– Это громкое обвинение учреждениям, которые должны реагировать на детей, выбивающихся из общей картины, – утверждал адвокат.

Рассел Джонсон сказал, что ситуация в Мэдисоне, городке на Среднем Западе, где все заняты только выращиванием кукурузы, является доказательством того, что подростковая субкультура выходит из-под контроля по всей стране. Адвокат сравнил подростков-свидетелей, непосредственно участвовавших в деле, с ранеными солдатами на поле боя, сказав, что когда он опрашивал этих детей, оказалось, что у каждого из них целые куски жизни выпали из обоймы, и никто из них, казалось, не получал поддержки или любви дома.

– Куда бы я ни посмотрел, везде были жертвы, но рядом не было врачей для помощи, – сказал Джонсон. – Я видел, как эти дети изо дня в день приходят в зал суда и дают показания по очень громкому делу с возможностью вынесения смертного приговора, но ни разу не видел рядом родителей. Я обозревал одного проблемного ребёнка за другим, но никто не хотел заострять внимание на том, что эти дети приходят и говорят о своих лесбийских связях или о том, что пьют человеческую кровь. Общество просто игнорирует детей и их проблемы.

Ведущий адвокат Лори Такетт, Уил Геринг, отметил, что большинство несовершеннолетних преступников, которых он представлял, воспринимали свои преступления, как какую-то игру. Он сказал, что в некотором смысле его клиентка ничем не отличалась от многих других подростков-преступников, которых он представлял.

– Я думаю, это довольно распространенное явление среди современной молодёжи. Они ждут белого рыцаря, – сказал Геринг. – Им нужно, чтобы кто-то пришёл и спас их. Я думаю, что Лори искала этого, подобно большинству молодых людей, с которыми я сталкивался, которым предъявлялись обвинения в серьёзных преступлениях.

– Ваше поколение сбросило всю нагрузку на нас, – пожаловалась Кристал Уотен. – Мы понятия не имели, что такое убийство, пока взрослые не показали нам. Взрослые так испортили эту нацию, что нам больше не для чего жить. Насилие скатывалось от умеренного к всё более жестокому, в итоге всем стало уже плевать.

– В наши дни всё по-другому, – добавила Аманда Хеврин. – Нужно быть жестоким, чтобы жить среди людей.

Через неделю после вынесения приговора Мелинде, 11 января 1993 года, Ларри Юджин Лавлесс, 46 лет, был арестован в Эйвон-парке, штат Флорида, по обвинению в трёх случаях изнасилования, шести случаях содомии и двух случаях сексуального насилия класса D, совершённых в результате действий, которые предположительно имели место между 1968 и 1989 годами. Он содержался во Флориде под залог в 300 тыс. долларов в ожидании экстрадиции.

Прокурор города Флойд Стэн Фейт сообщил журналистам, что жертвы были идентифицированы в судебных документах по делу Мелинды Лавлесс, и заявил, что одно из обвинений включало угрозы Ларри Лавлесс 12-летней девочке заряженным пистолетом. Прокурор объяснил, что постановление Верховного суда штата Индиана недавно отменило срок давности по делам, в которых несовершеннолетним угрожали применением смертельной силы.

После того как заместитель прокурора Синди Винклер дала понять, что окружной суд Флойда потратит деньги на его экстрадицию, Ларри Лавлесс согласился отказаться от экстрадиции и был возвращён в Южную Индиану в начале февраля. Фотография Ларри Лавлесса в оранжевой тюремной робе и кандалах появилась в газетах по всему штату.

8 февраля Лавлесс предстал перед окружным судом Флойда на первоначальном слушании. Его адвокат Майкл Макдэниел заявил, что подсудимый не признаёт себя виновным. Макдэниел попросил, чтобы Лавлесса разместили где-нибудь, кроме тюрьмы округа Флойд, чтобы он проходил лечение от посттравматического стрессового расстройства. Судья Генри Лейст назначил для Лавлесса залог в размере 200 тыс. долларов наличными и, выполняя просьбу Макдэниела, перевёл Лавлесса в тюрьму округа Кларк, где он остался под стражей. Дата суда над ним не будет установлена до 1994 года.[12]

– Он говаривал: "Если хочешь вырасти большой девочкой, то большие девочки не плачут", – сквозь слёзы вспоминает Тедди Барбер слова Ларри. – Он тащил меня в постель и проделывал со мной разные вещи. Иногда вместо меня были Мишель, Мелисса или Мелинда. Однажды, когда мне было, наверное, 13 лет он взял пистолет, трахнул меня пистолетом, а потом заставил сидеть и смотреть, как он его после все этого чистит. Он сказал, что если я кому-нибудь расскажу, он убьёт меня, как убил детей во Вьетнаме.

– Когда он сексуально домогался меня, то одевал лыжную маску, чтобы я не видела его лица, – со слезами призналась Мишель. – Помню, что говорила ему: "Просто не трогай Мелинду и Мелиссу". Я сказала ему, что он может делать со мной всё, что захочет, но пусть оставит девочек в покое. Я попросила его не брать оружие, потому что боялась, что оно выстрелит. Он трахал нас этими стволами.

На протяжении всего этого испытания люди замечали "метаморфозу" Джеки Воут, которая сначала вела себя скромно, а потом освоилась в общении со СМИ. Тележурналист Кевин Рой посчитал, что Воут правильно делала, что предупреждала родителей, чтобы они внимательнее следили за своими детьми. Она стала крестоносцем, появляясь в местных ток-шоу и новостных передачах, рассуждая о "Справедливости для Шанды".

– Я думаю, она осознала силу средств массовой информации, чтобы донести своё послание, – сказал Рой. – Она стала человеком, который управляет средствами массовой информации на уровне знаменитости.

Но не все с ним согласились.

– Многое из этого происходило во время истории с Эми Фишер, – заметила Эллен О'Коннор. – Не иначе Джеки видела Мэри Джо Буттафуко в бульварных шоу по телевизору и хотела стать такой же. Она хотела получать контракты на фильмы и выступать на телевидении, но её не было на месте преступления. Она ничего не знала.

Мелинда, Лори, Хоуп и Тони все вместе находятся в женской тюрьме штата Индиана в Индианаполисе. Тони удалось содержать отдельно от других. Благодаря деньгам родителей она покупала себе небольшие "услуги" в тюрьме. Мелинда и Лори говорят, что присматривают за Хоуп, обращаясь с ней как с младшей сестрой, за которую обе чувствуют ответственность.

– Я верю, что есть место под названием ад, – сказала Лори в телефонном разговоре из тюрьмы, – Я совершила убийство, но могу попросить прощения и не отправиться в ад.

– Этого не должно было случиться. Это не я, – утверждала Мелинда. – Это так глупо, когда думаешь об этом. Это не должно было привести к смерти. Я не виню себя. Нам просто нужно немного повзрослеть. Мы были юны, мы такими и остались.