Ворвуд ам-Вор Скар-один отступил еще на несколько шагов, странный карнак последовал за ним. Несмотря на то, что его усики висели, он явно каким-то образом ощущал присутствие Ворвуда ам-Вор Скар-один и пытался до него добраться. А вот с какой целью он это пытался сделать... Выяснять как-то не хотелось.

Ворвуд ам-Вор Скар-один снова сделал несколько шагов назад, а потом развернулся и выскочил из пещеры. Пока странный карнак добрался еще только до середины помещения, Ворвуд ам-Вор Скар-один уже был снаружи и затягивал входной полог, чтобы не выпустить незнакомца. Затянув его, Ворвуд ам-Вор Скар-один убедился, что все связано прочно, и взял ноги в руки. Тут явно творилось что-то слишком странное для того, чтобы здесь оставаться. Судя по всему, на работу сегодня не вышел никто, кроме этого бедолаги, а значит, и Ворвуда ам-Вор Скар-один никто не накажет за это. А про странного карнака надо рассказать старым, пусть они решают, что делать. А полог как раз удержит безумца на месте до того момента... Если, конечно, он не откроет его, но, судя по его поведению, никакой высшей нервной деятельностью там и не пахнет. Какой там полог? Этот бедолага даже не мог самостоятельно понять, что стоит уперевшись лбом в стену!

Ворвуд ам-Вор Скар-один снова бежал по коридорам, но уже в обратную сторону, напряженно вытянув вперед усики. В коридорах по-прежнему никого не было, и Ворвуд ам-Вор Скар-один, поначалу привычно снижающий скорость на каждом перекрестке, в конце концов осмелел и перестал это делать.

Это его и погубило. Сворачивая на очередной развилке, ведущей к пещере старых, Ворвуд ам-Вор Скар-один буквально влетел в двух карнаков, стоящих прямо за углом! В последнее мгновение Ворвуд ам-Вор Скар-один успел поднять вверх усики, чтобы не переломать их о чужие карапасы, и чуть сместиться в сторону, почти на стену, чтобы удар пришелся по касательной, а не по прямой.

Хрусть!

Все трое покатились по каменному полу, что-то глухо скрежетало — карапасы так не делают! Ворвуда ам-Вор Скар-один припечатало к стене, развернуло, он проехался еще немного по полу, и снова вскочил на ноги, вытягивая усики в сторону других карнаков — как они? Все ли нормально, не переломали ли чего?

Вытянул и забыл, как дышать. Потому что карапасы двух встреченных карнаков тоже бугрились наростами кристаллов, торчащих прямо из тел. Словно отравленные спорами грибийцы, карнаки вяло шевелились на полу, никак не могли подобрать под себя ноги и подняться. У одного из них обе ноги по одну из сторон были сломаны, из разрывов карапаса вытекала гемолимфа, но он будто не замечал этого — все пытался и пытался подняться, постоянно падая.

Ворвуд ам-Вор Скар-один почувствовал, как его сознание затягивает пеленой паники. Эти карнаки как две личинки были похожи на того, что был на ферме! Даже поведение точно такое же! Один из них, у которого ноги еще были целыми, все же поднялся на них и побрел к Ворвуду ам-Вор Скар-один, раздвинув хелицеры в хищном оскале!

Чувствуя, как слабеют ноги, Ворвуд ам-Вор Скар-один развернулся и дал оттуда деру, что есть сил! Что-то происходит в Карнаке, и это что-то явно очень плохое! Надо срочно добраться до Амии сир-Кат Рин-три и убедиться, что с ней все в порядке! Даже старые подождут, к старым потом можно отправиться вместе с Амией сир-Кат Рин-три, уже после того, как Ворвуд ам-Вор Скар-один убедится, что она в порядке!

По пути Ворвуд ам-Вор Скар-один еще несколько раз встречался с обезумевшими карнаками и каждый раз они вели себя одинаково — или не замечали его вовсе, если были далеко, или замечали, и угрожающе поднимали хелицеры в хищном оскале. Ворвуд ам-Вор Скар-один уже не думал о том, чтобы остановиться и что-то выяснить у них, он вообще не думал о том, чтобы приближаться к ним, лишь однажды оттолкнул с пути карнака, преградившего дорогу, и побежал дальше, к своей личной пещерке, которую делил с Амией сир-Кат Рин-три. По пути он несколько раз пытался заставить связьбиота связаться со своей самкой, но тот каждый раз отрицательно свистел. Уже не просто предчувствуя, а боясь чего-то страшного и неизвестного, Ворвуд ам-Вор Скар-один подбежал к пологу, закрывающему вход в их пещерку, и принялся распутывать его руками, помогая себе усиками. Буквально несколько пульсаций сердца — и вход был открыт, и Ворвуд ам-Вор Скар-один протиснулся в получившееся отверстие и попал внутрь пещерки.

Амия сир-Кат Рин-три была здесь. Воздух был наполнен ее ароматом, в котором, однако, присутствовала какая-то странная незнакомая нотка, которая не было раньше. И она была настолько доминирующей в этом запахе, так сильно выбивалась и выделялась из неповторимого и знакомого до последней молекулы запаха Амии сир-Кат Рин-три, что Ворвуд ам-Вор Скар-один на мгновение замер, заново пробуя аромат и пытаясь понять, что изменилось.

Поэтому о приближении опасности он узнал только тогда, когда одна из передних ног захрустела под чужими хелицерами...

Ворвуд ам-Вор Скар-один резко развернулся, отчего поврежденная нога подломилась и полностью развалилась на две половины, завалился набок, но все же смог поймать равновесие и отскочить назад, вытягивая усики в сторону опасности и яростно посылая вперед импульсы эхолокации.

Он уже знал, кто его атаковал. Знал, но боялся поверить.

Амия сир-Кат Рин-три, милая Амия сир-Кат Рин-три, запах которой нельзя спутать ни с каким другим, наступала на Ворвуда ам-Вор Скар-один, подняв хелицеры в хищном оскале. Из ее плейрита торчала особенно длинный и толстый кристалл, яростно резонирующий в импульсах эхолокации.

Все. Теперь уже можно никуда не торопиться. И ничего больше не делать. Если даже Амия сир-Кат Рин-три превратилась в это, то значит, это повсюду. И не надо уже бежать к старым, потому что старых тоже больше нет. Никого больше нет. Остался один только Ворвуд ам-Вор Скар-один, окруженный сошедшими с ума карнаками. А значит, и жить больше незачем.

И Ворвуд ам-Вор Скар-один грустно опустил голову, дожидаясь, когда хелицеры его самки сомкнутся на ней...

И она не заставила себя ждать.

Кажется, я пришел в себя. Кажется, у меня снова не шесть конечностей, а четыре, и, кажется, я снова не понимаю, как возможно управлять больше, чем четырьмя.

Уперевшись руками в пол, я приподнялся и открыл глаза. Несмотря на то, что в помещении все так же царила полутьма, для меня и это оказалось чересчур. После этого то ли сна, то ли видения, в котором у меня глаз не было вовсе, а значит и зрения тоже, этот неяркие свет резанул по глазам так, словно я месяц просидел в подземелье! Пришлось снова смежить веки, приоткрыть их совсем чуть-чуть, чтобы осталась только крошечная щель, позволяющая понимать только где есть свет, а где его нет, и принять сидячее положение в таком состоянии.

Пришлось потратить почти минуту на то, чтобы глаза снова научились воспринимать свет, и я смог их нормально открыть. К счастью, за это время никто не попытался отгрызть мне голову, да и едва слышное мурчание откуда-то сбоку подсказывало, что я тут не один, и опасности нет.

Окончательно справившись со зрением, я первым делом посмотрел на Настю, которая сидела, сложив ноги крестиком, как индус, и чесала лежащего на коленях кота, который уже привычным образом излучал приглушенный рассеянный свет. За этим занятием, однако, Настя не забывала смотреть по сторонам, как я ей наказал, прежде чем отключился. Увидев, что я снова пришел в себя, Настя улыбнулась, но ничего не сказала — видимо, по моему лицу поняла, что соображаю я сейчас не лучшим образом.

И это действительно было так. Чертова Основа, нельзя же так над людьми издеваться — взяла и запихнула меня в совершенно другое тело, не предназначенное и не задуманное для того, чтобы в нем присутствовало человеческое сознание, да при этом еще и не дала никакого контроля над ситуацией! Я словно смотрел дурной сон... Да, сон — это лучшее сравнение! Когда смотришь сон, когда находишься внутри него, внутри, по сути, собственной головы и собственного воображения, вся внутренняя логика кажется правильной. Это уже потом, проснувшись, не можешь понять, что вообще происходило во сне и какими логическими цепочками была увязаны события и твое собственное поведение... Это при условии, что ты вообще запомнишь, что снилось.