— Два шота текилы, — сказала она официантке.

— Удостоверение, — резко сказала официантка.

Райли нахмурилась.

— Замените их на две диетические колы.

Я уставилась на нее.

— Ты сказала, что у тебя есть удостоверение.

— Но у тебя нет. Я не настолько убога, чтобы пить в одиночку. Хотя мне все еще не верится, что она потребовала у меня удостоверение личности. Этого никогда не случалось прежде.

В моей маленькой сумочке зазвучал телефон. Когда я достала его, на экране высветилось три новых сообщения. Два от Спенсера.

СПЕНСЕР: На дороге пробки. Возможно, вам лучше выехать пораньше.

СПЕНСЕР: Когда приедешь, пройди за кулисы ко мне.

Я застонала от разочарования, проклиная ужасную телефонную связь в этом городе. Я быстро написала ответ.

Я: Только увидела твое сообщение. Мы поздно выехали. Но мы уже здесь. Хорошего выступления!

Затем я просто пялилась в свой телефон, но ответа так и не было. Поэтому я прочитала третье сообщение.

НЭЙТ: Прости, что так отреагировал. Позвони мне, чтобы мы могли поговорить.

Я вздохнула. Хоть я и была признательна за извинения, но не была еще готова к большому разговору. Я бы хотела остаться с ним друзьями, именно с этого мы и начинали. Я не была уверена, как нам вернуться к той точке, но была готова попробовать.

Спустя несколько минут принесли наши напитки, как раз когда свет потускнел, и толпа взревела. Несмотря на то, что я вздрогнула от резкого шума, было очевидно, что все, находящиеся здесь, любили эту группу. У них были фанаты, я и так гордилась Спенсером, что едва могла усидеть на месте.

Парни передвигались по сцене туда-сюда, подключали аппаратуру, затем, один за другим из-за кулис начиная с Рика вышли все члены группы, огибая барабанную установку. Спенсер шел последним, шум встречающей его толпы не прекращался, пока он не начал отсчет перед первой песней.

Между нами и сценой было примерно двадцать шагов и три столика. Мы сидели с той стороны сцены, где стоял Спенсер, все его внимание было сосредоточено полностью на каждой песне. Его длинные ноги были затянуты в черные поношенные джинсы, так же он выбрал черную футболку с короткими рукавами, обтягивающими его бицепсы. На сцене он держался уверенно, со стороны его фигура выглядела впечатляюще. Просто наблюдая за ним, я уже чувствовала разрастающееся во мне желание.

Время от времени он поднимал взгляд и осматривал толпу. Свет был направлен прямо на него, и, если он высматривал меня, я была уверена, что найти меня он не мог. Они сыграли несколько песен, которые я вспомнила по прошлому выступлению. Большинство их песен были быстрыми и интенсивными, заставляющих толпу реветь и подпрыгивать на месте.

Мы же остались сидеть на своих местах, подбадривая ребят после каждой песни так громко, как только могли. Где-то в середине концерта рядом стоящий зарезервированный столик заняли.

Райли взглянула сначала удивленно, а потом сощурившись. Я проследила за ее взглядом и увидела сидящую там Аннабель и несколько ее подружек.

— Как она смогла пробиться в вип-секцию? — прокричала мне Райли сквозь шум.

Я пожала плечами, хотя, ответа от меня она и не ждала. После того как увидела, как Спенсер реагировал на нее на вечеринке Колби, я уже не так сильно переживала на счет Аннабель, кроме того, понадеялась, что она не будет надоедать ему. Но потом мы услышали их разговор.

— Спенсер пригласил тебя спеть с ним сегодня вечером? — спросила невысокая блондинка, сидящая рядом с Аннабель.

— Если знает, что я здесь, то позовет. Но я до последней минуты не была уверена, что приду.

— Почему ты не написала ему? У него телефон с собой, когда он на сцене?

Аннабель выглядела неуверенно.

— Нет. Телефон только отвлекал бы его. Не переживай. Так я смогу сделать ему сюрприз после шоу.

Райли скептически выгнула бровь.

— Так трогательно, — сказала она. Она продолжала метать кинжалы взглядом в их сторону. Попивая свой напиток, я старалась удерживать свое внимание на группе и Спенсере.

Когда очередная песня закончилась, Колби подошел к микрофону и сказал:

— Иногда нам нравится давать Спенсеру подачку и разрешать спеть одну песню.

На этих словах толпа взревела. Сбоку от меня, восторженно завизжала и начала прихорашиваться Аннабель, поправив прическу и разгладив платье. У меня отвисла челюсть, как и у Райли. Неужели Спенсер на самом деле собирался спеть с ней?

Затем Колби, Бен и Рик ушли со сцены, остался только Спенсер, его гитара и приглушенный свет в центре сцены. Он подошел к микрофону, сопровождаемый возбужденными криками и аплодисментами. Краем глаза, я заметила, как Аннабель отбросила волосы назад на спину, пока Спенсер сканировал взглядом помещение.

Я наблюдала за ним, сдерживая дыхание, пока его темный взгляд не нашел меня. Он наклонился к микрофону.

— Песня называется «Сара Улыбашка».

Я выпустила дрожащий выдох. Затем он сыграл первые ноты и начал нежно петь. Песня звучал до боли знакомо, как и в тот единственный раз на пляже, когда он сыграл ее для меня. Я не хотела отводить взгляд, поэтому не знала, как отреагировала Аннабель, но довольное хихиканье Райли, дало мне подсказку.

Спенсер ни разу не отвел взгляд от меня, пока пел, каждое слово предназначалось непосредственно мне. Его голос звучал гладко и глубоко, когда он пел о вечности. Вскоре люди начали оборачиваться, пытаясь уследить за направлением его взгляда, чтобы понять, для кого он пел. Когда толпа сдвинулась, закрывая его от моего взгляда, я встала, не желая терять ниточку, связавшую нас вместе.

Его очертания размылись, когда мои глаза наполнились слезами. Мир застыл, казалось, что в этой комнате только мы вдвоем. Я не смогла сдержать эмоции, переполнявшие меня. Я так долго любила Спенсера, и, казалось, этой песней он пытался сказать мне, что ощущал то же самое. По моим щекам побежали слезы. Сейчас я была переполнена слезами, прямо посреди его прекрасной песни и толпы народа.

Должно быть, он заметил это, потому что его брови нахмурились от беспокойства, пока он проигрывал финальные ноты. Мне хотелось пойти к нему за сцену и сказать о том, как сильно мне понравилась песня, и что я не была расстроена. Но не успела я сдвинуться с места, он положил свою гитару и спрыгнул со сцены. Он начал пробивать себе путь сквозь шокированную толпу. В следующий момент, он уже стоял напротив меня.

— Пожалуйста, не плачь. Я не хотел заставлять тебя плакать.

Спенсер выглядел таким расстроенным, и я хотела заверить его, что все нормально, но не могла выдавить из себя ни слова. Когда он наклонился, вытирая мои слезы, я захотела, чтобы он понял, что именно я чувствовала. Я хотела показать ему это. Взяв его лицо в свои руки, я притянула его ближе к своим губам. Затем, я поцеловала его — сладко, долго, глубоко. Его руки обвили мою спину, когда он притянул меня ближе к себе.

Толпа казалась просто шумом на заднем плане, я просто не обращала на окружающих ни малейшего внимания, пока Спенсер укутывал меня своими объятиями. Я растворилась в нем, будто это было самая правильная вещь на свете, будто я находилась именно там, где должна была. Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, он выглядел таким же ошеломленным, как чувствовала себя я.

— Так что, твои слезы означают, что тебе понравилось?

Я рассмеялась и кивнула. Он скептически выгнул бровь.

— Слезы означают, что я влюбилась в это, — сказала я мягко.

Между тем девушки, окружившие нас, наблюдали и выжидали возможность, чтобы приблизиться к нему. Как только его рука отпустила меня, они начались подступать ближе к нему. Он нахмурился и притянул меня ближе к себе, сгорбив спину, стараясь защитить меня, пока вел меня к углу сцены. Он кивнул Райли, чтобы она следовала за нами, и мы все направились к двери.