— Я, должно быть, сплю. Это не по-настоящему, — бормочу я.

— Не спишь, детка. Нет ничего, что бы мне в тебе не нравилось. И, само собой разумеется, Джей Ди тоже считает тебя потрясающей.

— Ты же помнишь, что я не могу иметь детей?

— Это не имеет значения, Эдди. Если мы в будущем решим, что хотим пополнить семью, то всегда можем усыновить ребенка. Семья — это не всегда кровные узы, это также и те люди, которых ты выбираешь. И я выбираю тебя.

Я собираюсь ответить, когда внезапно над нашими головами раздается гром, после чего на землю обрушивается сильнейший ливень. Моментально промокнув, Хейл хватает меня за руку, и мы бежим в сторону дома. Оказавшись внутри, он обнимает меня.

— Сейчас я поцелую свою женщину, чтобы положить конец нашей первой ссоре, — говорит он.

Как я могу спорить, когда мужчина говорит это так красиво? Проще говоря, не могу, поэтому обхватываю руками его шею и целую в ответ. Долгие мгновения спустя, учащенно дыша, мы отрываемся друг от друга.

— Я принесу тебе полотенце, чтобы ты мог вытереться. И, кажется, в прачечной осталась пара твоих штанов.

Прежде чем он успевает ответить, я практически бегу к сушилке, в которой действительно лежит постиранная пара спортивных штанов Хейла и его футболка. Схватив полотенце, я приношу ему все это и сообщаю, что тоже собираюсь переодеться.

Переодевшись, возвращаюсь и нахожу его сидящим на моем мягком, удобном диване. Он протягивает мне руку, и я беру ее, позволяя ему потянуть меня вниз, переворачивая нас так, что мы оба лежим на диване, я спиной к подушкам, а его ноги переплелись с моими.

— Привет, — шепчет он, заправляя прядь моих волос мне за ухо. — Я подумал, что мы могли бы немного пообниматься, пока идет дождь, если ты не против.

Если я не против? Хм, интересно в какой вселенной можно было бы быть против этого? Я имею в виду, что он воплощение настоящего мужчины — высокий, широкоплечий, с мускулистыми руками и бедрами. Не говоря уже о том, что каждый раз, когда смотрю на него, у меня в животе начинают порхать бабочки. Застенчиво улыбаясь, киваю в ответ.

Я собираюсь что-то сказать, когда снова раздается раскат грома, за которым следует безошибочный звук… тишины. Отлично, пропало электричество.

— Надеюсь, свет скоро починят, — бормочу я. Надеюсь, с тортами и всем остальным все будет в порядке.

— Уверен, что мы сможем найти, чем себя развлечь, — шепчет Хейл, прижимаясь губами к моему уху.

— Я тоже.

— Давай перейдем на веранду. Я открою там окна, чтобы впустить свежий воздух, — говорит он.

— Неплохая идея. Скоро здесь станет жарко.

Чувствую себя смущенной от того, что на мне штаны для йоги и майка, под которую я в спешке забыла надеть лифчик.

Хейл

Щеки Эдди порозовели, и я не знаю почему, если только причиной этому не служит отсутствие под ее майкой бюстгальтера, и мне доставляет огромное удовольствие наблюдать за ее подпрыгивающей грудью, когда мы идем на веранду. Зайдя туда, впечатлен тем, как она оформила все внутри с тех пор, как я ее доделал. Я предложил тонированные окна и замок на входную дверь, чтобы она могла находиться здесь без опаски.

Взяв Эдди за руку, веду ее к качелям, стоящим на крыльце, которые идеально подходят для того, что я задумал.

— Позволь мне захватить для нас выпить, — говорю я, подходя к мини-холодильнику, который она поставила в угол, и доставая из него две бутылки воды.

Садясь рядом с ней на качели, притягиваю ее к себе и целую. Чувствуя легкую дрожь, я откидываюсь назад и вижу на ее лице… обреченность? Что, черт возьми, здесь происходит? Поставив бутылки на столик, я, полулежа, устраиваю нас на качелях.

— Эдди? В чем дело? — спрашиваю я, убирая волосы с ее лица. Видя слезу, стекающую по ее щеке, осторожно вытираю ее. — Детка, поговори со мной. Я не смогу что-то исправить, если ты не скажешь мне что не так.

— Я не очень хороша в этом, — шепчет она.

— Хороша в чем?

Я совершенно сбит с толку: все, что она делает, каким-то образом заводит меня, так что проблема не может быть в этом.

— Ну… в постельных делах, — продолжает шептать Эдди, не глядя на меня.

— Я не понимаю, милая. Ты была замужем, так наверняка далеко не девственница.

— Но я в этом не сильна, — настаивает она. — Не хочу разрушать то, что у нас есть, потому что отстой в постели.

Я прячу улыбку, потому что если судить по тому, как Эдди реагирует на наши поцелуи, никак нельзя сказать, что она отстой.

Как бы мне ни было неприятно слышать что-либо о ее жизни до меня, думаю, что нужно это сделать, чтобы я мог понять, какой мудак внушил ей это.

— Объясни мне, Эдди.

— Я много читаю, — вздохнув, начинает объяснять она. — В основном романы, и во всех них у пары, ложащейся в постель, много… прелюдии… ведущей к главному событию. У меня не было с ним такого. Ну, он целовал меня, сжимал мою грудь, а потом просто делал это.

— Значит, ты не была готова?

— Не всегда, — признается она.

Мое сердце разрывается из-за того, чего у нее никогда не было, но в то же время я смогу дать ей то, о чем она, вероятно, лишь читала в своих книгах.

— Не думаю, что у нас будут проблемы с этим, милая, — говорю я. — Хочешь знать, почему?

Эдди кивает, и я воспринимаю это как сигнал продолжать, подкрепляя все свои слова движениями рук.

— Потому что они, — начинаю я, нежно поглаживая ее соски через майку, — превращаются в твердые камушки, когда мы целуемся. И это, — говорю я, притягивая ее так, чтобы ее теплая киска была напротив моего ноющего члена, — повышает температуру. Готов поспорить, что сейчас ты невероятно влажная.

— Так ты думаешь, у нас все будет хорошо? — спрашивает Эдди, ее голос звучит чуть громче. — Думаешь, в этом был виноват он, а не я?

— Да, милая, однозначно в этом был виноват он, а не ты. И хотя мне жаль, что твоя сексуальная жизнь была отстойной, часть меня безумно счастлива, потому что это означает, что во многих вещах я буду для тебя первым.

Улыбнувшись, Эдди наклоняется, чтобы поцеловать меня. Хватит болтать, пора претворить мои слова в жизнь.

Стянув через голову ее майку, я хватаю и стягиваю свою футболку. Видя ее верхом на мне, с волосами, высохшими мягкими локонами, и полной, слегка покачивающейся грудью, я едва не кончил. Гладя нижнюю часть груди пальцами, вижу, как она вздрагивает от прикосновения.

— Наклонись, Эдди.

Когда она это делает, я беру в рот один темно-розовый сосок и провожу некоторое время, посасывая и облизывая его, пока женщина не начинает извиваться, а затем перехожу к другому, покручивая пальцами только что оставленный.

Ее тихие стоны подстегивают меня, и я устраиваю нас так, чтобы мы оказались лицом друг к другу, а она прижалась спиной к подушке.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, поглаживая рукой ее бедро.

— Да, — отвечает она с придыханием, и мне хочется бить себя в грудь. Далее следуют новые поцелуи, когда я разжигаю огонь, который, как понимаю, живет в ней. — Хейл, я хочу большего, — наконец говорит Эдди.

— Твое желание — закон для меня, красотка, — заявляю я, стягивая с нее штаны для йоги, прежде чем оказаться между ее бедрами. — Такая хорошенькая и такая мокрая, — бормочу я, глядя на нее. — Не-а. Ты соскучилась по мне, детка, и мне нужно узнать, такая ли ты сладкая, как я себе представлял, — говорю я, когда она пытается прикрыться.

Проведя языком через весь ее центр, слышу, как Эдди ахает, поэтому, положив руку на ее талию, чтобы не дать ей двигаться, возвращаюсь к тому, чтобы насладиться соками, текущими из нее.

— Боже, это лучше, чем я себе представлял, — бормочу я, скользнув одним из своих пальцев в ее узкую дырочку.

Ее стоны стимулируют меня, когда я поглаживаю пальцем внутри, обнаруживая ее точку G. Моя единственная цель сейчас — заставить ее кричать мое имя, когда она кончит на моем языке и пальцах.

— Хейл, — шепчет она. — Это невероятно.