинду. Мишель сказала, что ей и Мелиссе не нравилось оставлять младшую сестру, но в доме было столько споров и ссор, что когда все успокаивались, это ощущалось как рай.

У Мишель редко бывали подруги, потому что она всегда нервничала из-за того, что мог сделать отец. Однажды, когда Мишель училась во втором или третьем классе, она пригласила подругу Тину просто поиграть на улице. Ларри вышел туда, сел рядом с ними и начал рассказывать о жизни. Когда Марджи позже вернулась домой, ей позвонила очень расстроенная мать Тины.

Мишель и Мелиссе приходилось отвоёвывать даже право заводить домашних животных, не говоря уже о друзьях. Когда они приносили домой бездомную кошку или собаку, она какое-то время жила с ними, а потом просто исчезала. Мишель помнит, как бегала по улице в поисках своих животных, выкрикивая их имена, а отец стоял и смеялся. У Мишель тогда появился чёрный кролик, которого мама разрешила держать в своей комнате, но однажды, когда она прибежала домой из школы, чтобы посмотреть на своего питомца, он исчез. Ларри сказал, что пришлось похоронить его, потому что кролик просто сдох.

Когда они были маленькими, а Мелинда ещё младенцем, двоюродная сестра Тедди заменяла им всем трём старшую сестру и "маму", но она также подвергалась плохому обращению со стороны Ларри. Тедди сама была ещё ребенком, всего на несколько лет старше Мишель, но она чувствовала ответственность за своих двоюродных сестёр, а также боялась за них. Мелисса тогда жила у Ларри, но ни одна из девочек не чувствовала себя там в безопасности. Они знали, что Ларри способен войти к ним в комнату и сделать с ними что угодно, пока они спят. Иногда они просыпались и видели, что он стоит у двери и смотрит на них. В итоге они стали спать в одной комнате вместе в надежде, что вместе им будут безопаснее.

Где-то в то время мать Тедди Шарлотта позвонила Марджи, чтобы задать несколько вопросов о Ларри. Марджи подошла, чтобы обсудить это лично, и хотя Шарлотта на самом деле ни в чем не обвиняла Ларри, она была обеспокоена.

– Кажется, он трогал девочек, – сказала Шарлотта, имея в виду двух своих дочерей, Эди и Тедди.

Марджи и её сестра сели с двумя детьми Шарлотты и попытались задать им несколько вопросов. Сначала девочки просто плакали. Тедди отказалась говорить, а Эди повторяла, что на самом деле ничего не произошло. Просто Ларри заключал их в объятия и обнимал.

Позже в тот же день Марджи рассказала об этом Ларри.

– Шарлотта позвонила и сказала, что ты трогал её девочек, – сказала она.

Ларри пришел в ярость. Он буквально поднял Марджи и стукнул её о дверь.

– Обвинять меня в растлении малолетних – да ты с ума сошла! - кричал Ларри. – Не вздумай обвинять меня! Это самое отвратительное на свете!

– Но почему тогда девочки, почему Эди говорит что-то подобное, Ларри? Почему? Откуда это взялось? – спрашивала Марджи.

Ларри сказал, что Шарлотта и её семья всё врут. Они просто белая шваль с грязными мыслями, сказал он ей. Поскольку девочки больше никогда не поднимали эту тему, Шарлотта и Марджи тоже. Всякий раз, когда они навещали Шарлотту, Марджи замечала, что Ларри ходил и дремал рядом с девочками. Никто никогда не думал, что в этом было что-то неправильное; он просто ложился спать в подвале или в гостиной, где они играли. Если в это время девочки спали, Ларри оставался там и говорил: "Я просто полежу здесь с девочками". Все это воспринимали, как проявление лени Ларри. Он часто спал днём, потому что работал в позднюю смену. В конце концов Марджи выбросила это из головы. Тедди сидела с её детьми каждые выходные, и, казалось, проблем не было.

Марджи любила Тедди, как и Мишель. Все девочки считали Тедди замечательной. Она готовила для них, убиралась в доме, играла с ними в игры, слушала с ними музыку; они боготворили её. Она практически вырастила Мелинду, не расставаясь с ней с тех пор, как она была младенцем, пока ей не исполнилось 6 лет.

Но Мишель беспокоилась за Тедди, потому что Ларри бывал груб с ней. Годы спустя Тедди расскажет, что Ларри уводил её в близлежащий лес и проделывал с ней разные вещи; это продолжалось, вероятно, до тех пор, пока Тедди не исполнилось 14 лет. Мишель действительно не понимала, что происходит между отцом и Тедди. Однако настал день, когда Ларри сделал то, после чего Тедди исчезла из их жизни.

– Он сжёг ей голову - поджёг ей волосы, – призналась Мишель. – Он поджёг ей волосы, а потом сказал: "О, не беспокойся, я подстригу их тебе” – и остриг её налысо. А после Тедди больше у нас не появлялась. Она просто однажды вечером ушла из дома, больше мы не общались ни с ней, ни с её мамой, ни с братьями. Она не приходила к нам, мы не ходили к ней. Нам не разрешили больше общаться с ними.

Но не только с Тедди случались разные гадости. Мелисса стала любимицей, с которой Ларри проводил много времени наедине, его сорванцом, которого он обожал. Ему не нравилась Мишель, которую он обзывал "сукой" и "шлюхой". Бесчисленное количество раз он в наказание запирал её в шкафу в её комнате. Когда она не могла заучить алфавит, он запирал её. Когда она попросила не беспокоить её в ванной, он запер её. Ларри иногда оставлял Мишель взаперти на несколько часов, и, зная, что она боится темноты, вынимал лампочку из шкафа, прежде чем запереть дверь. Иногда она оставалась там так долго, что мочилась под себя. Ей приходилось вытирать мочу собственной одеждой, а затем выбрасывать вещи, как только выходила на свободу. Иногда, когда Мишель стала старше, он ночью подходил к окну её комнаты, стучал и пугал её.