– Сердце снова защемило полгода назад, – произнесла она, – и худо так стало, что не знала, куда себя девать. Даже озноб бить начал, но я никому ничего не говорила. Особенно матушке…

Тиамет снова замолчала, погрузившись в воспоминания.

– Что было потом?

– Потом? – встрепенулась Тиа. – Матушка оставила меня на денек в таверне, у которой стояла наша рота. Дабы я отлежалась, а потом нагнала остальных. Все уехали, а к вечеру я слегла с настоящей лихорадкой. Провалялась без памяти несколько дней. Не знаю почему, но матушка предусмотрительно дала трактирщику деньги на неделю вперед. Видно, тоже чувствовала что-то неладное.

Тиамет опустила взор.

– Когда пришла в себя через несколько дней, узнала, что наша рота попала в засаду и полностью перебита. Обоз тоже вырезали. Убили всех, и мою мать тоже.

– Прости, – вырвалось у Илвет, – мы не знали.

– Вы тут не причем, – горестно, не поднимая взор, вздохнула Тиамет.

Надо помолчать, хоть минутку, чтобы выразить сочувствие. Но кто-то тянул Эван за язык.

– Кто сообщил о маме? – едва слышно спросила дочь барона.

– Фрау Амниса. Желтый маг. Добрый трактирщик вызвал волшебницу, дабы попользовала меня своей силой, да я сама уже оклемалась от лихорадки, – Тиамет снова тяжко вздохнула. – Но фрау Амниса пришла не зря, она разглядела во мне способность к магии. Сперва я думала, что матушка была права и все мои способности лишь в дурном глазе, но фрау Амниса убедила, что это не так.

– Она устроила твою поездку на Испытание? – Илвет по-прежнему держала Тиамет за руку.

– А то! Правда, больше белые об этом пеклись, но иначе-то никак. Иначе обещали сжечь!

– Выжечь, – поправила Эван.

Тиамет рассмеялась.

– А я как сказала?

– Ты сказала, сжечь, – ответила дочь барона.

– Простите дуреху непутевую, – пошутила Тиамет; по меньшей мере попыталась это сделать.

– Погодите! – Илвет сердито взглянула на нее, потом на Эван. – Потом посмеемся!

– Как скажешь, – пожала плечами Тиамет.

– Ты лучше ответь, – напустилась на нее принцесса. – Сейчас такое же предчувствие у тебя?

– Да, – веселье в глазах высокой девушки мгновенно погасло, – но убей, а не скажу, что и когда должно случиться. Я сама…

– Ученицы!

Девушки подпрыгнули, как ошпаренные.

– Ученицы, – повторила Калиссандра ди Каллис, чье незаметное появление оказалось для трех студенток чересчур неожиданным, – с вами все в порядке?

– Да, фрау Калиссандра.

Эван, Тиамет и Илвет замерли перед наставницей, потупив взоры, словно нашкодившие дети. А спроси, и не скажут, почему чувствуют себя виноватыми.

– Хорошо, коль так, – маг оглядела каждую из девиц с головы до ног. Будто искала, что могло бы объяснить их странную реакцию. – Или что-то случилось?

Все три девушки замотали головами.

– Ладно, – резюмировала маг. Она держала в руках веер, которым вдруг указала на Тиамет и Илвет. – Ты и ты! Вы мои новые ученицы, но меж нами нет уз. Данное упущение мы исправим сегодня.

Если бы Эван было позволено ахнуть, она бы непременно проявила слабость, но сдержалась, поскольку не пристало высокородной девице являть чувства всякий раз, когда они рвутся наружу. Впрочем, связь меж ней и Калиссандрой ди Каллис являла волшебнице чувства Эван, как в раскрытой книге. Маг кивнула, и узы донесли умиротворение, но только для Эван.

Калиссандра ди Каллис оглядела Илвет и Тиамет.

– И не бойтесь, – со вздохом добавила волшебница, – тяжкое состояние, что нередко случается после сотворения уз меж наставником и учеником, вам не грозит. Потому что эти узы будут для вас не первые.

Дочь барона посмотрела на подруг. Наставница попыталась унять их волнение, но Илвет и Тиамет все одно в полном смятии; и без всякой магии ясно, что у них на душе. Девушки побледнели и разом подумали о плохом предчувствии Тиамет.

Не обратится ли чем-то страшным сотворение уз?

Подобрав юбки дорожного платья, дабы не цеплялись за колючие колоски, торчащие из травы, фрау Калиссандра оставила учениц и направилась к своей карете. Подле экипажа госпожи арханта уже собрались герр Патрик, капитан Ленар и несколько старших рыцарей из сотни сопровождения.

– Видите, – Тиамет снова насупилась. – Что они обсуждают? Зачем собрались на совет?

– Обсудить, что подать к столу вечером! Хотя бы для этого! – набросилась на подругу Илвет. – У них может быть тысяча причин для короткого разговора. Наше путешествие только началось!

Обернувшись к принцессе, Тиамет уперла руки в бока, намереваясь дать отпор неожиданному натиску Илвет. Глаза девушек сверкали, они гневно смотрели одна на другую.

– Тише вы! – Эван схватила обоих за руки. – Успокойтесь!

Илвет и Тиамет одновременно фыркнули и отвернулись.

–Лучше скажите, что на вас нашло? – дочь барона отпустила подруг.

– Я уже говорила, – произнесла пепельноволосая девушка, – предчувствие…

– Нет, не оно, – вздохнула Илвет, она больше не сердилась. – Прости, Тиа.

Эван почувствовала облегчение. Внезапно вспыхнувшая сора гасла, не успев превратиться в большую обиду. Тиамет тоже перестала злиться.

– Ты тоже извини, – сказала она. – Я сама не своя.

– Сотворение уз, – произнесла Илвет, – это все оно.

Принцесса покраснела, Тиамет сделалась пунцовой, у дочери барона тоже загорелись щеки. Лучше не вспоминать, как именно сотворятся узы.

Эван связана с наставницей и с Хортом, которого она… То есть вторая ее сущность, спящий внутри нее суккуб, связал в момент пробуждения ученика школы некромантии узами телохранителя. Прежде никто и никогда не делал ликтором другого мага. То есть ученика… Но не важно, не было в прошлом стража со способностью к магии, а теперь есть.

Содеянное являлось вопиющим проступком или даже преступлением, но слишком многих лишилась академия вместе со своим городом: и волшебников, и учеников. Возможная потеря еще двоих была воспринята обновленным советом академии неоправданной, сродни преступлению. Вопрос о последствиях необычных уз оставили до лучших времен, а наставникам было велено внимательно приглядывать за учениками – ныне Академия высокой магии должна оправиться от смертельной раны, полученной при отражении прорыва из чужого измерения. Для этого нужны новые маги, и, значит, ученики.

Что же до нее? Эван знала, в какую сторону направиться, чтобы рано или поздно, но найти своего ликтора. Тем более, что посольство отъехало от Локонтелора совсем недалеко. До погибшего города и Хорта легко дойти пешком. Каждый раз, вспоминая об ученике-некроманте, Эван ощущала необъяснимую тягу к нему. Вдобавок мелькала постыдная мысль, что могла бы повторить то, что в итоге сотворило узы. Эван успокаивала себя, что неприличное желание исходит от затаившегося где-то внутри суккуба.

А, если обратиться к магии, и захотеть узреть узы, то можно увидеть золотую нить, соединявшую Эван и Хорта – узы, которые она сотворила. Уходящая куда-то на север нить… Можно также увидеть узы с наставницей, только это сложнее и лучше это не делать, дабы не привлечь внимание Калиссандры ди Каллис. Но прочь мысли о себе! Эван должна окончательно помирить подруг. Потупив взоры, две ученицы разглядывали землю перед собой.

– Ты что-то сказала про узы? – спросила Эван.

Она обратилась к Илвет, но вместо принцессы ответила другая.

– Да, – согласилась Тиа, – узы. Что-то я разнервничалась, и вообще…

Высокая девушка оборвала себя, покраснев еще больше.

– Я тоже… – выдавила Илвет, – нервничаю.

Принцесса взглянула на Эван, ища в ее глазах поддержку. Дочь барона кивнула и подумала, что надо что-то сказать, но чего еще добавить? Что не нужно бояться, это всего лишь неприлично? Эван рассердилась на себя. Дура! О чем она думает? Сперва о Хорте, а теперь вместо ободряющих слов с языка просится язвительное замечание о постыдстве?

– Ничего, – произнесла Эван, – без сотворения уз вам никак не обойтись. Тем более, что фрау Калиссандра сказала, что сейчас это не опасно.