Рассказывать о себе Джем не любила, и все же ей пришлось, пусть и вкратце, поведать им о театральном агентстве «Смолхед менеджмент», где она успела проработать уже три года. Недавно ее повысили от секретаря до младшего менеджера по управлению талантами. Искусству управления она училась у Джарвиса Смолхеда, начальника агентства, который возлагал на Джем большие надежды. Не забыла она упомянуть о тех мини-драмах, с которыми ей приходилось иметь дело на постоянной основе. Да и как иначе, когда общаешься с такими странными существами, как актеры, включая стареющих душечек и примадонн. Ральф и Смит узнали про Стеллу с ее маниакальным желанием сунуть нос в дела Джем, про эксцентричную мать их новой соседки и ее многострадального отца. Детство Джем прошло в Девоне, и это был один из самых счастливых периодов в ее жизни. Она объяснила, что Джем – это сокращенное от Джемайма и что до того, как перебраться на Алманак-роуд, она делила просторную, частично меблированную квартиру со своей сестрой Лулу. Но Лулу собралась жить со своим новым бойфрендом и тремя его детьми от предыдущего брака. Они не гнали Джем, но та сама решила подыскать себе новое жилье.

Продолжали они болтать и после ужина, когда Смит помогал Джем убрать со стола. Ральф не стал утруждать себя подобными мелочами (три – ноль в пользу Смита). Чем больше Джем наблюдала за этими двумя, тем сильнее склонялась чаша весов в пользу Смита. Сдержанный и спокойный, он не забывал про хорошие манеры. Смеялся он не так громко, как Ральф. Вдобавок было в нем что-то беззащитное – какая-то скрытая печаль, говорящая о внутреннем одиночестве. Ральф был забавным типом. Во многом он больше напоминал Джем, чем его сдержанный сосед. Но именно Смит казался ей ближе по духу.

Как только Джем решила, что окончательно определилась с выбором, ей без труда удалось сдвинуть дело с мертвой точки, направив мысли Смита в нужное русло. Чего она не ожидала, так это того, что все закрутится слишком быстро.

Около одиннадцати Ральф встал из-за стола, чмокнул Джем в щеку и начал многословно благодарить ее за ужин. Он даже объявил, что этот карри стал настоящей вехой в его гастрономической жизни. Потом он отправился спать, а Джем и Смит остались вдвоем.

Джем с ходу приступила к делу.

– Ты веришь в судьбу? – спросила она, скручивая косяк на сосновой столешнице.

– В судьбу? Что ты имеешь в виду?

– Я о том, что все происходит не случайно. Все события и ситуации в какой-то мере предопределены. Например, мое присутствие в этой квартире. Если бы я чуть раньше увидела ту двойную комнату, которая приглянулась мне на прошлой неделе, я бы не пришла по вашему объявлению. Я бы сидела сейчас на другой кухне и беседовала совсем с другими людьми, даже не догадываясь о существовании вашей чудесной квартиры. – Джем перевела дух, пытаясь понять, насколько может довериться Смиту. – Впрочем, тут я немного слукавила.

Смит, успевший к тому времени изрядно набраться, пытался понять, к чему это она клонит.

– Я понимаю, что все это очень странно… Обещаешь, что не станешь называть меня чокнутой? – Она нервно затянулась.

Смит потянулся за бутылкой текилы.

– Обещаю, – торжественно кивнул он.

– Видишь ли, мне часто снится один и тот же сон. А началось все, когда я была подростком.

– Угу. – Смит подтолкнул к ней полную рюмку. До чего ж эта Джем хорошенькая!

– Мне снится красивый старый дом. Он стоит на узкой улочке, вдоль которой тянется цепочка деревьев. Я заглядываю в окно квартиры на цокольном этаже и вижу там мужчину. Он сидит на диване, спиной к окну. Он сидит и курит, и разговаривает с кем-то на другом конце комнаты. По всему видно, что он счастлив и доволен, и меня так и подмывает войти в эту квартиру. В ней так тепло и уютно, и меня охватывает странное чувство… Я вдруг понимаю, что должна жить там. Кажется ужасной несправедливостью, что мне придется пройти мимо, что я так и не встречусь с этим мужчиной. Вот, собственно, и весь сон. Ну вот, а в тот вечер, когда я пришла по вашему объявлению, мне сразу стало ясно, что это та самая квартира – такое у меня было чувство. Здесь все казалось очень близким и знакомым, прямо как во сне. А когда я посмотрела в окно, то увидела здесь мужчину. Он сидел на диване и разговаривал с кем-то, кто был на другом конце комнаты. – Джем на мгновение умолкла. – Думаешь, я спятила? Хочешь сказать, чтоб я собирала вещи и убиралась куда подальше? – Она нервно рассмеялась.

Смит с трудом поборол улыбку. Он понятия не имел, во что должен вылиться этот странный разговор, однако ему совсем не хотелось обрывать его. Он постарался изобразить полнейшую сосредоточенность.

– Нет-нет, я вовсе не считаю, что ты спятила. По-моему, все это крайне занимательно.

– Но это еще не все. Надеюсь, я не замучила тебя своими откровениями… Даже не знаю, говорить тебе или нет…

Смит постарался придать своему взгляду осмысленность.

– Продолжай. Пожалуйста, продолжай. Поверь, я весь внимание.

– Видишь ли, дело не только в квартире. Тот мужчина на диване… во сне меня не покидало ощущение, что я должна быть рядом с ним, что это моя судьба. Понимаешь, о чем я?

Смит понятия не имел, к чему она клонит, но Джем с каждой минутой становилась все привлекательней. И ближе. Он вдруг представил, как наклоняется к ней и целует этот очаровательный ротик. Тут мысли его перекинулись на Шери. Пока они с Джем болтают у себя на кухне, та мирно спит двумя этажами выше на своей шелковой простыне, под шелковым покрывалом. А как же иначе? Смит не бывал у нее дома, но не сомневался, что так оно и есть. Изящная головка Шери покоится на подушке, а совершенная грудь легонько вздымается под кружевом ночной рубашки. Смит представил, как она поворачивается во сне, отчего покрывало скользит вниз, обнажая загорелую, безупречную ножку. Шери поворачивается с легким вздохом и вновь погружается в мир сновидений…

– Ну что, ты и правда думаешь, что я спятила? Черт. Я так и знала. Не стоило мне заводить этот разговор. – Джем сидела, уставившись в пол и нервно сжимая руки.

– Что? Нет, нет, что ты! Я просто задумался, вот и все. – Смит постарался вложить в улыбку всю свою искренность. Ему по-прежнему хотелось поцеловать ее, и это уже не выглядело непреодолимым препятствием. Подняв рюмку с текилой, он кивнул Джем.

– За твое здоровье, – сказал он, наблюдая, как та глотает обжигающую жидкость.

– Фу, – поморщилась Джем.

– Ф-фу, – содрогнулся Смит.

С минуту они сидели молча, поглядывая то в стаканы, то друг на друга, как будто ожидая какого-то знака.

– Смит, – вымолвила наконец Джем, – надеюсь, ты не сочтешь меня излишне прямолинейной, но мне ужасно хочется обнять тебя. Что ты на это скажешь? – Неуверенно улыбнувшись, она протянула к нему руки.

Это было одно из тех объятий, какими обмениваются после долгой разлуки – как знак возвращения домой. Джем окунулась в поток энергии между их телами, позволила себе забыться в том чувстве покоя и безопасности, которое сопровождало ее во сне. Но сейчас все было даже лучше, потому что происходило на самом деле.

Смит крепко прижимал ее к себе, наслаждаясь физической близостью другого человека. Он уже и не помнил, когда в последний раз обнимал симпатичную женщину, делил с ней тепло своего тела. Он-то ждал, что сольется в любовном объятии с красавицей Шери, но это никак не умаляло его близости с Джем. Приятный момент, приятная девушка.

Голова Джем покоилась на груди у Смита, а тот с наслаждением вдыхал запах ее шелковистых волос. Они стояли так немыслимо долго, доверившись языку чувств, – два существа, занятые поиском совершенно разного, но обретающие это, неожиданно для себя, в одном и том же месте.

Ральф не в силах был поверить в случившееся. Его мозг просто отказывался в это верить. Это было не просто немыслимо. Запредельно. Невероятно! Подумать только, девица прожила здесь всего ничего, и Смит… Смит уже трахает ее! Нево-образимо!