— Господин, ты просил разбудить… боги, что случилось?!

Пустой кувшин выпал из рук вошедшей служанки, осколки разлетелись по ковру. Она сделала шаг к Гриалле, но Эрфиан покачал головой, останавливая ее.

— Не нужно, прошу. Я хочу побыть с ней… еще немного.

Служанка выскочила из шатра и вернулась в сопровождении Царсины — растрепанной, полуодетой, совсем не похожей на ту Жрицу, которая сидела рядом с Нориэлем на советах, но верную привычке воина ясно мыслить даже в случае большой беды.

— Эрфиан.

Услышав свое имя, он выпрямился, перебирая в пальцах снятое с шеи Гриаллы украшение. Царсина подошла к нему, взяла за руки, помогая подняться, поцеловала в лоб и прижала к себе.

— Пойдем, мой мальчик. Я позабочусь обо всем.

Жрец был так потрясен случившимся, что не смог вымолвить ни слова вплоть до обряда погребения, который, следуя принятым в деревне обычаям, провели на закате. Таких церемоний Эрфиану видеть не доводилось — воинов не хоронили, слуги умирали редко, и на это обращали мало внимания, а Жрецы уходили искать или пропадали в своем саду. Теперь он знал, что тела сжигают, а серебристо-серый пепел развеивают над одним из мест силы в лесу. Нориэль произнес молитву на древнем наречии. Царсина, стоявшая рядом с ним, не пошевелилась и не проронила ни слова, пока эльфы, собравшиеся на поляне, не начали расходиться. Ветер трепал полы ее наряда из черного шелка, перебирал не собранные в косу волосы. Жрица была бледна, как снег, и Эрфиан увидел то, что привело бы в недоумение каждого, кто ее знал — привело бы и его, если бы он мог думать о чем-то, кроме своего горя. Царсина Воительница, эльфийка тысячи сражений, плакала.

— Это принадлежит тебе.

Нориэль держал в руках аккуратно свернутую янтарную ленту, украшенную черной вышивкой — такие вплетали в волосы умерших во время обряда и снимали перед сожжением. Эрфиан медлил, не решаясь прикоснуться к шелку.

— Позволь, мой Жрец.

Царсина взяла у Нориэля лету и спрятала ее в складках платья.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала она Эрфиану.

От одной мысли о том, что придется войти в свой шатер, лечь в постель, где он еще вчера обнимал Гриаллу, и пролежать до рассвета без сна, останавливалось сердце.

— Я не могу, моя Жрица. — Первые после долгого молчания слова дались ему с трудом, пришлось, прочистить горло. — Не могу.

Царсина вздохнула.

— Прикажи разбудить меня, когда вернешься. Посреди ночи, если потребуется.

Когда стихли последние шаги, Эрфиан присел на траву, прислонившись спиной к стволу дерева, и посмотрел в усыпанное звездами небо. Усталость навалилась внезапно и была непреодолимой. Слишком много для меня одного, подумал он, закрывая глаза.

Знакомая тишина леса успокаивала. Теплый ветерок взметнул волосы на лбу, и Эрфиан, засыпая, подумал, что так могла бы прикоснуться невидимая рука отца, так мать могла бы поцеловать его в лоб, даря последнее утешение.

Умирают даже бессмертные. Мы встретимся, мой свет. Может статься, совсем скоро.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА

15/06/2015 — 5/09/2015