И как такое могло произойти? Казалось бы, только что все они сидели за одним столом, шутили и смеялись. Чувствовали себя на равных – приятели, да и только. А потом Ральф отправился спать и… нате вам! Что такого сказал или сделал старина Смити, что эта девушка опрометью бросилась к нему в постель? Может, она обычная нимфоманка, которая перебирается с квартиры на квартиру, трахая своих соседей? Господи боже!

Все утро Ральф пролежал в постели, страдая от невозможности выйти в туалет. Хотел дождаться, пока эти двое уберутся из квартиры, чтобы не столкнуться с кем-нибудь по пути в ванную. Смит ушел около восьми. Джем встала позже и упорхнула часов в девять. Ральф тут же устремился к унитазу – давно уже этот процесс не доставлял ему такого удовольствия!

Случившееся просто не укладывалось у него в голове. Такая милая, приличная девушка, и вдруг… Не далее как вчера вечером, за ужином, Ральф размышлял о том, до чего же это приятно – встретить такую умненькую и прелестную девушку, которая не стеснялась пить пиво из банки, которая, как и он, любила карри, которая умела не только болтать, но и слушать. Ему ужасно польстило, когда она с таким восхищением отозвалась о его картинах. А уж кулинарные таланты Джем и вовсе привели его в восторг. Он с удовольствием слушал ее рассказы о близких и друзьях, а еще – о тех странных личностях, с которыми ей приходилось общаться в своем театральном агентстве. Ему нравились непосредственные манеры Джем, ее оживленная мимика. Она ничуть не походила на тех девиц, с которыми он привык проводить время. Она была особенной.

И о чем же думала эта милая девушка, когда с такой готовностью прыгала в постель к Смиту? Ее поступок привел Ральфа в полное замешательство. Он был заинтригован. Он досадовал. Он ревновал.

Из ванной он побрел на кухню, где жадно проглотил стакан воды из-под крана. Денек выдался мрачный: в просвете окна серело унылое небо, мелкий дождик поливал дома и тротуары южного Лондона, отчего хрусткая листва под ногами превращалась в мелкую кашицу. Сочетание плохой погоды с чудовищным похмельем напрочь убивало желание ехать через весь город в неуютную, насквозь продуваемую студию на Кейбл-стрит.

Может, тот отрывок в дневнике был сущей ерундой, а на самом деле она с первого взгляда возжелала Смита? Может, что-то произошло между ними в тот самый вечер, когда Джем пришла, чтобы снять комнату? Может, вся атмосфера в доме была пропитана страстью с тех пор, как она въехала сюда, и только Ральф, в силу своей тупости, не замечал этого? Возможно – и это было самым неприятным, – вчерашний ужин предназначался для одного Смита и эти двое только и ждали момента, когда же Ральф уберется наконец к себе в комнату. Он заливался соловьем, а Джем и Смит в этот момент мысленно желали ему заткнуться. «Ну же, Ральф, вали отсюда». Давно уже Ральф не чувствовал себя таким идиотом.

Пять лет Смит только и делал, что доставал Ральфа рассказами о том, какое неземное существо живет у них в доме, на третьем этаже. Он боготворил эту высокомерную стерву, которая, похоже, даже не догадывалась о его существовании. Но стоило появиться в их квартире мало-мальски привлекательной девушке, и Смит тут же затащил ее в постель! Ленивый ублюдок!

Письма с шелестом упали на коврик у двери, и Ральф поспешил за почтой. Взгляд его скользнул по чеку от туристического агентства – 540 фунтов. Что ж, будет чем покрыть часть долгов. Потом можно набирать по новой. Ральф уже не помнил, когда его банковский счет был в плюсе. Чек он положил на столик в прихожей – поездка в банк подождет. Дверь в спальню Джем снова была приоткрытой. Заманчиво, что и говорить! Не в силах побороть любопытство, Ральф шагнул в комнату и начал осматриваться в поисках дневника. Может, так ему удастся понять, что же, черт возьми, произошло вчера вечером!

В комнате все так же царил беспорядок. Судя по состоянию постели, Джем все-таки спала в ней – стало быть, со Смитом они развлекались лишь часть ночи. Слабый свет сочился с улицы через плотные занавески, окрашивая комнату в призрачно-розовый цвет. Ральф щелкнул выключателем, и под потолком тут же вспыхнула стеклянная звезда. Дневник, вместе со своими предшественниками, лежал под столом.

Собственный вид в зеркале гардероба стал для Ральфа настоящим сюрпризом. Так вот как выглядит тот, кто шныряет по чужим спальням! Из зеркала на него смотрел мужчина в мешковатом джемпере и старых штанах в обтяжку. На шее серебрилась цепочка, купленная когда-то в Бангкоке. Короткие взъерошенные волосы с двумя залысинами по бокам. Казалось, волосы у него на голове убывали с той же скоростью, с какой нарастали на спине, груди и плечах. Собственное отражение посмотрело на него слегка затуманенным взглядом – обычное дело, когда мучаешься утром с похмелья. Но в целом не так уж и плохо для такого неспортивного типа, тем более когда тебе уже тридцатник.

Ральф был не из тех, кто склонен к самолюбованию, хоть и отдавал должное своей мужской привлекательности. Жизнь и так штука сложная, а уж если еще родился уродом… К счастью, ему не приходилось прилагать особых усилий, чтобы поддерживать себя в форме. С годами он ничуть не потолстел, а мускулы, наработанные в то лето, когда он вкалывал на стройке, продержались каким-то чудом аж десять лет. Лысел он тоже красиво, и уход за волосами значил ни больше ни меньше, чем поход к одному и тому же парикмахеру, который всегда стриг его одним манером. Вещички ему часто покупали подружки – особенно те, что работали в журналах и домах моды. У них всегда были скидки на дизайнерскую одежду. К примеру, джемпер, в котором он ходил сейчас, презентовала ему Ориэль, красивая, но не в меру привязчивая девица, просто помешанная на модных сумочках. Помнится, у нее еще была собачка по кличке Валентино. Через пару недель после того, как они разбежались, Ральф увидел такой же джемпер в витрине модного магазина. Цена говорила сама за себя: 225 фунтов. Это не помешало ему и дальше таскать свой свитерок раз пять в неделю, без стирок и перерывов. Привычка курить травку привела к тому, что джемпер весь покрылся крошечными дырочками – их прожгли горячие крошки, сыпавшиеся с самокрутки. Да и пах он теперь как настоящая пепельница.

Ральф поспешил отвернуться. Разглядывать себя в зеркале? Нет уж, увольте. Неприятным это занятие не назовешь, но и приятным тоже. Он решительно распахнул дверцы платяного шкафа.

Весь пол был заставлен обувью – крохотные туфельки выстроились парами, как на параде. Множество туфель, на каблучке, на шпильке и на плоской подошве. Но все они выглядели так, будто их регулярно носили. В них не было ничего от тех импульсивных и экстравагантных покупок, на которые падки многие женщины. Эти туфли собирались не для коллекции – их покупали, чтобы носить.

Одежда Джем радовала глаз богатыми оттенками красного, коричневого и зеленого. Шифон и шелк перемежались с бархатом и замшей. От нарядов исходил сладковатый запах духов, с которым мешались еле уловимые ароматы пабов, пряностей и травки – настоящий дневник общественной жизни Джем. Ральф вынул очаровательное платьице длиной по щиколотку – прозрачный жоржет с рисунком из крохотных розочек. Дополняли наряд узенькие бретели и цепочка пуговок вдоль спины. Как наяву, увидел он Джем в этом платье: черные кудри украшены цветами, пышная грудь соблазнительно приподнята вверх. Девушка бежит, бежит вприпрыжку по лужайке какого-то вымышленного поместья – настоящее дитя эпохи Ренессанса.

Нет, нет, нет, нет, НЕТ! Ральф едва не сказал это вслух. Он пришел сюда не для того, чтобы нюхать ее платья и давать волю фантазии. Не хватало еще, чтобы он влюбился. Определенно, Джем – НЕ ЕГО типаж. Нет, нет и нет. Ральфу нравятся другие. Высокие блондинки с намеком на грудь. Холодные, высокомерные, самовлюбленные, увлеченные модой и светской жизнью. Вот это его.

Пора заняться делом. Пора выяснить, что же тут все-таки происходит. Еще вчера он был одним из кандидатов – да что там, еще вчера он опережал Смита по всем статьям. «Худощавый и сексуальный» – это про него. «Забавный и приятный в общении». Только вчера Джем видела в нем героя своих девичьих снов. А уже сегодня он стал третьим лишним.