Крошкин в амбулатории завода.

Молоденькая практикантка бинтует ему палец, то и дело оглядываясь на медсестру. Заканчивая бинтовать, девушка с наивной назидательностью сообщает Крошкину:

— Девяносто девять процентов травм подобного рода связаны с нарушением элементарных правил техники безопасности.

— Виноват, — смущенно оправдывается Крошкин.

— Значит, вы больше никогда-никогда не будете нарушать? — улыбнулась девушка, обрадованная эффективностью своего наставления.

— Больше вы меня тут не увидите, — искренне заверяет Крошкин.

Медсестра, довольная работой практикантки, улыбаясь, отходит к своему столу.

— Вот и готово. Всего хорошего, — говорит девушка.

— Зачем мне «всего хорошего»? Мне бюллетень надо.

— Бюллетеней у нас не дают, — растерялась девушка.

— Как это не дают? Это что же, первобытный коммунизм?! Там тоже так было — мамонт тебя забодает, а бюллетня не дают!

— Слушайте, при чем же тут мамонт! — заволновалась девушка. — Слушайте… каждый может уйти домой, если он себя плохо чувствует. Доложить диспетчеру, и все.

— Товарищ шутит, милочка, — улыбнулась медсестра.

— Точно, это была шутка такая… — говорит Крошкин и, кланяясь, пятится к двери.

В коридоре, за дверью амбулатории, Крошкин разглядывает завязанный палец.

— Зря, выходит, трахнул себя по пальцу. Не могут для новичков издать путеводитель по новой жизни! — с укором говорит он. — Эдак, по неопытности, можно себя насмерть зашибить!

В комнате все еще тесно, но многочисленные вещи уже кое-как расставлены.

Лучи яркого солнца бьют через окно в лицо Крошкина, спящего на кровати. Крошкин просыпается, потягивается и садится на край постели.

Крошкин выходит на балкон. Во всех этажах он видит людей, делающих зарядку. Как раз напротив через раскрытую дверь балкона виден академик. Он тоже занимается гимнастикой.

Академик дружески махнул Крошкину рукой. Крошкин ответил и сделал для вида пару вялых движений руками. Затем он попятился в комнату и плотно закрыл шторы.

Крошкин без дела слоняется по квартире, заводит часы, переставляет стулья… Снова подходит к окну и сквозь шторы смотрит во двор. Люди идут на работу, некоторые садятся в заводские автобусы.

Крошкин присаживается на мягкий пуфик между двумя телевизорами. Пока они нагреваются, включает вентилятор, оглядывает стены и потолок.

Телевизоры заработали. На одном экране хоккейный матч. Бегают хоккеисты, раздаются свист и крики болельщиков. На другом экране — «Лебединое озеро», танец маленьких лебедей. Крошкин поворачивается то к одному, то к другому экрану. То «болеет» за исход матча, то с любопытством разглядывает фигуры «маленьких лебедей».

Затем он снова подходит к окну и смотрит во двор.

В детские сады уходят детишки. Некоторых провожают матери или отцы, другие строятся около игрушечного домика, чтобы идти с воспитательницей.

Крошкин подходит к пианино, раскрывает крышку, одним пальцем выстукивает мотив «Чижика» и напевает:

— Крошкин, Крошкин, где ты был?

Крошкин включает проигрыватель. Ставит пластинку… Скучно и это. Включает радио. Голос диктора.

— Слушайте передачу «Куда пойти сегодня вечером».

— Лучше бы сказали, куда пойти сегодня днем.

Крошкин у ограды детского сада. Взявшись руками за прутья решетки, он ищет глазами Гешку среди играющих ребят.

— Геша! Геша! — кричит он. — Подойди сюда!

Гешка обрадованно подбежал к ограде.

— Здравствуйте, дядя Кеша. Почему вы не приходили?

— Работаю, Геша, тружусь на благо. А сегодня я выходной. Пойдешь со мной гулять?

— А куда мы пойдем?

— Куда только ты хочешь.

— И в кино пойдем?

— Пожалуйста.

— И на карусели покатаемся?

— Само собой.

— И мороженое будем есть?

— Сколько хочешь: от пуза.

— Нет, не могу. Дежурный я. Стол надо накрывать к завтраку… Сходите сами, дядя Кеша, а потом мне все расскажете.

— А все-таки, может, пойдем?

— Не могу. Дела!

— Ну ладно, Геша. Трудись на благо…

Крошкин протягивает Гешке через решетку руку.

В Парке культуры и отдыха возле аттракциона «Космический корабль «Союз» стоит гуськом очередная партия ребятишек-«космонавтов» в белых шлемиках с красными звездочками на лбу. Мотор выключен, «Союз» приземляется. Из кабины выбегает веселая стайка маленьких «космонавтов». Вслед за ними выгружается Крошкин в белом шлеме с завязочками.

Вверх, прямо к небу взлетает лодка-качели. На качелях двое — маленькая девочка с косичками, которая визжит от веселья и страха, и Крошкин, деловито поддающий скорость.

Крутится карусель. На ярком толстом петухе восседает Крошкин, крепко вцепившийся в петушиную шею…

Медленно вертится огромное вертикальное колесо. В открытых подвесных корзинах попарно вздымаются дети. В одной из них, с маленьким мальчиком, едет Крошкин.

Крошкин взлетает вверх и вниз на огромной ажурной стреле «журавля». Наконец стрела остановилась. Служитель распоясал Крошкина, и тот свалился из кресла на четвереньки.

Сделав на четвереньках круг по площадке, Крошкин с трудом поднялся и, шатаясь как пьяный, пошел прочь. Все убыстряя шаги, он делает зигзаги от одной стороны аллеи к другой и наконец садится на урну около скамейки.

Прохожий подходит к урне, чтобы бросить папиросу.

— Простите, пожалуйста, — говорит он Крошкину, показывая окурок.

— Что за разговор! — вежливо отвечает Крошкин, приподымаясь.

— Спасибо, — говорит прохожий, бросив окурок.

— Не за что, — отвечает Крошкин, опускаясь обратно.

Поздний вечер. Понуро шагает Крошкин.

Он входит в пустынный двор своего дома, идет мимо красной автоцистерны, на которой обычно ездит академик. На баке цистерны крупными буквами мелом написано: «Неисправна».

Крошкин, скользнув взглядом по надписи, проходит мимо… Сделав несколько шагов, он остановился, оглянулся и вдруг быстро пошел назад, к автоцистерне.

Крошкин смотрит на надпись «Неисправна». Затем поворачивает ключ мотора, нажимает ногой педаль, переводит рычаг скорости… Машина не подает признаков жизни.

Крошкин снимает пиджак, кидает его на скамейку и приседает около мотора.

Одно за другим гаснут разноцветные окна дома. Крошкин работает. Возле него на брезенте инструменты. Он усиленно завинчивает ключом гайку.

Начинается дождь. Крупные капли его разбиваются об асфальт.

Крошкин вытирает замасленные руки ветошью и пробует включение. Мотор несколько раз вздрогнул и заработал. Крошкин сел в седло, нажал на педали, и машина медленно тронулась.

Он включил воду.

Все быстрее едет Крошкин. Все сильнее ливень. Но Крошкин не замечает дождя. Он увлечен работой машины. На его лице настоящая радость.

Маленькая красная цистерна весело кружит по двору.

Льет дождь. Струи воды вырываются из цистерны.

Утро. В комнате темно. Шторы задернуты.

Крошкин опять слоняется по квартире, заводит часы, снова смотрит сквозь шторы. На работу идут люди. Крошкин бьет пальцем по клавишам пианино и напевает:

— Крошкин, Крошкин, где ты был?

Снова подходит к шторам. В детские сады уходят дети.

Крошкин включает радио. Голос диктора: «Сегодня среда, пятое июня».

— Что вы сказали? Пятое июня?

Из репродуктора зазвучала музыка.

— День рождения!.. Мой день рождения! — восклицает он.

В дверь комнаты заглядывает Гешка.

— Здравствуйте, дядя Кеша. Как ваше здоровье?

— Хорошо, Геша. Слыхал, что сейчас по радио сказали?

— Не-а.

— Опоздал ты, брат. Объявили, что сегодня мой день рождения… Я сам даже и забыл.

— Про день рождения? А я про свой всегда помню… Поздравляю вас, дядя Кеша.