Он смотрит в мои глаза, затем одной рукой берет за руку, и я чувствую в ладони что-то небольшое и мягкое. Подношу к лицу. Красный брелок-сердечко. Одна мысль перебивает другую в голове, не могу совладать с бурей эмоций и чувств. И неважно, что нас теснят ворчащие люди, а водитель включил дурацкую песню группы "Руки вверх". Он и я. Вместе.

– Хорошо, что ты не была в этом платье, когда я встретил тебя впервые, – сказал я. – Ни за что не подступился бы к тебе.

– Так я тебе и поверила, Робби. – Она улыбнулась. – Оно тебе нравится?

– Мне просто страшно! В нем ты совершенно новая женщина.

– Разве это страшно? На то и существуют платья.

– Может быть. Меня оно слегка пришибло. К такому платью тебе нужен другой мужчина.

Э.М.Ремарк, «Три товарища»

Тим

«Котятки, так никуда не годится. Тим, вставай ближе и при движении вперед прям засовывай колено между её ног», – строго командует Александра слишком прямым текстом на первой репетиции выпускного вальса.

Одноклассница бесцеремонно придвигает меня к Лике. От соприкосновения наших голых ног инстинктивно вздрагиваю, как от электрошока, чем вызываю дикий смех нашего «учителя танцев». Видимо, у меня всё на лице написано. Вот какого фига на репетицию приперся в шортах? Предыдущим уроком была физкультура, я и не стал переодеваться. Лика тоже хороша – в шёлковой юбке выше колена. Но кто ж знал, что люди, придумавшие в восемнадцатом столетии вальс, могли быть такими же распутными и плотскими, как в двадцать первом веке.

«Ребят, чтобы двигаться, как единый механизм, нужно прям прижаться внутренней стороной бедра к бедру партнера, буквально срастись, телом чувствовать партнера. Ну чего вы? Блин, это всего лишь вальс. А если бы пришлось танцевать бачату или сальсу, оба хлопнулись бы на пол в обморочных конвульсиях?» – Саша только сильнее подливает красной эмульсии на щеки Лики своими комментариями.

На протяжении часа прикладываю титанические усилия сосредоточиться на этих «раз, два, три, раз, два, три», а не на ощущении нежданной близости гладких бедер и теплого щекочущего дыхания на шее. Думаю, Лика уже пожалела, что решилась нас в это втянуть.

Месяц спустя

Лика

Соня меня ревнует и обижается, потому что с Тимом провожу гораздо больше времени в школе, чем с ней: репетиции каждый день по часу, на уроках тоже сидим с ним, а подруга с Сашей позади нас. Очень хочется, чтобы и для Сони нашелся хороший парень, чтобы поняла меня, каково это быть по-настоящему любимой и любить, а не заставляла чувствовать виноватой.

Мы неплохо двигаемся с Тимом на первой городской репетиции. Уж лучше наших неуклюжих соседей. Такое волнительное ощущение – столько выпускников, ещё и лучших учеников со всего города. Нас собрали на большой лужайке центрального стадиона под дразнящими утренними лучами майского солнца. Сейчас главная задача – работать над синхронностью танцевальных движений всех пар.

Статная мадам средних лет с идеальной осанкой и микрофоном в руках гоняет собравшихся вновь и вновь, наблюдая с вершины трибун пока неумелое топтание. Она-то под навесом, а мы на солнцепёке.

К обеду никто уже не рад ярким лучам. Чувствую, как горят плечи и другие открытые части тела. Тим смотрит на меня и смеется: «Надо же, всего за полдня твой нос собрал столько веснушек». Ощущаю себя, как желе. Нестерпимо хочется в тенёк, но нас всё не отпускают.

Тим снимает бейсболку и начинает гонять ветерок перед моим лицо, потом возле шеи, как опахалом. Ступни смертельно ноют, несмотря на удобные кроссовки – за полдня ни разу не присели. Переминаюсь с ноги на ногу. Хоть бери да на траву садись.

«Устала? – спрашивает Тим, наклоняется к моему лицу, сострадательно поглядывает, пока с трибун читают очередную нотацию, и сам же отвечает. – Устала».

Он встаёт позади и притягивает меня облокотиться на него, загораживает своими широкими плечами от беспощадного солнца. Головой понимаю, что верующие девушки себя так не ведут, надо бы отстраниться, но так приятно и хорошо от долгожданного отдыха, что просто откидываю голову назад и не сопротивляюсь заботливому жесту. Руки безвольно и расслаблено опущены вдоль тела. Тим водит по ним медленно вверх и вниз ладонями, поглаживая и еле касаясь внутренней стороны предплечий, локтевого сгиба. Он не рискнул обнять меня. И я благодарна ему за уважение моих принципов.

Короткий перерыв на нотации закончился, и вот мы опять в танцевальной стойке.

Последний звонок

Лика

Школьную линейку по случаю последнего звонка мы пропустили из-за финальной утренней городской репетиции к балу. Не будет снимка с белыми бантиками и с нарядной голубой лентой, как у всех девчонок. Зато долгожданный вечер проведу вместе с Тимом, вальсируя на балу. Я и мечтать о таком не смела ещё полгода назад.

Соня одолжила мне изумительное платье для этого особого случая. По правде говоря, я искала что-то летящее, с пышным низом, как у Скарлетт из «Унесённых ветром». Но никто из моего окружения не разделяет пристрастия к ретро-стилю, поэтому пришлось согласиться на то, что предложили. Да и танцевать будет удобнее, чем с пышным подолом.

На вешалке платье казалось обычным – темно-зеленый велюр длиной до щиколоток, с целомудренным разрезом сзади чуть выше колена и бретельками, усыпанными стразами. Но стоило его надеть, по восхищенному взгляду отца читалось, что наряд мне очень идёт. Мама завила мои вишнёвые волосы щипцами, придала пальцами прическе чуточку небрежности, и локоны рассыпались по спине и плечам, будто я кудряшка с рождения. Родители любовались и расточали комплименты, а Олежка даже подбежал поцеловать, а заодно потрогать блестящие камушки на бретельках.

Тим

Пришёл за ней с другом – один не решился. Лия отворила дверь и вновь скрылась в прихожей, нанося последние штрихи в и так наполненный лоском и шиком образ. Глаза Толяна, моего друга, таращились с удивлением на меня, когда он слегка помотал головой и одними губами произнес: «Офи-ге-е-еть». И я с ним абсолютно согласен. Она офигенная, нереальная. Нервно запускаю руку в волосы, закусываю щеку изнутри.

Как? Как буду с ней весь вечер среди кучи смазливых отличников? Самое ужасное, что на языке ни одного подходящего слова и ни одной приличной мысли в голове. Не могу же просто молча пялиться на неё весь бал. Что ж я дебил-то такой, даже цветы не прихватил.

Такси за воротами дома нервно сигналит. Пропускаем Лику вперед себя и максимально медленно идём следом, наслаждаясь открывшимся видом её лопаток, изредка кокетливо выглядывающих из-под распущенных волос, бёдер в плотно прилегающей велюровой обертке колдовского платья.

Точеные ноги в туфлях телесного цвета на высоком каблуке одна за другой появляются и исчезают в разрезе сзади. Платье даже не пытается скрыть выступы и впадины, изгибы и ложбинки – никаких тебе оборочек, рюшечек и прочих ширм. Ничего лишнего, просто, но шикарно.

Прошибает жар с головы до ног, хотя вечерний воздух свеж и прохладен. Снимаю пиджак, он понадобится ей, но уж точно не мне.

Разглядываю Лику на заднем сиденье. В ушах покачиваются длинные золотые серьги-цепочки в несколько рядов. Больше никаких украшений. Но её образ приковывает взгляд на всю оставшуюся часть пути, и я ничего не придумываю лучше, чем взять её за руку и просто продолжать смотреть. Оробел чудовищно. Не помню себя таким ни разу. Лика улыбается, но не поворачивается ко мне. Лишь щёки горят, выдавая, что она чувствует мой восторженный взгляд и тоже смущена.