– Тогда скажи, на кого ты из сильных девок западаешь? Йовович? Джоли? Скарлетт Йохансон?

– Лара Крофт… – совсем сдался он.

– Так и знала.

Северский смущенно рассмеялся.

– Уже заказала себе пистолеты.

– Шутишь?! – он окончательно повеселел. – Игрушечные, что ли?

– Настоящие. С глушителями. Не спрашивай как!

– После выздоровления ты стала сумасбродкой!

– Я всегда была такой, брат.

…

Несмотря на уговор, с того дня Северский стал очень осторожен в своих опытах и за последующие семь лет добился сравнительно малого.

В Тверскую область они выехали тем же днем, еще засветло. В силу непригодности купе Лебедева для бездорожья в путешествие отправились на кроссовере Солнцевых.

Покидая дом, Катерина испытывала двоякие чувства. Вроде бы ей было грустно оставлять дочку, которая расплакалась при виде ее сборов, с которой она и так проводила непозволительно мало времени, и которая все больше перенимала повадки своего отца. И в то же время она была рада тому, что пару вечеров и пару ночей сможет провести спокойно, без раздражения.

И вот уже сидя за рулем, Солнцевой снова вспомнились озорные косички дочери, ее писклявый голос и кокетливая улыбка. Уголки ее губ поднялись.

– Чему радуешься? – вырвал ее из мечтаний Лебедев.

Развалившись на пассажирском кресле, тот максимально отодвинулся к боковому стеклу, будто хотел лицезреть ее в полный рост.

– Так, вспомнилось, – не снимая улыбки, Катерина повернулась к нему. – Сам-то чего на меня пялишься?

Лебедев не счел нужным отвечать. Словно зритель в театре, который может без смущения глазеть на артиста, он рассматривал профиль ее лица, ее плечи, большую по меркам ее комплекции грудь.

– Расскажи о своем муже, – последовало от него вместо ответа.

– А?! – немало удивилась Солнцева. – Зачем это вдруг?!

– Мне интересно просто…

– Сначала скажи, в чем твой интерес, – совсем не желая говорить о супруге, она напряглась.

Однако и просто уйти от ответа Катерина не могла, ведь с коллегами, и Иваном в том числе, ее связывали не только рабочие, но и приятельские отношения.

– Ты часто говоришь о дочке и никогда о муже, – Иван выпрямился и перевел взгляд на трассу. – Это странно… Ведь если он смог заполучить такую видную девушку, как ты, то по идее и сам должен быть «ого-го!»

В сердцах Катерине хотелось сказать правду, что это была просто случайность, просто глупое стремление молодой девчушки не отстать от быстро выскочивших замуж подруг. Немного подумав, она решилась лишь на часть правды:

– Он хороший отец и так себе муж, – печально произнесла она и закусила губу. – Вот так!

– М-м, – слегка надув губы, закачал головой Лебедев, словно демонстрируя ей понимание и ироническое сочувствие.

– А что с твоей подругой? – поспешила уйти от неприятной темы Катерина. – Вы уже месяц где-то встречаетесь?

О том она знала из досужих мужских разговоров, свидетелем которых ей часто приходилось быть – как в отделе, так и за его стенами – в боулинге, в баре, по пути к очередному объекту или свидетелю.

Иван усмехнулся.

– Она хороша в постели и так себе во всем остальном. Как-то так, Кать!

Катерина усмехнулась, хихикнула, потом рассмеялась. Обернувшись к нему, она увидела на его лице широкую улыбку, так не часто посещавшую Лебедева в последнее время.

– Какая уже по счету?!

– Да я уже сбился, – отмахнулся он.

За пару последних лет Лебедев, не слывший ранее ловеласом, сменил уже более десятка подруг. В представлении Катерины он был привлекательным мужчиной – высокий, серьезный, с ястребиными чертами лица и нежно-голубыми глазами. Но в отличие от Зайцева, он не был «альфой» и не был способен очаровывать девушек одним только своим видом и исходящими от него флюидами. Больше того, в каждой своей новой девушке он искал нечто иное, чем страсть и веселое провождение времени.

– Может, ты слишком придирчив? А, Вань?! – воспрянула духом Солнцева. – Ведь вряд ли удастся найти «ту самую», свою идеальную?!

– Да я и сам уже потерял надежду, – с какой-то обреченной улыбкой признался Лебедев. – Чем старше становишься, тем сложнее с кем-то сойтись, тем жестче требования… А круг общения, наоборот, сужается. Контора наша, где одни мужики, да случайные знакомые. Все к одному, в общем…

– Да уж, – цокнула Катерина. – Кто-то поторопился, кто-то задержался…

Они замолчали. Каждый задумался о своем не-счастии.

Мерно мелькали за окном столбы, монотонно гудели об асфальт шины, уставшее за день солнце клонилось ко сну, играя последними оранжевыми лучиками на их лицах.

– Кать, как ты думаешь… – нарушил медитативное молчание Лебедев, когда, сбросив скорость, они подкатили к пункту оплаты.

Солнцева в ожидании продолжения повернула к нему свое безупречно ухоженное лицо.

– Если бы ты не была замужем, был бы у нас двоих шанс? Как думаешь?

Катерина отвернулась. От столь неожиданного, честного и манящего вопроса, сердце ее учащенно забилось, а затем замерло, сжалось. Незаметно для пассажира она смахнула с левой щеки слезу, сглотнула горьковатую на вкус слюну и лишь тогда ответила:

– Думаю, мы были бы идеальной парой…

Вопрос тот глубоко запал в душу Катерины. Его нельзя было считать признанием или предложением, но он разбудил в ней что-то. Что-то неоформленное, робкое, но все же несущее в себе надежду. Весь путь до отеля, за ужином, а затем долго в постели она пыталась осознать нежданно родившееся в ней чувство.

Вдруг ставшие дозволенными мысли о том, что на месте мужа мог быть Иван – умный, понимающий, сильный, конечно же, способный подобрать нужный ключик к сердцу маленькой Насти, – никак не давали ей покоя. Образ коллеги, товарища, друга враз приобрел для нее новые очертания.

– А ведь собиралась выспаться! – уже ближе к двум ночи выругалась на себя Солнцева. – Трындец, ну что я за дура?!

Безжалостный будильник поднял девушку в четыре, чтобы ровно через час, накрашенная и уложенная, она смогла выехать с Иваном «в поле».

– Как спалось? – встретил ее «преобразившийся» коллега.

– Ужасно! – она спрятала от него глаза и не глядя передала ключи. – Ты поведешь.

– Ладно.

С лучами утренней зари они покинули отель. Уже через пять минут Катерина боролась со сном, а еще через пять, раз опустив веки, она эту борьбу проиграла.

– Кать, пора! – аккуратно потрепал ее за плечо Лебедев. – Нельзя больше ждать…

Тело ее передернуло, едва проснувшиеся зрачки суетливо забегали по сторонам, пытаясь понять, что на самом деле происходит.

– Где мы? – через стекло салона Солнцева видела лишь высоченную, закрывающую обзор траву.

– Ну ты соня! – усмехнулся Иван. – Мы около Северских, метров триста до забора.

– Да, точно! – опомнилась Катерина. – А что за джунгли?

– Я съехал с дороги, чтоб не заметили нас. Ну же, идем, – призывно кивнул он.

– Я что, по дороге уснула?

– Да, почти сразу. Мы как приехали, я тебе «Катя, Катя!», а тебе вообще пофиг… Минут двадцать запаса у нас было, не стал будить. Теперь уже все, надо двигаться.

– Спасибо, Вань, – поблагодарила она, про себя отметив, что тот отнесся к ней с пониманием и даже заботой.

Не без труда они вылезли из салона. Лебедев взял сумку с разведывательным дроном, вручил своей сонной спутнице ноутбук и повел за собой по направлению к маячившему впереди забору.

– Там, где мы бросили машину, – на ходу объяснял он, – там раньше была дорога деревенская, на карте до сих пор обозначена. Теперь сорняком поросла…

– Как же сейчас деревенские ездят? – с трудом думалось Солнцевой. – Не через Северских же?!

– Нет, – он подал ей руку, помогая преодолеть канаву, – просто больше некому ездить. Их дом в деревне единственный.

– Все скупили?

– По реестру они купили четыре участка у «физиков», остальное у муниципалитета. Думаю, деревня умирала и им с радостью все продали. В 2008-м они объединили участки и огородили этим забором, – Иван указал на профилированные стальные листы, по верхнему краю обмотанные колючей проволокой.