Переводчик: Екатерина Б.

Редакторы: Екатерина Л.

Вычитка и оформление: Юлия Ц.

Обложка: Таня П.

(Примеч.: «Приближающийся шторм» — работа французского художника, предшественника импрессионизма Эже́н-Луи́ Буде́на)

Раньше…

Я влюбилась в Спенсера Пирса в тот день, когда он спас меня от пиратов.

Пиратами были Сэт и Майк, близнецы, живущие ниже по улице, к которым меня иногда нанимали в качестве няни. Им было по семь лет, а мне двенадцать, почти тринадцать, но я была маленькой худышкой с острыми локтями и костлявыми коленками. Мои длинные рыжие волосы были распущены и прилипали к лицу из-за постоянной влажности, которая уплотняла воздух в нашем крохотном городке на побережье.

В тот момент мне следовало бы что-то заподозрить. Раньше они никогда не звали меня присоединиться к их играм. Моей погибелью стала скука. Последние недели я была одна. Моя лучшая подруга Изабелла уехала на лето из города, а моей сестре на тот момент было четырнадцать лет, и она больше интересовалась макияжем, шопингом и парнями, чем играми со мной в бадминтон на заднем дворе или прогулками за молочными коктейлями в магазинчик на углу.

Как только я согласилась поиграть с близнецами, с условием, что они перестанут подшучивать надо мной и называть меня «морковкой», и пока мы все вместе тащились к пляжу, они заявили, что я буду девицей в беде. Они надели по повязке на один глаз и размахивали мечами, сделанными из картона и фольги. Я позволила им использовать веревку, которую они нашли на причале, чтобы привязать меня к деревянным рейкам забора, что очерчивал границы пляжа. Жесткая веревка царапала мою кожу, но я не жаловалась. Я хотела выглядеть крепким орешком.

Потом они приказали мне кричать и звать на помощь, чтобы они могли прибежать и спасти меня. Именно это я и сделала, как только они отбежали от меня. В промежутках между приступами смеха и смущения я кричала им, глядя, как они смеются и оглядываются на меня через плечо, увеличивая дистанцию между нами. Когда они исчезли за углом, я продолжала кричать, думая о том, когда же они уже развернутся и вернутся ко мне. Но их голоса, в конце концов, стихли, и я больше не слышала ничего кроме звука волн.

А я все ждала, еще несколько раз позвала их, но оставалась на месте, не желая портить игру своей нетерпеливостью. Потом я еще немного подождала. Они все не возвращались, и у меня появилось такое знакомое неприятное предчувствие. «Ты слишком доверчива, Сара», — сказала бы моя мама и была бы права.

Понимая, что была обманута, и, боясь представить, в какие неприятности могут попасть эти парни, будучи сами по себе, я начала дергать веревку. От этих действий мои локти освободились, но потом на запястьях образовались плотные узлы. Как бы я ни боролось, как бы я ни крутилась, мне не удавалось освободиться. Эти маленькие террористы проделали на самом деле отличную работу, привязывая меня к рейкам.

Я начала паниковать. Вернуться ли они? Понимают ли они, что я не смогу самостоятельно выпутаться из этой веревки? Не понадобилось много времени, чтобы мои глаза наполнились непролитыми слезами, пока я вырывалась из этих оков. Дура! Я ругала саму себя, представляя молчаливую ярость своего отца, когда он узнает о том, что произошло, и разочарование в глазах матери. Я уже слышала, как моя сестра будет прикалываться надо мной. Единственные, кто могли бы это понять, наверно, это родители близнецов. Они знали, какие неприятности могут доставить их парни.

Спустя какое-то время мои уставшие ноги подкосились, и я села, наблюдая за полетом чаек над пенистыми волнами. Если бы я рисовала картину этого места сегодня, цвета были бы сдержанными. Волны похожи на резкие штрихи глубокого зеленого цвета, даже бирюзового или оливкового, по краям окантованы белым. Песок ровный и гладкий цвета загара с примесью сепии, разбросанные по нему камни наполовину скрыты песчинками. Эта атмосфера могла бы казаться уединенной, но она тяготила. Вокруг было тихо, но в тоже время шумно. Именно так тем утром на меня действовал пляж, и несмотря на мое затруднительное положение, пальцы так и чесались нарисовать эту картину.

Слишком быстро серые облака затянули небо, и когда первая капля холодного дождя упала мне на лицо, я жалостливо разревелась. Они на самом деле оставили меня здесь одну. Наверно, они забыли обо мне. Мой отец был на работе. Моя мама большую часть времени даже не знала, где я находилась. Никто не заметит моей пропажи вплоть до позднего ужина. Я зажмурила глаза, обещая себе отлупить Сэта и Майка, если только смогу когда-нибудь выбраться с этого пляжа.

Луч света, упавший мне на плечо, напугал меня, заставил вздрогнуть, пока я вглядывалась сквозь намокшие пряди волос, закрывавшие мне глаза. Напротив меня стоял парень. Тяжело сглотнув, я моргнула, чтобы убедиться, что он настоящий. Он медленно присел. Когда я посмотрела в его темные карие глаза, которые вглядывались в меня из-под козырька бейсболки с эмблемой «Ред Сокс», то перестала дышать.

— Ты Сара, сестра Эммы, — сказал он, рассматривая веревки. — Как ты, блин, оказалась привязанной к этому забору?

Я поднялась на ноги. Он знал мое имя и имя моей сестры? Эмма была помешана на парнях, но я не думала, что ей на самом деле удастся поймать хоть одного, и уж определенно не такого красавчика, как этот парень. Он был высоким, намного выше меня, и, кажется, мог быть одного возраста с Эммой, но его лицо выглядело старше. На его коже все еще держался летний загар, темные ресницы были длинными и густыми, делая взгляд более нежным. Я потерялась в этих глазах цвета молочного шоколада с золотистой радужкой по краям. Он смотрел на меня сверху вниз с такой симпатией, что все мое тело запылало.

— Не волнуйся, Сара, — он стрельнул в меня улыбкой, и мое сердце дико забилось в груди. — Я освобожу тебя. Потом ты сможешь сказать мне, кто это сделал, и я удостоверюсь, что такое больше не повторится.

Кто этот парень? Я просто молча моргала, глядя на него, как идиотка, дрожащая идиотка, которая попалась на самый глупый и подлый розыгрыш. Он достал карманный нож и выдвинул лезвие.

— Эти узлы довольно тугие. Это займет у меня какое-то время, пока я смогу перерезать их. Сможешь потерпеть еще немного?

Эти карие глаза смотрели на меня в ожидании ответа. Я кивнула, и он обнадеживающе улыбнулся, прежде чем приступить к работе.

Когда он оказался позади меня, дергая за узлы, мое лицо покраснело от смущения. Что он мог подумать обо мне? Что я была идиоткой, что же еще? Сначала я обрадовалась, что меня обнаружили, но теперь я почти мечтала о том, чтобы этого не произошло, по крайней мере, не с ним. Теперь он всегда будет помнить обо мне, как о наивной и доверчивой девчонке.

Пока он занимался моим освобождением, я старалась не смотреть на него, чтобы он не поймал меня за подглядыванием. Поскольку я усердно старалась не привлекать внимания, то удивилась, когда узлы ослабли, и внезапное отсутствие натяжения привело к тому, что я упала на колени на холодный песок.

— Ты в порядке? — он взял меня за руку и помог встать на ноги. Я слишком сильно тряслась от холода, чтобы быть в состоянии ответить, а он был одет только в футболку с короткими рукавами и выцветшие джинсы. Мы оба были промокшими насквозь, его ресницы были слипшимися, когда он посмотрел на меня.

— Давай отведем тебя домой, — сказал он тихо, отпуская мою руку. Потом он начал идти в направлении моего дома, оглядываясь на меня, ожидая, пока я последую за ним.

От долгого нахождения в одной позе мои ноги ощущались одеревеневшими. Я передвигалась очень медленно, идя позади него, обнимая себя руками, время от времени украдкой поглядывая на него.