– Мам… мам, прости, пожалуйста… – наконец прошептала она еле слышно. – Я… просто должна была встретиться с одним человеком…
– С каким еще человеком? – кажется, мама чуть не плакала и была на грани нервного срыва. – Почему нельзя было позвонить?
У Марьяны сердце упало, у самой на глазах навернулись слезы. Как она могла довести до такого состояния родителей? А теперь еще снова лихорадочно выдумывала липовые оправдания…
– Я… звук у телефона в кино выключила и не слышала звонков… – произнесла она на одном дыхании, – а потом забыла снова его включить…
– В кино? Ты отпросилась с работы, чтобы сходить в кино?! – голос мамы стал неестественно высоким.
– Меня отпустили без проблем… Я же редко когда отпрашиваюсь… Думала, вернусь вовремя… Мам, не расстраивайся, пожалуйста… Я так больше не буду…
Марьяна пыталась говорить как можно более ласково и искренне, но в трубке зависло мучительное молчание. Девушка затаила дыхание, отсчитывая удары собственного пульса.
– Мы в больнице, – еще более упавшим голосом наконец выдавила из себя мама, оставив тему ее исчезновения без ответа. – Насте стало плохо. Увезли на скорой. Она в тяжелом состоянии… В реанимации…
– Что?! – девушка захлебнулась в эмоциях, чуть ли не подскочив на ноги в тесном салоне автомобиля. – Почему?! Что говорят врачи?!
Мама тяжело вздохнула.
– Реакция на последнюю химию. Обещают стабилизировать… Потом снова возьмут анализы… Если показатели позволят, нужно срочно делать пересадку костного мозга…
– Но… – У Марьяны все внутри обледенело, стало тяжелым, огромным, мучительно перекрыло дыхание. – Мы же не сможем это оплатить… – пролепетала она жалобно.
Мама снова замолчала. В трубке только слышались едва различимые всхлипывания, потом она все-таки взяла себя в руки.
– Это все равно не телефонный разговор… Поезжай домой… Приготовь что-нибудь… Займись уборкой… Кота покорми… И… – Было похоже, что мама и сама не знала, что делать, что говорить, как себя вести… просто говорила на автомате.
– Мам, можно я лучше к вам приеду? – жалобно протянула Марьяна, с ужасом думая о пустой квартире.
– Не нужно… – женский голос в трубке немного смягчился. – Тут… нечего делать… Мы просто ждем…
– Мам, пожалуйста… – чуть не плача, взмолилась она. – Я не смогу там одна… И я хочу быть рядом… Скажи мне адрес…
– С кем ты сегодня была? – снова переключилась мама на первоначальную тему.
– С одним… молодым человеком… – вымученно произнесла Марьяна. Но хотя бы эта малосодержательная фраза была правдой…
– Вы встречаетесь?
– Я… не знаю… Не знаю пока…
Мама помолчала в раздумье.
– Записывай адрес… И больше никогда не пропадай вот так. Я уже думала, что… – Она вдруг расплакалась в голос. – Что теряю обеих дочерей…
***
Настю выписали спустя две недели, и теперь она сутками лежала у себя в комнате, ослабленная, молчаливая, полусонная. По ночам у нее теперь дежурила мама. Когда Марьяна заходила к ней в комнату и осторожно садилась на край кровати, она только медленно приоткрывала глаза и слабо улыбалась краем пересохших губ. Казалось, что даже эти нехитрые движения даются ей с трудом и с мукой. Она даже перестала носить свою бандану, с которой раньше не расставалась и во сне, ворча, что отсутствие волос превращает ее в яйцеголовую инопланетянку. Сейчас ей было все равно. Она почти все время спала или пребывала в каком-то неопределенном забытьи.
Марьяна чувствовала, что родители что-то ей недоговаривали. Оба они рассказывали, что набрали кредитов, что собирают все имеющиеся у них суммы, что возьмут в долг у каких-то знакомых, но на самом деле все это напоминало какую-то последнюю агонию, смысла в которой уже не было. Раньше Насте никогда не бывало плохо так подолгу и она никогда не выглядела такой обессиленной… А между тем, пока даже речи не шло о том, что донор уже найден, что есть договоренность с какой-то больницей, занимающейся трансплантацией, что операцию вообще можно провести при ее состоянии… О последних анализах родители тоже умалчивали, все убеждая, что нужно сделать их позднее, когда все стабилизируется…
Иногда Марьяне в голову приходили жуткие, отвратительные, тошнотворные мысли о том, что она снова позвонит Барону, что она попросит у него денег, что она предложит ему взамен себя, если он откажется помочь просто так… В конце концов, чего стоила ее невинность и честь в сравнении с жизнью сестры? Она могла бы попробовать понравиться ему по-настоящему… Возможно, тогда он стал бы более человечным, проникся бы к ней какими-то чувствами… Однако стоило ей подумать о его реакции на этот жалкий шаг, как всю ее охватывал ужас и отчаяние. На память тут же приходили слова Виктора, и все разом переворачивалось с ног на голову: «Тебе нужно научиться ценить себя, если хочешь чего-то добиться в этой жизни. Слабачки никому не нужны, разве что в качестве подстилок». Эти слова отрезвляли… Он не терпит слабачек, а она ведь и правда не готова ползти к нему и умолять о помощи, унижаясь и исполняя любые его желания… Такой, как он, позабавится и выкинет на панель… Он ведь обещал научить ее кое-чему при самой их первой встрече, если она попросит как следует…
Тогда что? Какие у нее еще были возможности? Она и так делала все, что могла. Она даже перестала отдавать посредникам всю выручку, которую удавалось добыть из чужих сумок и карманов. Вроде бы, никто не мог бы вычислить этот жалкий обман, но страх быть уличенной и наказанной постоянно висел над ней, как Дамоклов меч. «Если ты будешь делать что-то, что мне не понравится, я буду беспощаден», – пульсировало мучительной болью в висках всякий раз, когда она прятала очередную крупную купюру себе в карман в обход общей кассы. Только остановиться уже не могла. Один из кредитов был оформлен под залог квартиры, и что стало бы с ними, лишись они жилья, она даже думать не хотела. Улица, дно, с которого уже не поднимаются…
Все чаще ввиду всего этого в мыслях всплывал этот заброшенный с виду и шикарно отделанный изнутри особняк с огромными запасами донорской крови и замурованными окнами. Он не давал ей покоя. Что если там действительно жил вампир? Что если он был бессмертным? Что если вампиры и правда умели обращать людей в себе подобных? Возможно, это был бы последний шанс для Насти, хотя от мысли о том, какой образ жизни ей тогда пришлось бы вести, к горлу подступала тошнота. Но был ли другой выход, кроме этой ничтожной и наивной надежды?
Марьяна уже давно не заходила на сайты и в группы, где раньше читала о вампирах. Все, что там имелось существенного, она уже давно выучила наизусть, а читать новости из раздела жутких криминальных сводок совсем не хотелось. Она и так едва отошла после этой своей ночной вылазки и немного успокоилась, что ее никто не ищет. Однако сейчас что ей еще оставалось делать? Разве что сразу же ограбить банк, причем без всякого участия банды Барона…
В одной из самых многочисленных и активных групп про вампиров в ВК сразу же запестрили фотографии мест преступлений, трупов, вскрытий… Иногда она удивлялась, почему весь этот кошмар еще не заблокировали… Однако, группа существовала уже несколько лет, и популярность ее хоть и не слишком росла, но все же не падала, да и активность в ней не затухала. Честно говоря, если бы не та встреча в больнице в детстве, а теперь еще не этот особняк, она тоже считала бы все это бредовой чернухой городских сумасшедших… ну или таким своеобразным способом развлечься. Кому-то нравилось читать кровавые триллеры, кому-то щекотать себе нервы не художественным вымыслом, а журналистским…
Девушка немного прокрутила ленту группы в ВК. Кстати, аккаунт у нее был фейковый. Светить личные данные в сети ей совсем не хотелось. Сейчас одной из первых шла новость об убийстве ребенка в какой-то полузаброшенной квартире, причем располагалась она совсем недалеко от ее квартала. По коже пошел озноб от подробностей, но она все-таки дочитала статью до конца. Многочисленные укусы по всему телу, последней повреждена сонная артерия, труп практически полностью обескровлен, но следов крови на месте преступления не обнаружено. Под новостью как всегда шли ожесточенные споры о том, что тело, возможно, привезли сюда откуда-то и бросили… Кто-то приводил экспертные доказательства в пользу обратного. Марьяна закрыла эту новость и перешла к другой. Какую-то девушку привезли в больницу на скорой. Ее обнаружили где-то на улице. Она тоже потеряла много крови, но ран при этом обнаружено не было. На этот счет тоже шли разные мнения. Кто-то утверждал, что вампиры при желании могут залечивать раны своей кровью. Скептики приводили доказательства в пользу иной природы кровопотери.
