После праздника Лика встречает меня странным приветствием. Уж не пожалела ли о своих словах?

«Раз я официально пополнила твою коллекцию, держи, выбирай», – протягивает фотоальбом. Хочет, чтобы я и дома ею любовался? В этот раз даже просить не пришлось.

Листаю страницы с нескрываемым любопытством. Будь по-моему, забрал бы весь альбом. На одной из фоток Лика в купальнике стоит с отцом в обнимку на фоне озера. Мои глаза прилипают, как скотч, к картинке дольше дозволенного правилами приличия. Её влажные после купания волосы, глаза с нежной поволокой слегка зажмурены от слепящего солнца. Никакого макияжа. Тело, обласканное солнечными лучами. Под массивной отцовской рукой, обнимающей её за плечи, Лика такая расслабленная. Никакой зажатости и стеснения, несмотря на раздельный купальник черного цвета, который держится на почти прозрачной фарфоровой коже тоненькими веревочками. Хрупкие плечики, тоненькие ручки и офигенная грудь. Сглатываю, переводя взгляд на местечко, в котором талия переходит в бедра, образуя сумасшедший изгиб. Не могу выбрать, какая же часть Ликиного тела нравится больше. Она без одежды в сотни раз лучше того, что я себе представлял.

Ещё чуть-чуть и запахнет дымом от такого накала.

«Поискать твою челюсть под столом?» – её слова возвращают меня к реальности.

Поднимаю смущенный взгляд и вижу довольную ухмылку на лице Лики, отчего подозрительно прищуриваюсь. Ишь, как осмелела. Глаза в глаза. Первой сдается в игре в гляделки. А мой взгляд опускаются на её блестящие от прозрачного бальзама губы, шею, ключицы – сравниваю оригинал с фотографией. И тут Лика резко запахивает пиджак, строя грозное и оскорбленное лицо.

«А нечего ходить в шифоновой блузке», – блестяще парирую я, но только в своих мыслях, язык всё еще не слушается.

Не могу беспалевно забрать пляжное фото, слишком выдам себя, поэтому выбираю портрет скромнее, на котором Лика с распущенными волосами, смотрит прямо в объектив. Догадываюсь, что её сфотографировали пару лет назад – волосы натурального русого цвета и не такие длинные, как сейчас.

После первого урока Лику вызывают к директору. Надеюсь, не из-за того, что я сидел вместе с ней в кабинете в День дублера.

Лика

– Лика, городская администрация ежегодно устраивает бал для лучших выпускников. Каждую школу представляет всего одна пара. Умеешь танцевать вальс? – говорит Лариса Максимовна.

– К сожалению, нет. С танцами у меня отношения не складываются. Очень печальное зрелище.

– Не страшно. В запасе достаточно времени порепетировать. Можешь выбрать любого мальчика из школы в пару. Отличников среди парней у нас всё равно нет, так что бери самого красивого. Уверена, ни один тебе не откажет. – Подмигивает мне директор. – Городские репетиции начнутся через месяц. Кажется, Александра из dашего класса с детства занимается бальными танцами. Думаю, сможет за месяц подтянуть тебя. Пропуск некоторых уроков не станет же глобальной проблемой, правда? Сама справишься с подготовкой к экзаменам?

Киваю.

– Спасибо огромное. Для меня это большая честь? – говорю на прощание.

Выхожу из кабинета директора.

Ну, Тим, тебе не отвертеться.

– О, нет, только не это, – начинает ныть он, услышав новости.

– Тогда я выберу первого красавчика нашей школы и буду пропадать с ним в малом спортивном зале, танцуя дни напролет. Ты не оставляешь мне другого выбора. Та-а-ак, посмотрим, кто же справится с задачей? Мо-же-ет, Сева или… – тут Тим меня перебивает.

– Хорошо, хорошо, я согласен. Блин.

Долго уговаривать Александру стать наставником по танцам не пришлось, учитывая, что нас отпускали с некоторых уроков.

– У тебя сегодня подготовительные курсы вечером, да? – спрашивает Тим, провожая меня до остановки. Между нами почти ничего не изменилось после признания в любви.

– Да. Жаль, что у нас занятия на курсах в разные дни. Так могли бы по дороге поболтать. Целый час стоять в автобусе – такое себе времяпрепровождение.

Тим берет меня за руку и начинает задумчиво и нежно водить пальцем по линиям на ладони.

– Мой автобус, – с извиняющимся тоном пожимаю его пальцы.

– Ты очень красивая. Ещё увидимся. – Тим целует мою ладонь. От прикосновения его теплых губ к моей холодной руке отдаёт щекоткой в животе, и начинается нашествие мурашек.

За чаем с мамой с воодушевлением сообщаю об участии в почетном городском мероприятии. Она гордится мной, но вдруг задает вопрос, к которому я готовилась всю дорогу домой, прокручивала диалог в голове, чтобы ответить непринужденно:

– А с кем ты будешь танцевать?

– С Тимом. С ним не буду бояться наступить на ногу. Остальных мальчиков до жути стесняюсь, покраснею, собьюсь с ритма.

По-быстрому мою за собой кружку под убийственный взгляд матери, обдумывающей следующий вопрос, и выбегаю из кухни от греха подальше со словами:

– Мам, вздремну часок, а то потом на курсы.

Уф-ф, пронесло. Но надолго ли? Поверила ли она мне?

Тим

Проводив свою девушку (Боже, у меня что есть девушка?), встречаю Гошу с параллельного класса в компании бывшего парня Лики, Макса Богатырёва:

– Чел, признавайся, как с Воскресенской замутил, а? Блин, у неё офигительные ляжки и задница. Да, Эдик? До сих пор поди слюни подтираешь? Как сопливый щеночек, протаскался за ней, но так ничего и не обломилось. В курсе, что у них любовь-морковь была в девятом классе? А тебе удалось уже приласкать её?

Сам Макс идёт молча, как лошок. Что ж он ничего не говорит? Стыдно поди, как повёл себя с хорошей девушкой. А этот Гоша балабол.

– Пасть закрой. И отвали. Молча завидуй, – демонстративно достаю CD-плеер из рюкзака, чтобы заткнуть уши от этих кретинов. Прости, Господи, но это же правда.

– Воу-воу, брателло, остынь. Совсем чувство юмора отшибло после Воскресенской? Бабы приходят и уходят, а настоящим пацанам не дело из-за них бакланиться.

Разворачиваюсь, резко отталкиваю Гошу за плечи, и иду другим путем домой. Да, чувствую, всё только начинается. Вот, что бывает, когда берешь всеми желанный кусочек. Зазеваешься – тут же уведут.

Лика

Иду по улице. Опаздываю. Сама терпеть не могу непунктуальных людей. Перехожу на бег. Тяжело дышать с непривычки. Почти у остановки обнаруживаю, что ноги утопают в грязном снегу. Совершенно босые. И куда дальше в таком виде? Где мои ботинки? Становится невыносимо стыдно. Все оборачиваются и смотрят, как на сумасшедшую.

В тот день впервые увидела этот сон, который будет преследовать меня следующие два года, становясь ещё хуже.

Занятия на подготовительных курсах проходят, как всегда, интенсивно. Сегодня написали первое пробное тестирование по русскому языку, математик гонял у доски.

Самое начало весны, на улице всё ещё рано темнеет. Выходя из здания после курсов, всматриваюсь в фигуру под оранжевым светом фонаря. Силуэт машет призывно рукой. Приближаюсь и вижу Тима. Как неожиданно и мило. Он приехал за мной.

– Привет, любимый дятел. – Подходит ближе и улыбается.

– Ты ко мне приехал?

– Нет, конечно. Я приударил за очкастой училкой по русскому языку. Не думал, что ты меня застукаешь с ней.

Как же обожаю его дерзкий юмор. Неужели это в самом деле происходит, и мы встречаемся в открытую, как самые настоящие влюбленные, не скрывая чувств?

Тим, стараясь защитить меня от вынужденных прикосновений посторонних людей, двигает спиной к окну в конце автобуса. Сам встает напротив, держась за поручень с обеих сторон от меня. Между нами не больше десяти сантиментов, его руки на одном уровне с моей талией и совсем близко, так что задеваю их, когда водитель резко поворачивает. Я в своей персональной крепости под названием «Тим», сердце бешено колотится от уязвимой близости.