– Ну, ничего, рыбалка потерпит, – согласился со старшим Овсянников. – Сегодня двадцать пятое июля, впереди весь август. Успеем еще порыбачить.

– Что-то Демченко не видно, уже третий день не появляется в отделе, – заметил Смирный. – Хорошо хоть не мешается. А то подай это, подай то, да ну, его!

– Бухает, наверное, с прокурорскими, – предположил Овсянников.

– Ну и пускай бухает, а то дезорганизует всю работу. Послушай, Слава, он уже несколько раз приезжает к нам, чтобы найти этого маньяка. Что он сделал для его поимки? Ничегошеньки! Только пьет водку и девок тискает. А маньяк еще на свободе.

– Нападения на женщин прекратились, вот уже два с половиной года нет убийств. Может быть, уехал отсюда? Может, помер? – задался вопросом Овсянников.

– Тут несколько вариантов, – покачиваясь на кресле, задумчиво проговорил старший. – Первый вариант: его сильно напугали, возможно, он был уже в наших руках, поэтому затаился. Если это так, то он обязательно пойдет на следующее преступление – вопрос только во времени. Второй вариант: он уже сидит за другое преступление. Третий – умер, а четвертый – как ты говоришь, уехал отсюда.

– Как поймаем убийцу егеря, подниму оперативное дело по убийству Коптевой и еще раз изучу более внимательно, – поделился планами Овсянников. – Может быть, убийца попадал в наше поле зрения, а мы упустили его.

– Это правильно, – кивнул Смирный. – Когда работали по горячим следам, через нас прошли почти все мужчины города.

– Вот и хочу вернуться к ним заново, посмотреть весь список свежим взглядом. Авось подфартит и появится новый подозреваемый.

– Где этот балбес Демченко?! – вдруг выругался Смирный. – Вот этим делом должен был заниматься он! У нас текучка, мы не можем постоянно заниматься только убийством Коптевой, есть и другие, не менее важные дела! А этот Демченко приезжает к нам как на курорт – наесться, напиться и обратно домой! Вот появится здесь в кабинете, пошлю его подальше, пусть сам ковыряется!

– Судя по всему, он у нас вряд ли появится, – усмехнулся Овсянников. – Видел вчера на улице выпившего Калюжного, очевидно, вместе отрываются.

– Ну и черт с ними! – вновь выругался Смирный. – Без них обойдемся!

На следующий день, во время утренней планерки у Исхахова дежурный оперативник Шеломов информировал о преступлениях и происшествиях, произошедших за сутки в Энске. В конце он сообщил:

– Двадцать первого июля ушли из дома и не вернулись домой гражданки Вожжина и Сатарова, обеим по девятнадцать лет. Двадцатого они ушли ночевать у тети Сатаровой, пробыли там до шести вечера. Далее следы их обрываются. Родные девушек говорят, что они от кого-то скрывались. По крайней мере, одна девушка матери сказала, чтобы та, если кто-то будет искать, не выдала их местонахождение. Двадцать второго они должны были вылететь в Иркутск, все документы и авиабилеты остались у них дома.

– Установили, кто их искал накануне пропажи? – спросил оперативника Исхахов.

– Нет не установили. Возможно, они скрывались от одноклассников, которые звали их на дискотеку, чтобы перед отлетом в Иркутск быть свежими.

– Скорее всего, так и есть, – задумчиво покивал Исхахов и поинтересовался: – С одноклассниками разговаривал?

– Да, опросил. В тот вечер девушки не пришли на дискотеку, хотя и обещали.

– А, может быть, утонули? – «предположил» Эльмурзиев. – Дни стоят жаркие, все лежат на берегу.

– Вполне могло быть и так, – согласился дежурный оперативник. – Тогда их одежда должна была остаться на берегу. Надо бы провести поисковые мероприятия вдоль берега, с людьми поговорить…

– Не забываем и про нашего маньяка, – «вспомнил» Исхахов. – Он еще гуляет на свободе. Где гарантия, что пропажа девушек – дело его рук? Николай Васильевич, как там по его делу?

– Как раз из области приехали сыщик и следователь прокуратуры, но до нас почему-то до сих пор не дошли, – доложил Смирный и с ехидцей добавил: – Наверное, работают «по отдельному плану». А с нашей стороны мы, как задержим убийцу егеря, поднимем все наши дела по маньяку и повторно изучим, набросаем новый план оперативно-разыскных мероприятий.

– Давайте, работайте, на приезжих сильно не надейтесь. Они приехали и уехали, а за раскрытие все равно спросят с нас, – распорядился Исхахов и приказал Эльмурзиеву:

– Забери материалы о пропавших девушках себе, заведи разыскное дело и организуй поисковые мероприятия. Если они не найдутся живыми или мертвыми в ближайшие дни, поднимется большой скандал. Поэтому все держи под строгим контролем, ежедневно докладывай мне о ходе поиска.

Через два дня к Смирному заглянул Демченко. Он хмуро поздоровался и потребовал оперативное дело по убийству Коптевой, выписал оттуда кое-какие данные и также хмуро покинул отдел милиции.

– Вот и вся его работа, – с сарказмом заметил Овсянников. – Выписал то, что мы сделали за последнее время, а теперь доложит своему руководству, что все это проделал он лично сам.

– Без сомнения, так и сделает, – досадливо покачал головой Смирный. – Ну и пусть, нам от этого ни холодно, ни жарко.

Прошло более двадцати дней. За это время группа Смирного на островах в землянке, вырытой кем-то еще в стародавние времена, задержала убийцу егеря, а теперь оперативники подумывали о том, как вырваться на рыбалку. Командированные из области для раскрытия убийства Коптевой Демченко и Сергеев убрались восвояси, очевидно, доложив своему руководству о «массе» проделанной работы. Калюжный постоянно пил, было видно, что он чем-то подавлен.

Эльмурзиев развил бурную деятельность. Он затаскал всех одноклассников пропавших девушек, учиняя в отношении них многочасовые допросы с пристрастием и рукоприкладством, организовал поисковые мероприятия вдоль берега реки на протяжении пяти-шести километров в разные стороны, поплавал с речниками на катере вниз по течению для возможного обнаружения всплывших трупов.

В городе вновь заговорили о маньяке. Люди в каждом углу шептались о том, что маньяк снова вышел на охоту и следует ждать новых жертв.

Однажды начальник городского отдела милиции Нечаев, пожилой человек, мечтающий только о скорой пенсии и спокойной старости, по почте получил письмо. Открыв конверт, он достал оттуда лист бумаги, где из газетных вырезков был составлен текст следующего содержания: «Девушек убили приезжие менты». Нечаев, не найдя на месте своего заместителя Исхахова, вызвал Смирного и отдал ему конверт со словами:

– Не могу найти Алима, передай ему это странное письмо, где сообщается о каких-то приезжих милиционерах, которые якобы убили пропавших девушек. Бред какой-то!

Смирный передал письмо Исхахову, а вечером поговорил с Овсянниковым:

– Слава, как ты думаешь насчет этого письма? Кто у нас приезжие милиционеры?

– Черт его знает, – почесал затылок оперативник. – Надо в отделе кадров взять список всех милиционеров, которые перевелись к нам в последнее время… Нет, вряд ли милиционеры пошли на такое преступление.

– Я тоже сомневаюсь, что какие-то милиционеры убили девушек, – согласился Смирный и предположил: – Может быть, тот, кто причастен к исчезновению девушек, таким образом пытается запутать следы.

– Маньяк! – осенило Овсянникова. – Он убил девушек и пытается ввести всех в заблуждение!

– Не исключено, – кивнул Смирный и указал: – Слава, ты все равно возьми в отделе кадров список вновь прибывших милиционеров и потихоньку прощупай их. На всякий случай.

На следующий день после обеда Овсянников заглянул к Эльмурзиеву. Тот, увидев оперативника-«убойника», нервно дернул головой и поинтересовался:

– По какому делу?

– По пропавшим девушкам.

– А зачем тебе это понадобилось, – насторожился Эльмурзиев. – Разыскное дело находится в моем производстве, в помощи не нуждаюсь.

– Борис, я хотел уточнить одну деталь. Вчера же поступило анонимное письмо о том, что к убийству девушек причастны приезжие милиционеры. Тебе это письмо передали?