Я медленно продвигалась именно к той точке, в которой оказалась в ту ночь. Склонившись над желтой полосой, я закрыла глаза и позволила себе снова все вспомнить, каждую секунду. Я услышала звук выстрела, почувствовала жалящее ощущение от осколков, врезающихся в мою кожу. Я уловила резкий запах дыма вперемешку с металлическим привкусом крови. Я увидела, как отъехал красный грузовик, после чего тут же наступила тяжелая тишина.

Это произошло сразу после того, как я перегнулась через переднее сиденье и увидела своего отца. Перед глазами тут же вспыхнула картина, как папа сидел, завалившись лицом на переднюю консоль. Эта картина была последним ужасным кусочком, который я захоронила глубоко в своем сознании. Боль была такой острой. Какое-то время я не могла дышать. Было такое ощущение, что я снова пережила ту ночь, но в этот раз я не была застывшей от страха и не отрицала того, что видела прямо перед собой. Я лицом к лицу столкнулась с этим. Я приняла это.

В следующий момент я ощутила на себе чьи-то руки. Какой-то частью души я чувствовала, что они принадлежали Райли. Я услышала ее голос за секунду до того, как прозвучал гудок машины, и воздух рядом со мной потеплел и колыхнулся. Но я не сдвинулась с места, я все еще была потеряна в своих воспоминаниях, и это не были парализующие ночные кошмары. Это были реальные воспоминания. Это был последний момент, когда я была с папой, и его последний момент на этой планете.

Он был самым добрым человеком из всех, кого я знала, и он заслужил намного лучшего конца, чем в итоге получил. Он получил молчание, трусость и чувство вины. А заслужил он честность и уважение от людей, которым он помогал и хотел помочь вплоть до последнего вздоха. Он заслужил правду. Я понимала, что рассказать обо всем было тем, что я должна была сделать, столько раз, сколько потребуется, пока меня, в конце концов, не услышат.

По моим щекам потекли слезы. Вот поэтому я была здесь. В глубине души я с самого начала это понимала. Я была здесь для того, что свершить правосудие для своего отца. По-другому это дело никогда не закончится.

Я снова почувствовала давление на руки и услышала очередной гудок машины. Когда взглянула вверх, увидела, что это была не Райли. Это был Спенсер. В его взгляде плескалось беспокойство. На мгновение я растерялась, сразу не сообразив, в прошлом я или в настоящем. Я оглянулась на папину машину, но увидела только машину Райли и белый грузовик, припаркованный рядом.

Теплые руки Спенсера обхватили мое лицо, когда он склонился надо мной.

— Сара, я собираюсь поднять тебя, — сказал он.

— Мой папа, — прошептала я.

— Я знаю, — сказал он, глядя с такой нестерпимой грустью, пока одной рукой подхватывал меня под колени, а другой обвивал мою талию. Затем он поднял меня, крепко прижав к своей груди. Он прижался губами к моей макушке, пока нес меня на обочину дороги.

Спенсер прижал меня еще теснее к груди. Именно этого я хотела, когда нашла его той ночью на пляже, в тот день, когда мама сказала нам, что мы уезжаем. Именно в этом я тогда нуждалась. Все эти годы я притворялась, что он не отвернулся от меня той ночью.

Я слышала, как за нами шла Райли и спорила с ним о том, чтобы он отнес меня в ее машину, но вместо этого он принес меня к пассажирскому сиденью своего грузовика. Он опустил мои ноги, чтобы дотянуться и открыть дверь, а затем нежным голосом, будто говорил с ребенком, начал уговаривать меня сесть в машину. Я послушалась, скользнула на сиденье, пока его рука поглаживала мое плечо, прежде чем он закрыл дверь с моей стороны.

Я знала, что позже, когда останусь одна, этот момент будет смущать меня. Я не была уверена, что именно произошло, только понимала, что не смогла сдерживать свои воспоминания, не тогда, когда находилась в том самом месте, где родились мои ночные кошмары. Я сдерживала их слишком долго, и они медленно уничтожали меня. Вместо того чтобы бороться с ними, я сдалась. И теперь я видела все намного четче, чем когда-либо прежде. Что более важно, я снова почувствовала любовь папы, и она дала мне новую цель.

Райли подошла к окну машины со стороны Спенсера.

— Что ты делаешь? Я сама могу отвезти ее домой.

— Езжай на работу, Рай. Я позабочусь о ней.

Я едва не вздрогнула. Его слова резко разрушили мое бессознательное состояние, потому что я помнила, что раньше он никогда не заботился обо мне. Он мог еще больше все усложнить. Но я все еще сидела здесь без всякого желания двигаться. Мой взгляд встретился со взглядом Райли, и я отвернулась. Я пока еще не могла говорить, даже с ней.

Она приняла мое молчание за согласие. Затем она что-то тихо сказала Спенсеру и пошла к своей машине, время от времени поглядывая на нас через плечо.

Прежде чем он завел мотор, я спросила:

— Тебе позвонила Райли?

Он покосился на меня.

— Да.

— Почему?

— Потому что испугалась за тебя, а я забит у нее в телефоне в экстренных контактах.

Он нежно улыбнулся, повернул ключ в замке зажигания и выкатил грузовик на дорогу. Он выглядел напряженным, и идея оказаться с ним наедине тут же напугала меня. Прямо сейчас я была слишком уязвимой. Я не могла сейчас разбираться с потоком эмоций под названием Спенсер. Моей задачей всегда было успокаивать Спенсера. Когда у него появилась возможность отдать должок, он потерпел полный провал. Я не хотела чувствовать нужду в нем, потому что не собиралась давать ему еще одну возможность причинить мне боль.

— Слушай… эммм… Спасибо, что приехал. Мне жаль, что Райли потревожила тебя. Можешь просто довезти меня до ее квартиры.

Он сжал челюсть.

— Она меня не потревожила. И, конечно же, я отвезу тебя. После того, как мы поговорим.

— Поговорим? О чем? — спросила я, будто того, что только что произошло на дороге, не было.

Он бросил на меня скептический взгляд.

Его поведение вывело меня из себя, всколыхнуло мою злость и обиду, которые я так старательно пыталась отпустить. И снова я задумалась о том, почему он продолжал находиться поблизости. Он мог отказать Райли, когда она позвонила ему. После всего, что он наговорил мне вчера, я думала, что его главной задачей будет избегать меня.

Моя обида вылилась наружу.

— О чем тут говорить? Последнее, что я слышала от тебя, это то, что ты был рад, что мы уезжаем, и что ты не будешь скучать по мне. Затем ты поцеловал меня так, будто делал мне огромное одолжение. Это был мой первый поцелуй. Ты знал об этом? Спасибо за этот грандиозный момент.

Боль рябью прошлась по всему его телу, пока все те вещи, которые я так долго хотела ему сказать, выливались из меня, словно кислота. Я вздрогнула от своего пронзительного голоса, уже желая вернуть все слова назад. Причинить ему боль не было моей задачей, и я не хотела, чтобы он знал, какую боль причинил мне. Мы и так оба достаточно настрадались.

После этого мы оба молчали, но он как будто потерялся в своих мыслях. Его тело продолжало двигаться, руки крутили руль и переключали скорость, взгляд блуждал от меня к дороге. Я прямо чувствовала бурлящие в нем эмоции.

— Я не имел виду ничего из того, что сказал, — сказал он, нарушая тишину. — Ни слова. То, как ты смотрела на меня в тот день, будто я мог как-то тебя спасти, будто все зависело от меня, в то время как на самом деле я ни черта не мог сделать.

Пальцы на руле сжимались и разжимались. Затем он покачал головой.

— Нет, это неправда. Я мог кое-то сделать, и я это сделал. Я оттолкнул тебя. Ты должна была уехать и не оглядываться назад. Я знал, какой упертой ты могла быть, и я хотел, чтобы ты думала, что здесь тебя больше ничего не ждет, даже я. Я ранил тебя для того, Сара, чтобы облегчить твой уход.

Я изучала его профиль, в то время как он на меня не смотрел. Я бы смогла поверить ему, если бы не тот поцелуй. Поцелуй, целью которого было унизить меня. И там не было никакого другого смысла.

Как бы сильно мне не хотелось дать Спенсеру возможность сорваться с крючка и подарить ему то прощение, о котором он просил, я не могла.