– Будь осторожна со мной, Марьяна, – прошипел он ей в губы холодно и жестко, совсем не так, как пытался общаться в бассейне. – Я не люблю игры и хорошо чувствую людей. Если ты будешь делать что-то, что мне не понравится, я буду беспощаден. Всегда помни об этом и не строй себе никаких иллюзий после того, что сегодня произошло.

Его недобрые слова, его очередная грубость и угроза, вдруг вывели ее из себя.

– Сегодня ничего не произошло, Виктор, – ледяным тоном в его же духе прошептала она. – И никогда не произойдет. – Девушка попыталась вырваться, но не смогла. Рука на ее щеках сжалась еще крепче, четко давай понять, кто тут принимает решения, а кто подчиняется.

– Посмотрим… – ухмыльнулся он многообещающе и только после этого выпустил ее на свободу. Девушка развернулась и, боясь споткнуться под его тяжелым взглядом, бросилась к машине. Он прав… Он как всегда был прав… Она не должна строить себе иллюзий. Никогда. Единственная, кто сможет ей помочь и ее защитить, это она сама. Только нужно научиться закрывать свое сердце для тех, кто не готов его беречь, кто может растоптать его и пройти мимо, даже не заметив, что натворил.

Проводив взглядом отъезжающий автомобиль, Виктор сунул руки в карманы и направился к дому. Из темноты парка к нему выскочил третий дог, белый в черных пятнах, с розовым носом, которым он тут же ткнулся ему в руку. На самом деле это была сука, Мэй, самая ласковая и красивая из всех его собак. Тяжело дыша после вечерних скачек на раздолье и вывалив изо рта длинный язык, она пошла рядом с хозяином, подстраиваясь под его шаг, чтобы он успевал гладить ее по голове и холке. Сегодня хозяин молчал, и это не нравилось Мэй. Скорее всего, он думал о чем-то серьезном, а, значит, был не в духе.

На веранде Виктор сел на диване под навесом, а собака устроилась рядом на полу, положив тяжелую голову ему на ногу. Мужчина будто не замечал ее, он смотрел в даль парка и не двигался. Сейчас он вспоминал все, что произошло за сегодняшний очень длинный день и был не доволен.

Охота на вампира… Когда-то он посмеялся бы над одним только упоминанием подобного бреда… Жизненный опыт давно лишил его всяких иллюзий касательно любой мистической чуши… Если где-то и происходило что-то необычное – это всегда оказывалось делом рук человека, ну или каким-нибудь замысловатым явлением природы. Но потом ему раскрыли глаза на некоторые очень странные вещи, сунули под самый нос доказательства, а точнее трупы… многочисленные полностью обескровленные трупы… а трупы никогда не лгут в отличие от живых людей… К тому же позднее он удостоверился во всем на собственном опыте, послав на верную смерть не самых умных и ценных из своих подчиненных… Зато теперь он очень хорошо представлял себе, что случится с толпой последних отморозков, для которых убить человека – раз плюнуть, если они вздумают покушаться на жизнь или свободу кровососа, вышедшего на охоту. Нет, вампир не высосал из них кровь, потому что предпочитал молоденьких девочек, он просто порвал этих бугаев на части зубами и когтями, как взбесившийся пес беспомощных котят… Они даже не успели опомниться и бежали от него, обоссавшись от страха, и сдохли как трусы… Но что самое главное, это чудовище даже не ответило ни перед кем за свое преступление. Дело попросту замяли, и Барон пока что даже не имел возможности выяснить, через какие каналы, чтобы самому не засветиться.

С одной стороны, сущность этих тварей пугала, потому что до конца не была понятна. С другой стороны, вызывала восхищение. Бессмертие, немеряная физическая сила, намного более развитые органы чувств, пусть и с определенными неудобствами вроде странных пищевых пристрастий и непереносимости солнечного света, – все это казалось весьма привлекательным и перспективным. Он начал выслеживать вампиров совсем недавно и слишком мало о них знал… Теперь ему нужно было понять их сущность, оценить их силу и слабости, чтобы поймать и выяснить, что к чему… Для этого нужен был исследовательский материал, рискнуть которым было бы не жалко. И вот наконец-то удача ему улыбнулась – этот одиночка казался вполне реальной целью, близкой, достижимой, желанной и не слишком сложной, учитывая его отшельнический образ жизни. Он был готов выложить за него любую цену, будь то фантастическая сумма денег или человеческие жизни…

Однако сегодня… сегодня уверенность его на миг пошатнулась из-за этой девчонки. Он сам подпустил ее слишком близко к себе… позволил ей затронуть те струны, которые уже очень давно никому не позволял задевать. И самым отвратительным было то, что он хотел еще… Неутоленный голод остался и мешал мыслить спокойно и рационально… Но больше всего раздражал смутный страх потерять ее. Барон натянул губы в холодной кривой улыбке. Юная, чувственная, влюбленная в него, наивная, смелая и неглупая… Мог ли он подумать, что девчонка, которую он решил без всякого зазрения совести использовать как экспериментальную приманку, может знать о вампирах и относиться к ним всерьез?.. Один шанс на миллион… И теперь именно этот шанс и не давал ему отступить назад. Что если ее осведомленность и разрозненные знания как-то помогут в дальнейшем? Вампиры никогда и никого не подпускали к себе близко просто так. Он никак не мог проникнуть в их мир, он не мог подобраться к ним ближе, оставаясь лишь сторонним, очень сторонним наблюдателем с приличной дистанции. Теперь же все складывалось лучше, чем он мог подумать. Такая девочка у любого вызовет любопытство… У него у самого текли на нее слюнки. Если он хоть что-то понимал в вампирах и в этом кровососе в частности, тот уже должен был ею заинтересоваться и выйти на охоту, а уж его люди теперь проследят, чем именно все это закончится. Терпение. Настоящий охотник всегда должен отличаться терпением и умом, чтобы самому не стать дичью. Так учил его отец, когда еще маленьким брал его с собой на охоту и учил выслеживать и убивать. Поначалу это были животные.

Он еще раз улыбнулся. На этот раз тепло и искренне. Вспоминая ее гибкий тонкий стан в своих объятьях, ее дрожащие губки, ее робкие прикосновения и попытки вырваться, Виктор невольно задался вопросом: а действительно ли он готов ее потерять? По тем сведениям, что он добыл о вампирах, большинство из них предпочитало девственниц. Они вообще любили молодую здоровую кровь… хотя детей в основном не трогали… Что ж… Улыбка ушла с его лица… Он приносил в этой жизни разные жертвы. Все они были впоследствии оправданы и были оплачены с лихвой. Не она первая. Не она последняя.

Барон достал из кармана джинсов телефон и набрал номер. В трубке раздалось теплое, соблазнительно-манящее «Да?».

– Привет, Феникс… – протянул он безучастно. – Приезжай. Ты будешь мне нужна.

Оказавшись в автомобиле, Марьяна выдохнула и закрыла глаза. Только сейчас страшное напряжение этого дня наконец-то немного ее отпустило. Коснувшись щеки, она поморщилась – после хватки Барона кожа горела и болела. Правда, еще больше пекло и ныло в груди… Наверное, она и правда в какой-то момент поддалась на его обаяние и его сдержанность, поэтому получить перед прощанием очередную порцию грубости было больно и обидно. Немного придя в себя, она достала из сумочки мобильный и просмотрела уведомления. Семь звонков от папы. Четыре – от мамы. Они разыскивали ее с семи часов вечера, как раз с того момента, когда она должна была вернуться домой, но не вернулась. Боже, сейчас на часах была половина одиннадцатого! Кажется, она окончательно перестала быть хорошей, порядочной девочкой, связалась не с теми людьми, занималась плохими вещами, позволяла себя трогать и целовать опасному и жестокому человеку, который ни во что ее не ставил. Девушка сглотнула и чертыхнулась про себя, но все же набрала ответный звонок маме.

– Марьяна, ты с ума сошла? – голос мамы был убитый, обескровленный, усталый. – Мы ищем тебя с семи часов! На работе сказали, что ты ушла после обеденного перерыва и больше не вернулась!

То, как это прозвучало, на некоторое время лишило девушку способности говорить.