Она нахмурилась.

— Ничего не могу с этим поделать. Как бы поздно я ни легла, я всегда встаю вместе с восходом солнца. Как птица. С похмелья, кстати, весьма раздражительная птица.

Улыбнувшись, я достала две кружки и налила нам кофе. Сделав первый глоток и вздохнув, она спросила:

— Какие у тебя на сегодня планы?

Она забыла. Сжав пальцами ручку своей кружки, я ответила:

— Я поеду в свой старый дом.

— Дерьмо. — Она опустила свою кружку и посмотрела на меня. — Прости. В какое время хочешь поехать?

— Во сколько ты должна быть на работе?

Что-то бормоча под нос, она посмотрела на часы на плите.

— Снова в одиннадцать. Они продолжают подставлять мне обеденные смены. И мне лучше начать собираться. Но сначала скажи-ка мне, ты повеселилась прошлым вечером?

Я отпила кофе и сжала ладонями теплую кружку.

— Повеселилась, но вот Колби был просто в восторге. Это было так заметно.

Сначала она засветилась от удовольствия, но потом нахмурилась.

— Я такая дура, что сказала вчера ту фигню по поводу того, что не уверена в Колби. Я нервничала из-за вечеринки и чувствовала себя неуверенно. Думаю, это потому, что временами я задумываюсь, почему он вообще до сих пор со мной.

Она смотрела на меня сквозь полуприкрытые веки.

— Райли! Ты сейчас серьезно?

Я уперлась руками в бедра.

— Видишь? Неуверенность, но ничто не отменит нашу совместную пятидесятилетнюю годовщину. — Она одарила меня кривоватой улыбкой. — Спенсер так и не вернулся вчера, да? Вот засранец.

— Думаю, он был занят.

Райли усмехнулась.

— Скорее всего, ему пришлось везти Аннабель прямо в Бостон.

Мы допили кофе, и Райли ушла собираться на работу. Я поела немного хлопьев, которые нашла в кухонном шкафу, клятвенно пообещав себе до отъезда пополнить ее запасы, когда она появилась в своей униформе — белой рубашке на пуговицах и шортах цвета хаки.

— Я постирала футболку, которую ты вчера одолжила мне, — сказала я.

Она отмахнулась, дав понять, что это не проблема. Затем она схватила свои ключи с барной стойки.

— Ты точно готова сделать это?

— Настолько, насколько вообще смогу быть готовой к этому.

Выпив свой кофе до последней капли, я поставила кружку в раковину и прошла за Райли к двери.

Во время поездки я молчала, смотрела в окно, пока мы ехали по городу мимо наших старых соседей. Улицы постепенно становились все более знакомыми, и когда мы доехали до перекрестка, дороги от которого расходились в сторону пляжа и в сторону главного шоссе, пролегающего параллельно Шестому шоссе, я попросила Райли свернуть не направо, а налево.

Она бросила на меня любопытный взгляд.

Это было спонтанное решение. Сначала я хотела поехать по главной дороге. Какой-то части меня казалось, что я никогда не покидала это место.

— Я не хочу смотреть на дом прямо сейчас. Сначала я хочу увидеть то место, где все произошло.

Ее беспокойство было таким очевидным.

— Сара, я не думаю…

— Пожалуйста. Я буду в порядке.

Ее губы сжались в неодобрении, когда она свернула влево. Спустя несколько миль она спросила:

— Ты точно уверена?

Я кивнула, но мои зубы стучали, а пальцы вцепились в коленки. Я не была уверена, но, в любом случае, должна была это сделать. Прошлой ночью что-то изменилось. Открыв себя для всех воспоминаний об отце, которые я так долго блокировала, я захотела сегодня стать к нему еще ближе. В один миг, только поднявшись с кровати, мне показалось, что я почувствовала запах его одеколона. Нужда в нем пробирала меня до самых костей, и больше всего мне хотелось попасть в то место, где он сделал свой последний вдох.

— Я знаю только приблизительно, где это произошло, — сказала она, — поэтому тебе придется показать мне, где именно нужно остановиться.

Все еще глядя в окно, я мысленно представила то место.

— Это на перекрестке главной улицы. Прямо на светофоре.

На подъезде к этому месту не было ни жилых домов, ни каких-либо других зданий, только деревья, которые были недостаточно густыми, чтобы закрывать мне вид на двухполосное шоссе. Там не было никаких знаков, чтобы мы могли понять, что добрались до места, только беспокойное поерзывание Райли рядом со мной.

— Осталось немного, — предупредила она. Когда машина замедлилась, я почувствовала на себе ее взгляд. — Сара, я, правда, старалась не спрашивать тебя об этом снова. Но сейчас, когда мы уже здесь… что на самом деле случилось с твоим папой?

Я судорожно вздохнула, думая о том, как она смогла сдерживаться до сих пор, и не уверенная, почему было так сложно произнести нужные слова. Настало время обо всем ей рассказать, настало время перестать хранить все в тайне.

— Слухи были правдой. — Я смотрела в окно, но в этот момент повернулась к ней лицом. — Джексон Пирс был более чем причастен ко всему. Он стрелял в моего отца. Он убил его.

Ее взгляд метался между мной и дорогой. Я прямо чувствовала, как она пыталась осмыслить эту информацию, видела шок, окутывающий ее.

— Полиция это скрыла, — продолжила я. Вот, я все сказала, и конец света не наступил. По крайней мере, я на это надеялась.

— Иисус. — Она больше выдохнула слово, чем произнесла это имя. — В смысле, я знала, но на самом деле не знала. Почему полиция все скрыла и почему вам пришлось уехать так быстро, никому ничего не сказав?

Я прикусила нижнюю губу. В этом то и была вся суть. Мы сбежали с этого города не потому, что полиция отмазала Джексона. И вот настал тот момент, когда надо было объяснить, почему мы были вынуждены это сделать.

— Я была там, Райли. Я видела грузовик Джексона. Я знала, что это был он.

Она втянула в себя воздух.

— Но он не видел меня, — продолжила я, — и все испугались того, что он мог мне сделать, если бы узнал об этом.

— Сара, — прошептала она напряженным голосом. — Почему они не упрятали его в тюрьму? Если бы они закрыли его, он бы не смог ничего тебе сделать.

Я кивнула.

— Я знаю. Но ни у кого из них не входило в планы делать это.

— Почему? Бред какой-то.

Пожав плечами, я перевела взгляд на лобовое стекло.

— Потому что его самого я не видела, только грузовик. По крайней мере, именно так они все и объясняли. Но даже если бы я увидела его, не думаю, что они что-то бы предприняли. Вот это место, — сказала я, указав на светофор впереди.

— Почему? Потому что он был Джексоном Пирсом? — Она выделила интонацией его имя. — Мне никогда не понять, как ему все сходило с рук. Мой отец иногда шутил, что у того были связи с мафией или типа того, и поэтому никто не хотел связываться с ним. Но когда полиция ничего не предпринимает? Это хрень какая-то.

Мягко говоря. Я сжала челюсти, сдерживая эмоции. Сейчас я не могла дискутировать на эту тему. Мое внимание уже переместилось от Райли к точке, которую я четко видела сквозь лобовое стекло. Я видела, что Райли была раздавлена. После того, что я только что ей сказала, ей еще меньше нравилась эта затея — оставить меня здесь.

— Шрам, — сказала она, глядя на мою щеку. — Он появился впоследствии той ночи?

Я кивнула.

— Боковое стекло, разлетевшееся на осколки от пули.

Она прикусила губу и перевела взгляд на дорогу.

— Я немного отъеду на обочину, чтобы припарковаться, ладно?

Я не ответила, оглядываясь вокруг. Сейчас был день, а не ночь, но, кроме этого, ничего не изменилось. В поле зрения не было ни одной машины. Этой дорогой пользовались только тогда, когда на Шестом шоссе ограничивали движение. Но если вы не гоняете слишком быстро, то это самый оптимальный путь, по которому можно добраться с побережья до западной части города.

Мой взгляд переместился от светофора, который горел красным, к улице, тянувшейся дальше. Именно там стоял папина машина. И пустая колея рядом. Именно там остановился красный грузовик с отчетливо различимыми серебристыми полосами по бокам.

Райли что-то сказала, возможно, позвала меня по имени, но это место поглотило меня, взывало ко мне, пока я открывала дверь и вылезала из машины. Сегодня было жарко, даже душно, но я все равно дрожала, мои оголенные руки и ноги покрылись гусиной кожицей. Я снова посмотрела на дорогу, пока выходила на проезжую часть, и в этот момент я увидела машину более четко. Также увидела и грузовик. Они как будто стояли прямо передо мной. Папина машина, красный грузовик и я, оказавшаяся впоследствии одна посреди этой дороги.