– Ты… вы видели?

– Конечно, видели! Ты был такой крутой! Такой, ух! Большой! Громадный!

– Тигра, иди сюда, расскажи бабушке, что нового ты узнал, – Бабушка зачем-то вырвала своей просьбой брата из его энергичного всплеска имён прилагательных. Конечно, бабушка не знала, кто такие Чужаки, ведь они с дедом прибыли под конец празднования, явно откладывая всё на последний момент от нежелания выбираться из берлоги. Она наверняка подумала, что это мой хороший друг, или чего хуже – жених. Мама с недовольным лицом вразумила бабушку, но отвела подальше ото всех.

– Ты расстроилась?

– Нет, с чего бы это. Я и сама до конца не верила в это пророчество. Плюс ко всему, стрела не вернулась. Чисто физически ты не мог так высоко её запустить. Это уже, как минимум… Странно. – И вот опять я наговорила лишнего! Почему я не могу помолчать, когда он о чём-то меня спрашивает?

– То есть ты еще веришь, что что-то может произойти?

– Я уже не хочу верить во что-либо. Произойдёт – ладно, будем решать. Нет – вы уедете, а мы вернёмся к исходному. – Чужак помрачнел и немного отодвинулся.

– Тыэтогохочешь?

Но мне не удалось ответить на его вопрос, Ответственные, наконец, закончили своё короткое собрание, и уже спешили поделиться с нами его итогами.

– Сегодня вновь решено переночевать в библиотеке, поскольку, скорее всего, наши гости уедут уже утром. – Сказал мой отец тщательно отрепетированную фразу. Чужаки вдруг стали гостями, но всё-таки никто им не доверял. Из всех обрадовался лишь Тигра, Прим выглядел так, будто съел что-то испорченное, лицо бабушки исказила гримаса ужаса. Я знала, что снова не смогу выспаться.

Отец сделал правильное решение, и мы провели остаток вечера с семьёй. Мама была по-настоящему счастлива, я не видела её такой уже очень давно! Тигра тоже наслаждался общением со старшими, особенно с дедушкой. Мы сидели на траве, слушали музыку и подпевали песням, так громко, как только могли. Этот момент отложился в моей памяти не так ярко, как другие. Потому что я впервые за долгие годы почувствовала себя расслабленной, свободной, собой.

Звонкий смех брата, мокрая трава, маленькие морщинки в уголках маминых глаз, сухие папины ладони, делающие дудочки из осоки…

Чужаки почти к полночи решили выйти из своего убежища. Оставшиеся на улице зеваки сначала пошептались между собой («Это он? Да, точно он! Да они безобидные. Пусть гуляют»), а потом продолжили погружение в сладостный транс вечерней прохлады.

Я в последний раз окинула взглядом наполненную мусором и следами праздника площадь. Завтра всем предстоит большая уборка территории. В темноте развевающиеся бумажные гирлянды казались жуткими костлявыми монстрами из страшилок, а наши привычные ярмарочные палатки бездонными чёрными дырами. И всё же, это был замечательный вечер.

Бабушка с дедушкой согласились переночевать у нас в жилище, чтобы не идти домой в потёмках. Когда Тигра уже был не в силах бороться с нападающим каждые пару минут сном, мы поняли, что и нам пора уходить. Я посмотрела назад – компании чужака уже не было; я посмотрела вперёд – мои одноклассники почти в полном составе сидели у одной из палаток и громко смеялись.

– Спокойной ночи! – Что есть мочи крикнула я им.

– Спокойной ночи! – Хором ответили ребята.

Чужаки уже расстелили всем нам кровати и сами, скорее всего, дремали. Дверь, ведущая в спальни Прима и его матери, была плотно заперта. Я легла на спину и с облегчением вздохнула. Как давно все в нашей семье не ложились спать с таким тёплым ощущением на душе? Я погладила шёлковые волосы младшего брата и поняла, что, как и он, не смогу совладать со сном. Совсем скоро протрубит будильник, и я проснусь, чтобы вернуться к своему непрерывно крутящемуся колесу жизни поселенца, волшебным образом остановившемуся на пару дней.

Но проснулась я не от будильника, ведь моё колесо перестало крутиться два дня назад.

Вам когда-нибудь снились настолько реальные сны, что вы сомневались в том, что вы спите? И, по закону жанра, конечно, не помнили при каких обстоятельствах вчера засыпали, что, собственно, вчера делали? Конечно, это неопровержимое доказательство того, что всё происходящее сейчас – самая настоящая действительность! Особенно, когда рядом с бурлящим морским берегом бегает твой младший брат, а сама ты чётко видишь свои белые нерешительные ступни, играющие с горячим ванильным песком.

Какие-то помехи.

Где Тигра?

Море… или чёрный фон?

Песок… или мокрая земля?

Из сна меня вырвал чудовищный грохот, подобного которому до этого момента я ни разу не слышала. Или слышала? Почти одновременно с ним послышались крики испуга, и даже самые настоящие истошные вопли страха.

– Оставайтесь здесь! – Громко приказал отец, и, обувшись, стремглав вылетел из библиотеки. Скоро из своего бункера вылез недовольный Прим, конечно же, завязывающий на ходу волосы в хвост. Долго не думая, Чужак побежал вдогонку за отцом.

– Мам, возьми Тигру! – Младший брат тихонько захныкал от прерванного сна, но я чувствовала, что на улице творится что-то неладное. Резко вскочив с настила, я побежала на улицу, на ходу надевая башмаки. Только что была на море, и теперь спросонья бегу на встречу приключениям! Откуда кстати, я знаю, как выглядит море?

Глаза ослепил яркий жёлтый свет, я прищурилась, как только могла, чтобы хоть что-то разглядеть.

– Отец! – Крикнула я, сбежала вниз по ступенькам и резко уткнулась в чью-то крепкую спину. Чужак.

– Не подходи ближе, Теа. Стой за мной.

– Что это за грохот? Где отец? Пропусти меня, сейчас же!

– Прекрати, стой! Это…это за нами приехали.

Когда моё зрение привыкло к таким дивным условиям освещения, я увидела, что выход из библиотеки загородило несколько огромных грузовиков, издающих те самые пугающие звуки. Мой отец подошёл вплотную к одной из махин и предупредительно замахал руками. Из машин вышли грозные тёмные силуэты, но мой страх успел начать рассеиваться, резко стало светать. В первых предрассветных лучах я старалась рассмотреть их, как только мне позволял это сделать отталкивающий меня Чужак. В руках мужчины держали оружие, то самое, которое я видела в многочисленных книгах, комиксах, энциклопедиях.

– Стрелок! Выходи! Мы прибыли на рассвете. Почему ты так удивляешься? – Я увидела лицо Чужака, жаждущего скрыться, желающего обратить всё это в сон. Он по-настоящему не хотел возвращаться, хотя даже не помнил, куда.

– Я не удивлён! Просто я еще не нашёл.

– Извините, вы бы не могли заглушить свои повозки? Сзади уже образовалась толпа, люди волнуются. – Отец выступил в роли миротворца. Опять.

– Как это не нашёл? Тебе дали время! – Ответил один из «воинов», заглушая мотор грузовика, остальные последовали его примеру. Я насчитала пять огромных фур. Какая ирония. Высокий человек с грубыми чертами лица, который обращался к Чужаку всё это время, оттолкнул моего отца и подошёл вплотную к парню. Они были одного роста, но всё же сильно отличались – от незнакомца исходила неприкрытая злоба.

– Берите мужика, девчонку, найдите еще троих. И не мешкайте! – Я в страхе вцепилась в футболку Чужака, какой-то мужчина схватил моего отца за руки, связал их верёвкой за спиной и почти что силой заставил запрыгнуть его в кузов. Мой отец не знал слова «сопротивление». Да и было ли бы разумно сопротивляться людям с неизвестным нам оружием? С любым оружием? Всё это действо сопровождалось моими криками, после которых я помню всё размыто, как будто я и правда заснула. «Отец!» – вопила я, кричала громче рёва машин, разбудила всё поселение, стала зачинщиком кошмарного помешательства. Мои крики заставили выйти на улицу обеспокоенных чужаков, маму, прибежать из своих жилищ Брену и Скалу.

Отец виновато смотрел на меня из кузова. Но он был невиновен.

Мама вышла из библиотеки как раз тогда, когда за моё плечо схватился тот самый разговорчивый невежа.

– Отпусти! – Процедил сквозь зубы Чужак. – Я сказал, отпусти её! – С яростью прыснул он и стремительно отправил свой кулак прямо незнакомцу в лицо. Мужчина глухо засмеялся, а из его рта потекла окрашенная в алый струйка слюны, показавшаяся мне в слабом свечении предрассветного солнца полыхающим огнём. Я не привыкла робеть при виде ушибов, царапин или просто неких отвратительных картин моего существования в поселении (один раз я принимала непосредственное участие в принятии родов у коровы). Но в моей жизни ранее не было места для насилия, и я искренне верила, что и дальше буду продолжать представлять себе ужасающие нутро эпизоды только в недрах собственного подсознания. До этого момента.