Гарман покраснел. Он легко краснел и от стыда, и от злости. Но Дерен не хотел сейчас понимать, что испытывает замполич.

Капитан прошёл к выходу из кают-компании. Хлопнул Гармана по плечу и втолкнул в каюту.

Кивнул Росу:

— За мной. И Дерена прихвати.

Всё верно. Формально приказа не было, раз он не зафиксирован письменно. Значит, Дерен с Росом по сути ушли в самоволку. Других виноватых тут нет.

В капитанской уже расселся начмед. На «Персефоне» он служил без году неделя, но к капитану уже привык. Наверное, оказался устойчивым к психическому давлению.

— Ну? — кэп упал в ложемент и потянулся за орехами. — Отчего они погибли?

— Геморрагия. Другими словами — множественные кровоизлияния, — охотно доложил медик. Он был молодой, бодрый, подтянутый. — Мозг, внутренние органы. Я подготовил подробную голосхему возможной динамики поражений…

— Не надо, — оборвал капитан. И посмотрел на Роса. — Ну и зачем вы всё это затеяли?

Рос молча пожал плечами.

Он не умел говорить красиво. Понятно же, «зачем». Хотели изменить причинность ближайших событий. Спасти Юг и своего капитана. Не дать Империи заключить союз с Э-лаем и возобновить войну с Экзотикой.

Раз капитан живой, а имперский военный министр убрался восвояси не солоно хлебавши — значит, всё получилось.

— Хорошо, — кивнул капитан. — Оставим пока этот вопрос. Давай конкретно. Когда на полигон вышли — сразу попали в аномалию?

Рос кивнул.

— Полигон всё ещё оцеплен алайскими крейсерами?

— Не знаю. Мы прямо из зоны Метью в аномалию вышли. Навигатор тут же начал дурить. Мы друг друга-то видели через помехи. Обсчёт шёл только по тепловым сигналам с обшивки и через длинноволновые передатчики. Потом помехи начали нарастать, и мы потеряли Неджела.

Дерен покачал головой.

— Мы использовали не все возможности поиска.

— Этот, чумной, рвался искать своими приёмчиками, — пояснил Рос.

— И я бы нашёл!

— Угу, — согласился Рос. — Или в бульоне сварились бы все.

— А почему нельзя было одной шлюпкой? — спросил капитан. — Посадили бы Тоо на пассажирское?

— Шансов у пары больше, — сказал Рос. — Мы могли напороться на алайский патруль. Тоо предполагал, что на полигоне реальность искажена, но стопроцентной уверенности у него не было.

— Так вы ещё и на алайцев могли выскочить? Гении… А почему не посадили Тоо в свою шлюпку?

— Он сам решил, что сядет с Неджелом, — вздохнул Дерен.

— И вы его послушали?

— А что бы мы без него сделали? — пилот поднял глаза. — Только Тоо умел работать с причинностью. Я слишком поздно сообразил, что он вообще не планировал выжить. Им двигала цель. Он понимал, что Рос не станет тянуть со стартом, если навигатор сдохнет. А Неджел ждал его до последнего. Вот только выбраться из аномалии времени уже не хватило.

Дерен закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Вальтер, ты здоров вообще?

— Да, капитан.

— А вы что думаете? — Кэп повернулся к начмеду.

— Формально — здоров, — согласился медик. — А вот чисто по-человечески — болеет и мучается. Но показатели мозга я проверял. Депрессии у него нет — серотонин, норадреналин и дофамин в норме.

Капитан встал.

— Я сейчас сам ему проведу медицинский тест. Вальтер, дай руку?

Кэп протянул ладонь, и пилот вложил свою руку в его лапищу.

Разница в габаритах не означала, что Дерен слабее. Руки у него были железные, многие в команде успели убедиться в этом на собственной шкуре.

— Сожми! Ну? — Капитан Пайел перехватил ладонь Дерена поудобней. — Ты будешь сопротивляться или нет?! Я ж тебе руку раздавлю!

Дерен пожал плечами. Его рука оставалась безвольной — делайте, что хотите.

— Ну, больно же?

— Нет.

— Вот вам и диагноз, — сказал капитан начмеду. — Не хочет сопротивляться. Внутренний стержень погнулся?

— Ага, — поддакнул Рос. — Нефритовый.

Медик развёл руками.

— Ну, если вы хотите сами взглянуть на параметры работы мозга, господин капитан, мы можем пройти в медотсек…

— Хочу! — нахмурился кэп и посмотрел на обоих пилотов. — Я тут вас поначалу хотел всех в карцер складировать, а какой вам карцер? Вам надо в реанимацию!

В медотсеке было пустовато, только дежурный торчал красным пятном среди белоснежного оборудования.

— В капсулу? — спросил начмед.

— Да ну, зачем его мучить? — не согласился капитан. — А попроще можно?

— Конечно. Садитесь сюда, — медик указал Дерену на огромное белое кресло. Зафиксировал его, ввёл в вену иглу.

Пилот закрыл глаза, расслабляясь.

— Это, конечно, не очень точный анализ. Без биопсии мозга мы можем определить количество серотонина только по косвенным признакам…

— Не надо терминов, — перебил капитан. — Мозг у меня один, и он уже перегружен.

— Ну, тогда просто смотрите на экран, — предложил медик. — Зелёная полоса. Моноамины в норме.

— А реакцию ему можно проверить?

— Ну, не так достоверно, как на тренажёрах, но…

Начмед распечатал бокс со стерильными инструментами.

— Пытать будете? — поинтересовался капитан, заглядывая ему через плечо.

Медик рассмеялся.

— Ну, вы же сами хотели — реакцию? Мне нужно чем-то раздражать ткани.

— Тогда не надо.

— Я могу дополнительно его потестировать сегодня. Или давайте отправим для уточнения диагноза в госпиталь? — предложил медик.

— Его жизни, как я понимаю, ничего не угрожает?

— Нет, — сказал медик с явным сожалением. Ему хотелось стрясти с Дерена какой-нибудь экзотический диагноз.

— Тогда обойдёмся без госпиталя, — отрезал капитан.

Жизни угнетённое состояние Дерена действительно не угрожало. Тем более что пилот уже полежал в медбоксе. И за трое суток медик особого улучшения не заметил, пожалуй, даже наоборот.

— Что же с тобой делать, а? — спросил капитан Дерена, но ответил Рос.

— Похоронить надо.

— Думаешь, после похорон Дерену полегчает? — Капитан внимательно посмотрел на пилота, крепко зажатого манипуляторами медицинского кресла. — Ладно, отпускайте его. Под мою ответственность!

Начмед кивнул. Это был удивительно послушный медик.

Вообще-то у медиков — своё начальство, и они не обязаны подчиняться капитану крейсера. Но этот был терпелив и сговорчив.

Интересно, почему?

Дерен посмотрел на медика пристально, и тот отвёл глаза.

Он скрывал что-то сложное. Сразу и не прочтёшь…

— В шестнадцать по корабельному начнём разгон, — объявил капитан. — Выйдем на орбиту Кьясны. И оба пойдёте со мною на грунт. Похороны — так похороны. Пойду свяжусь с Энреком. А вы — марш спать, оба!

— Дерена лучше в спортзал сгоняй. Хоть что-то сгорит, — буркнул Рос, направляясь к дверям медотсека.

— Без ленивых разберусь! — рассердился капитан. — Спать, я сказал!

Дерен кивнул и тоже пошёл к выходу.

— Вальтер! — окликнул его капитан. — Может, ты всё же расскажешь, что с тобой происходит?

Пилот покачал головой:

— Если бы я сам понимал.

— Ну, тогда отдыхай. Потом покажу тебя кому-нибудь на Кьясне. Может, эйниты в теме, что у тебя за депрессия?

Компот в меню офицерской столовой имелся. А ещё там были фрукты. И мороженое.

Дома на столе всегда стояли в вазочке фрукты. Рэм не очень-то это ценил, пока не попал на станцию. Там курсантов вкусностями не баловали, а недостающие витамины выдавал станционный медик.

Рэм умял целую тарелку фруктовой нарезки. И перешёл на мороженое, по которому тоже очень соскучился.

— Ну, привет, — раздалось у него над ухом. — Уже освоился, что ли? А Дерен где?

Рэм поднял глаза: над ним стоял Лившиц, пилот, что привёз его на «Персефону».

— Здравствуйте, — сказал он вежливо. — Не знаю. Посмотрел на браслет и убежал куда-то.

— А… — сразу поскучнел Лившиц. — Это ж я капитана привёз. Ну, вот пусть теперь Дерен с ним общается. С меня на сегодня хватит.