— Счастьем? — переспросила Гриалла. — Не думала, что у счастья есть запах.

— Запахи есть у всех чувств.

— Как ты различаешь их?

— Просто ощущаю.

— С самого детства?

— Да. Я всегда это умел.

Гриалла прижала его руку к своей груди и приподняла голову.

— Как пахнет счастье?

— Покоем, любовью, теплой ночью. Оно пахнет как что-то родное. Доброе воспоминание из детства. Трава на поляне, по которой ты когда-то гулял. Цветы в любимом лесном гроте. Отвар, которым мыла волосы мать. Дерево, из которого отец вырезал тебе первый лук.

— Раньше ты уже чувствовал этот запах?

— Такой? Никогда.

Гриалла перевернулась на спину, Эрфиан наклонился к ней и снова нашел ее губы в полумраке спальни. Ему не хотелось ни о чем говорить, слова казались глупыми и ненужными. Они впервые увидели друг друга тогда, на базаре, под полуденным солнцем, но эта встреча была шуткой богов. Они держались за руки давным-давно, в другом мире, в другой жизни, а потом их разлучили — и теперь они встретились снова. Впрочем, один вопрос он не мог не задать.

— О ком ты говорила? О том… невидимом?

— Пожалуйста, Эрфиан, не будем об этом. Это пугает меня.

— Тебе нечего бояться, пока я рядом. Расскажи мне.

Она села и начала заново заплетать косу.

— Он приходит ко мне во снах. Это демон, чудовище. Он хочет забрать мою душу… он хотел забрать душу моей матери, но она передала ее мне. И теперь он охотится за мной. Он живет во тьме. Иногда мне кажется, что он не во снах, а где-то здесь… в одном из углов спальни.

— Поэтому ты не выходишь на улицу после заката?

— Да. И боюсь погасить масляные… ах!

Гриалла посмотрела на стоявшие на окне лампы, заметила, что они погасли и зажмурилась. Эрфиан поманил ее, приглашая прилечь.

— Ты видишь? Лампы погасли, а демона нет. Каким бы страшным он ни был, он тоже может бояться.

— Ты смеешься надо мной…

— Я знаю, какой властью обладают создания из снов. Но они не всесильны. Клянусь именем своего отца, я защищу тебя от любого демона.

Гриалла положила голову ему на плечо.

— Откуда ты знаешь про созданий из снов?

— Этому искусству меня обучила вампирша, в замке которой я когда-то жил. Его называют «магия Сновидцев».

— Магия Сновидцев злая! Они поят путников черным вином. Они приносят человеческие жертвы богине Охотнице…

Эрфиан положил ладонь ей на лоб.

— Ты веришь мне?

— Верю, — ответила Гриалла, помолчав.

— Тогда закрой глаза.

Она смежила веки, подождала пару мгновений, снова подняла ресницы и удивленно заморгала.

— Что это? Ночь!..

— Пойдем. Я покажу тебе кое-что.

Гриалла огляделась, обнаружила, что сидит на мягкой траве посреди большой поляны, и поднялась следом за Эрфианом.

— Это недалеко? — поинтересовалась она. — Как приятно здесь пахнет!.. И не так темно, как обычно бывает ночью…

— Когда ты смотришь на ночь из окна, кажется, что вокруг только тьма. Но все меняется, стоит тебе оказаться вне дома или в лесу. Вот мы и пришли. Смотри.

Эрфиан взобрался на холм и подал руку Гриалле, помогая ей подняться.

— Ах, — восхищенно протянула она. — Какая красота!..

Долину, вид на которую открывался с холма, покрывали невысокие деревья, но листва на них была не зеленой и не привычно темной для ночи, а серебристо-голубой. Между деревьями бежала серебряная река. В небе, усыпанном звездами, светились три полные луны. Гриалла прижала ладони к груди.

— Сновидцы любят луну, — пояснил Эрфиан. — В некоторых мирах можно встретить не только три, но и больше. Но мне по душе одна. Настоящая.

— Здесь кто-нибудь живет?

— Только луны. Этот мир принадлежит им.

— Отец рассказывал, что там, откуда ты родом, красивые ночи. Это правда?

Эрфиан подошел к ней сзади и обнял за талию.

— Чистая правда. А когда поднимается полная луна, все леса вокруг деревни Жрецов заливает серебром. Почти как здесь. Я покажу тебе.

— Ты возьмешь меня с собой?

Не дождавшись ответа, Гриалла повернула голову.

— Возьмешь? Или ты боишься, что отец не отпустит меня?

— Если он не отпустит тебя со жрецом из храма богини, то обязательно отпустит с советником Жреца. И твоим будущим мужем.

Эльфийка отшатнулась и прижала ладонь к губам.

— Ты хочешь попросить у него моей руки? Но ты меня не знаешь!

— Я люблю тебя. И больше не отпущу.

Эрфиан снял перстень — отец подарил его ему в ту ночь, когда он встретил пятнадцатую весну — и одел его на палец недоумевающей Гриаллы.

— Это кольцо я преподношу тебе в знак своей любви. — Впервые его сердце билось так часто — он столько раз слышал, как кто-то из семьи Жрецов произносил эти слова в шутку, выучил их наизусть, но теперь боялся, что забудет и скажет какую-нибудь глупость. — Ты станешь моей женой?

— Боги лишили тебя разума, — протянула Гриалла, поднося палец, украшенный кольцом, к глазам, а потом подняла голову и улыбнулась. — Конечно, я стану твоей женой… может быть, ты зачаровал меня? Так, как делают вампиры? — Ее улыбка стала шире. — Ну, да неважно. Поцелуй меня еще раз, Эрфиан.

1945 год до нашей эры

Земли янтарных Жрецов

— Советник Эрфиан, мой господин.

Молодой вампир отвесил низкий поклон и отошел на пару шагов. Вел он себя так, словно разговор происходил по меньшей мере во дворце одного из королей светлых эльфов, тогда как клан являл собой с десяток шатров. Эрфиан не раз бывал в окрестностях, однажды притворился заблудившимся путником и сказался уставшим и голодным. Он до сих пор удивлялся тому, как легко люди и темные существа проглатывают подобную ложь. Обмануть их было просто: другое лицо, другой запах — и готово. Вампирша, с которой он свел знакомство во время того визита, не рассказала ничего нового — все это он слышал от верных «ртов» и «ушей». В клане пара дюжин вампиров, две трети — молодые, треть — очень молодые, с момента их обращения не прошло и одной весны. Больше всего они нуждаются в человеческой крови, обычную пищу не едят, равнодушны к одежде и к драгоценностям.

После того, как их величество Ниньяс выдали одну из дочерей за одного из сыновей их величества Тимира, в деревне светлых эльфов жителей стало больше — не может же бедный мальчик приехать в чужие места без свиты? Свита состояла из нескольких семей, и всем на выделенной Ниньясу земле места не хватило. Нориэлю пришлось расстаться с прибрежными землями, которые король жаждал заполучить. Торговля со жрецами богини шла бойко. Эрфиана беспокоило только одно: союз между вампирами и светлыми эльфами был непрочным. Обещание мало что значит для обращенного, особенно если его дали необращенным. Если бы что-то, помимо пустых слов, объединяло деревню и клан…

За обсуждением этого вопроса Царсина и Эрфиан провели целую ночь.

— Они будут платить нам за защиту, моя Жрица, — сказал последний, когда горизонт начал светлеть.

— От кого мы будем их защищать?

— От Следопытов.

Жрица решила, что ее советник сошел с ума. Пытаясь воплотить задуманное, Эрфиан и сам не раз ловил себя на подобной мысли. Найти Следопытов было просто, но уговорить их напасть на вампиров, да еще и не убить, а только припугнуть, оказалось делом утомительным. Пришлось потратить изрядное количество времени и вдвое больше золота, чем он рассчитывал.

— Советник Эрфиан, — повторил вампир, сидевший у костра. Длинные волосы цвета воронова крыла, темно-синие глаза, пальцы, унизанные перстнями, напряженно сплетены. Вампир был встревожен. — Садись. Оставь нас, — кивнул он слуге.

— Да, господин, — отвесил тот очередной поклон.

Эрфиан сел у костра и протянул руки к огню — ночь выдалась холодной.

— Меня зовут Сафдар, — представился вампир. — Я рад, что ты быстро добрался. Где Жрица Царсина?

— Дела у одной из границ наших владений потребовали ее присутствия. Она передала свои извинения. Сказали, что у вас случилась беда.