— Спасибо за то, что ты купил для меня ленты, жрец. Почему ты это сделал?

— А разве нужен повод для того, чтобы сделать тебе подарок, красавица?

— Ты забавный. Как тебя зовут?

— Эрфиан.

— Какое длинное имя для жреца. Ты купил мне подарок, и я, пожалуй, тоже тебя отблагодарю.

Она поманила Эрфиана пальцем, заставляя наклониться ниже, приподнялась на носки и поцеловала в щеку. Ему почудилось, что земля и небо поменялись местами. Незнакомка отстранилась, а запах ее волос и кожи до сих пор щекотал ноздри. Он не мог понять, чем именно она пахнет, но сердце сладко замерло.

— Я подарю подруге вышитую ленту и скажу, что за нее заплатил красивый жрец. Мне молитвы не нужны, а она мечтает о встрече с очаровательным эльфом.

— Я расскажу богине о твоей подруге. Как ее зовут?

Эльфийка лукаво улыбнулась и снова накинула капюшон, пряча лицо.

— Гриалла.

— Уверен, она так же красива, как ты.

— О да, она хороша. Прощай, жрец.

Эльфийка взяла ленты, завернутые торговцем в ткань, и сделала воинам знак следовать за ней. Эрфиан провел пальцами по щеке.

— Твои первые боги тебя побери, куда ты ушел?! — раздался из-за спины голос Мариуса. — Мы искали тебя повсюду!

— Мы купили маме сандалии, — похвасталась Мадда.

Эрфиан указал на удаляющуюся компанию воинов.

— Та эльфийка с фиалковыми глазами. Кто она?

Мадда и Мариус переглянулись.

— Это Гриалла, — ответил последний, — дочь торговца Валида.

— Гриалла, — повторил Эрфиан. — Дочь торговца Валида.

— Ну да, — кивнул Мариус. — Он души в ней не чает, потакает всем капризам, покупает все, что она захочет, достает редкие ткани, фрукты и украшения….

— И хочет выдать ее замуж, да только она всем отказывает, — вставила Мадда.

— Это точно, — поддакнул Мариус. — Кто только к ней ни приезжал, разве что не один из Жрецов из твоей, Эрфиан, деревни. А она нос воротит. Подарки берет — и все. Говорят, что она эльфийка только наполовину, а ее мать была Сновидицей, поэтому у нее золотые волосы и фиалковые глаза.

Эрфиан хмыкнул.

— У Сновидцев не бывает детей от эльфов.

— А вдруг они сильно любили друг друга? Сновидица умерла, рожая Гриаллу. А Валид забрал дочь и воспитал ее.

— Что у тебя в голове, Мариус — солома или смесь для благовоний? Не все, что болтают вокруг, правда.

— А вдруг правда? Говорят, что ей от матери передалась способность к магии. Стоит на нее посмотреть — и ты влюбишься навсегда.

— Где же тут магия? Красивых женщин много.

Мариус поцокал языком.

— Много, много. Только я еще не видел, чтобы ты так смотрел хотя бы одной из них вслед.

— А почему бы мне не посмотреть?

Мадда хихикнула, прикрыв рот ладонью.

— Смотреть ты можешь, Эрфиан, но это до добра тебя не доведет. Она отказывала сыновьям вождей и воинам, а на жреца Великой Богини даже не взглянет. Мы для дочери торговца Валида хуже слуг. Или я для тебя уже не хороша?

— Ты для меня всегда хороша.

— А остальные мои сестры?

— И остальные тоже.

— Но я все равно лучше?

Мариус раздосадованно топнул ногой.

— Сдалась вам эта Гриалла! Вы что, не хотите есть? Я умираю от голода!

Жрица Такхат придирчиво осмотрела содержимое последней курильницы.

— Вы потрудились на славу, — подвела она итог. — На моей памяти приготовления к празднику полной луны всегда заканчивали в спешке, в последний вечер, а на этот раз у нас осталось несколько дней. Может, вы что-нибудь натворили, а, Мадда?

Девушка замотала головой.

— Что ты, матушка.

— Ничего, — поддакнула одна из ее сестер.

— Это все он, — заговорил Мариус, кивая на сидевшего напротив него Эрфиана. — Он работает, как проклятый, и нас заставляет. Наверное, думает, что мне это в удовольствие — часами толочь анис и гвоздику. А от ладана я чихаю с утра до ночи.

В подтверждение своих слов Мариус зажмурился и пару раз чихнул. Жрица улыбнулась.

— Отдохните. А для тебя, — она посмотрела на Эрфиана, — у меня есть поручение.

— Ты посылаешь его на рынок? — обрадовалась Мадда. — Я пойду с ним!

— Нет, — покачала головой Такхат. — Я посылаю его за травами, которые торговец Валид привез из-за большой воды. Он пойдет один.

Эрфиан отложил мешочек с куркумой, содержимое которого собирался высыпать в плошку, и поднял глаза на жрицу.

— Почему бы ей не пойти со мной?

— Даже не думай спорить.

— Мама хочет, чтобы ты увиделся с Гриаллой, — заулыбалась Мадда.

— Я хочу, чтобы ты взял травы, — поправила Такхат без тени улыбки. — Увидишься ты с Гриаллой или нет — дело твое.

Мариус, которому перепоручили раскладывать куркуму по плошкам, тяжело вздохнул и принялся за работу.

— Ты знаешь, где живет Валид? — поинтересовалась жрица.

— Да, — кивнул Эрфиан.

— Хорошо. Он купил у здешних торговцев ткани и драгоценные камни и скоро отправится в твою деревню. Если хочешь, можешь передать что-нибудь Жрице Царсине. Думаю, она обрадуется, получив от тебя весточку.

— Господина интересует янтарь?

Невысокий мужчина с копной рыжих волос и хитроватыми глазками наблюдал за тем, как Эрфиан оглядывает его товар.

— Я возьму вот это.

Торговец взял нужное украшение, поднял его и кивком пригласил покупателя взглянуть на то, как солнечные лучи играют в камнях.

— Чистейший янтарь и серебро, изготовленное по тайному рецепту. Если господин поведет свою возлюбленную на ночную прогулку, то заметит, что в лунном свете украшение отливает голубым… но только в том случае, если сумеет оторвать взгляд от лица своей возлюбленной, она, я уверен, прекрасна как предрассветные песни птиц.

— Это подарок для моей… матери.

Мужчина закивал и одарил Эрфиана доброжелательной улыбкой.

— Пусть боги даруют твоей матушке долгие дни, господин. Пусть она очаровывает мужчин так же, как когда-то очаровала твоего почтенного отца.

— Сколько ты хочешь за украшение?

— Двадцать пять серебряных монет для жреца храма Великой Богини. Обычно я прошу за черный янтарь не меньше десяти золотых…

Доброжелательная улыбка торговца сменилась смущенной.

— Великая Богиня щедра и милостива, — продолжил мужчина, опустив глаза. — Все знают, что она открывает жрецам свои тайны, и они способны разгадать мысли любой женщины.

Эрфиан ждал.

— Та, кому я подарил свое сердце, принадлежит другому, но он не любит ее. Если бы господин согласился помочь …

— Что ты хочешь — яд для мужчины или любовное зелье для женщины?

Две светлые эльфийки, стоявшие поодаль, захихикали.

— Если жрец Великой Богини даст мне любовное зелье, я не возьму с него за украшение ни одной серебряной монеты.

Эрфиан порылся в сумке и достал маленький кувшин, плотно закрытый пробкой.

— Пять капель — любовное зелье. А больше пяти — яд.

— Не лишила ли его разума та красавица, и не разучился ли он считать? — похлопала ресницами одна из эльфиек.

— Глупая, — упрекнула ее подруга. — Он же торговец. Пусть представит, что это не настойка, а серебряные монеты. А еще лучше — золотые. Тогда точно не ошибется.

Эльфийки расхохотались. Щеки торговца от стыда превратились в пунцовые. Эрфиан передал мужчине кожаный мешочек.

— Здесь двадцать пять серебряных монет, которые я тебе обещал. Пусть красавицы купят себе все, что пожелают. Уж очень приятно смотреть на их улыбки.

Молодая эльфийка запрыгала от радости и захлопала в ладоши.

— Какой милый жрец! — Она посмотрела на подругу. — А ты говорила, что все они злые, и боги лишили их разума…

— Не бери у них деньги, — строго сказала вторая эльфийка. — Сейчас он покупает тебе украшения, а потом позовет на праздник, напоит любовным зельем и будет делать с тобой все, что заблагорассудится, а ты ни слова не скажешь против, будет только поддакивать и просить еще.

Торговец с несчастным видом вернул мешочек с серебром. Эрфиан спрятал монеты в сумку и помахал эльфийкам на прощание.