Второй аспект использования русских монет связан со сложной задачей отражения в экспозиции общерусского характера войска Дмитрия Донского. Перечень земель и городов, направивших рати в объединенное войско, определяется исследователями на основании сопоставления известий ряда письменных источников, что затрудняет выполнение поставленной задачи[1015]. Совокупность городов и земель, естественно, можно и нужно показать на карте, но карта, при всей документальности, маловыразительна[1016]. Как бы дополнением к карте в музее на Куликовом поле явился огромный тканный полог (худ. Р. Тавасиев) с орнаментализированными эмблемами, заимствованными; с 11 выпусков монет русских княжеств и земель последней четверти XIV — 1-й половины XV в., участвовавших б той или иной мере в походе 1380 г.[1017]

Привлекательность монетных эмблем для образно-художественной композиции определяется также разнообразием и характером сюжетов: это преимущественно изображения воинов (пеших и конных), фольклорно-мифологических персонажей. Все эти типизированные изображения близки по времени Куликовской битве. И в этой связи декоративный полог, развивающийся над фигурой Дмитрия и спускающийся к доспехам русских воинов, как бы символизирует стяги русского войска (илл. 2). Хотя древнейший подлинный стяг времени Казанского похода Ивана Грозного считается близким великокняжескому общевойсковому знамени Дмитрия Донского, нет оснований переносить его эмблематику на всю массу стягов отдельных отрядов объединенного войска[1018].

Наконец, комплекс разнотипных предметов (импортные ткани, художественный металл, икона «Балканский Георгий», гравюры зарубежных городов, карта Дженкинсона), отражающий внешнеполитические, в первую очередь торговые, связи Руси XIV–XVI вв., образует предметную и смысловую основу для восприятия оценок международного значения Куликовской победы в сообщениях немецких хронистов, в известных словах автора «Задонщины».

Опыт создания музея «Куликовская битва» интересен в чисто-музееведческом плане также как попытка построения полноценной исторической экспозиции преимущественно на копийном и типовом материале. Ранее это положение получило подтверждение при создании ряда литературных и мемориальных музеев. Существенное значение при этом имеет достаточно узкая тематика, что позволило воспроизвести в экспозиции основной круг источников и решить тему в монографическом плане. Должно быть обеспечено высокое качество копирования и муляжирования, умелое введение типичных для данной эпохи предметов, а также научных реконструкций, приобретающих значение первоисточника. Этим, естественно, не снимается необходимость представить подлинники, пускай немногочисленные, но весьма значимые, занимающие центральное место в структуре экспозиции (в частности, реликвии с Куликова поля).

Важное значение в такой экспозиции приобретают художественные произведения. В сенях музея «Куликовская битва» посетителя встречает композиция из 4 картин ленинградских художников А. Репина, В. Сухова, И. Уралова и Н. Фомина: «Смерть на жатве», «Набег ордынцев», «Русское войско перед битвой», «У стен Кремля»[1019]. В четверике — центре всей экспозиции — возвышается скульптура Дмитрия Донского (скульптор О. Комов), символизирующая непобедимую мощь воина-защитника «всей земли Русской», а висящие за ней большие (2×1,5 м) палехские панно как бы развертывают этот образ в историческом плане: строительство Московского Кремля и сбор всенародного ополчения (художники Н. Богачева и Н. Малинкин) (илл. 2). В завершающем разделе, подчеркивая линию преемственности патриотических и боевых традиций эпохи Куликовской победы, сверкают 2 витража (скульптор М. Тараев), в декоративной композиции сопоставляющие победоносное оружие 1380 и 1945 гг. Художественными произведениями являются и оригинальные тканые карты (худ. Э. Кричевцев), и декоративные войлочные «кибитки» (илл. 4, 5), и, конечно, круглый барельеф «Кремлевский град» скульптора А. Королюка.

В экспозиции музея применены и такие современные технические средства, как голография — для воспроизведения драгоценностей из древнерусских кладов (илл. 4, справа внизу), и электронная техника — для создания рельефной динамической звуко-световой карты Куликовской битвы (илл. 5). Использованы также музыкальные записи.

Естественно, что соединение в своеобразной архитектуре храма Сергия Радонежского столь разнотипных и разнообразных экспонатов, художественных произведений и технических средств требовало хорошо продуманного, единого художественного решения, обеспечивающего не только образно-стилевое единство оформления, и оборудования экспозиции, выразительность «подачи» экспонатов, но и образное раскрытие идейно-тематического содержания экспозиции, передачу духа эпохи. Группе музейных художников и конструкторов под руководством главного художника Ленинградской организации Худфонда РСФСР Я. Н. Грачева удалось в итоге большой творческой работы успешно решить эту сложную задачу. Хотелось бы подчеркнуть высокую культуру оформления экспозиции, бережное и исключительно уважительное отношение к каждому экспонату.

Работа над последним разделом экспозиции показала, что далеко еще не все произведения литературы, искусства, документальные памятники, научные труды и материальные объекты, так или иначе отражающие куликовскую тему в культурной и исторической традиции XVII–XX вв., выявлены, исследованы и использованы в музейной практике. Между тем только вся совокупность откликов на это выдающееся событие может раскрыть подлинное его значение в истории и культуре нашей Родины.

Среди наиболее интересных и ценных экспонатов, выявленных в фондах ГИМ в ходе подготовки к 600-летию Куликовской битвы, отметим прорись иконы 2-й половины XVII в., посвященной основанию Дмитрием Донским Николо-Угрешского монастыря. Это второй случай отражения куликовской темы в иконописи после ярославской иконы «Сергий Радонежский с житием»[1020].

Исключительно ценной находкой оказался огромный настенный акварельный лист, посвященный Мамаеву побоищу. Обнаружение затем в Городецком музее второго аналогичного, но подписанного листа позволило установить дату и авторство обоих произведений народного творчества[1021]. Помещенный в экспозиции, этот лист дает возможность прочитать полный текст «Сказания о Мамаевом побоище» в редакции «Синопсиса», проиллюстрированный по основным эпизодам занимательными рисунками. В целом изображение выполнено в стиле народной картинки XVIII–XIX вв., но сохраняет многие сюжетно-композиционные параллели с более ранними лицевыми рукописями того же памятника.

Среди материалов советского периода нельзя не отметить охранную грамоту Наркомпроса РСФСР от 31 октября 1918 г. (ГИМ, ОПИ, ф. 54, д. 69, л. 425) на храм-памятник на Красном холме. Это еще один факт активной реализации ленинской политики охраны памятников истории и культуры уже в первые годы Советской власти: «Сим удостоверяется, что Храм-памятник на Куликовом поле Епифанского уезда Тульской губ., находящийся в ведении Сергиевской женской общины на Куликовом поле, заключающий в себе собрание ценных художественно-исторических предметов, состоит под охраной Всероссийской Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины Народного комиссариата по просвещению, реквизиции не подлежит, равно как и имеющиеся там предметы не могут быть вывезены без ведома означенной Коллегии».