Из присутствующих военных чинов было несколько, кого хотелось бы отметить особенно.

Невысокий и полный начальник Гарнизона Урупский по имени Сергей Вячеславович Липов-Беловежский из бояр, посматривал на меня с укором. Шевелил короткими забавными усами. Фуражку он положил на большой стол для совещаний, за которым все собрались. Шикарная лысина начальника поблескивала в свете большой люстры. Офицер ерзал. Видно было, что ему неудобно сидеть на простом стуле с мягкой обивкой. Свое место, во главе стола, он отдал князю.

Полковник Воронов. Молодой, не старше сорока, седовласый маг из бояр, с волевым лицом и белыми, едва видимыми бровями, смотрел строго. Скрестив мускулистые руки на широкой груди, он сидел напротив меня.

Майор Василий Луцкий, — начальник военной полиции гарнизона, посматривал в мою сторону с недоверием. Бледнокожий и худощавый, одетый в черный форменный макинтош, застегнутый под горло, он сверлил меня взглядом через небольшие очки.

Тонкая, шея, горбатый нос и белесая кожа, особенно на щеках, делали его похожим на стервятника. Там, где заканчивался высокий лоб, начинались короткие седые волосы, аккуратно прилизанные набок.

Начальник военной полиции сцепил тонкие узловатые пальцы, неприятно хрустнул костяшками.

Остальные офицеры, разных званий и должностей, не представляли интереса. И призваны были на совет больше для того, чтобы соблюсти требования устава.

— Я собрал вас всех здесь, — заговорил князь, — чтобы сообщить о том, что мы начинаем спасательную операцию. Вылазку в Поле. Мою дочь нужно спасти. Я уже потерял ее один раз, потом второй. И теперь я должен вернуть Светлану. Не допущу, чтобы она погибла там, в полях, в лапах этой чудовищной ведьмы. И, господа, операция начинается с этой самой секунды.

Офицеры молчали несколько мгновений, потом послышались первые шепотки. Через секунду они переросли в негромкий гомон.

— Тихо! — поднял руки князь, продемонстрировал всем холеные ладони, — если вы хотите что-то сказать, то говорите по одному.

— При всем уважении, Ваше Величество, — поклонился начальник военной полиции Луцкий, — а что здесь делает этот молодой человек? — он бросил на меня подозрительный взгляд через стекло очков, — он служит первый день. Чина не имеет. Я понимаю, что он как-то угодил Вашему Высочеству, раз уж вы одарили его своими извинениями, но все же… Кто он такой?

— Я не знаю… Он… делает такие вещи, которые не поддаются моему осмыслению, — растерянно сказал князь, — но я видел собственными глазами, на что он способен. Знаю, что ведьма пришла за ним. Знаю, что он ключ к спасению моей дочери. И уничтожению этой бесовской бабы.

— Но все же… Мы ничего о нем не знаем, — Луцкий отрицательно мотнул головой, — и все это, а именно инцидент с одержимостью, и появление этой… хм… ведьмы, случилось именно в тот день, когда он появился в гарнизоне. Слишком загадочная личность… Слишком странное совпадение...

— Если вы хотите что-то обо мне узнать, — холодно проговорил я, заглянул в глаза Луцкому, — то спросите меня лично, майор. Разговаривать о дворянине так, будто его нет в комнате — плохой тон. Это говорит о пробелах в воспитании.

— Вы забываетесь, — нахмурился начальник военной полиции.

— Отнюдь. Я помню, знаю и понимаю гораздо больше вашего. А вам, князь, — я перевел взгляд на Палеолога, — лучше повременить с началом операции. Нельзя стартовать ее сейчас.

— Что? — князь нахмурился, карандаш, что он нервно вертел в руке, хрустнул.

— И, — я и бровью не повел, — я расскажу вам, почему.

— Что-то, — князь смотрел на меня настоящим волком, — мне не слишком хочется слушать, что ты, Роман, собрался мне вдалбливать. Моя дочь, — он повысил голос, — находится в Поле, в руках обезумевшей девки. А ты говоришь, что я должен сидеть сложа руки?

— Я говорю, — спокойным тоном начал я, — что ты должен не торопиться, князь. Иначе проиграешь.

— Разрешите вмешаться, — поправил очки майор полиции Луцкий, — но неужели меня одного коробит, что Селихов обращается к вам, Великий князь, на “ты”?

— У меня другое мнение, — проигнорировал князь выпад Луцкого, — чем быстрее мы возьмемся за дело, тем быстрее Света будет в безопасности.

— Вы удивитесь, — я спокойно посмотрел на Князя, — но Света и так в безопасности.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что “ведьма”, как вы ее назвали, не причинит вреда девушке. Она нужна им живой и здоровой. Потому что они ловят меня на живца. Алевтина защитит ее от любых одержимостей Поля, потому что ни одна из них не сравниться с ней по силе. А ее хозяину нужен я.

— Алевтина? — вмешался полковник Воронов, — почему вы зовете ведьму Алевтиной?

— Вам знакомо это имя, — я посмотрел в голубые глаза Воронова, — не так ли? И вы знаете ее сестру. Валентину Селину.

— Знаю, — он кивнул, — она пропала в Поле три недели назад. Вышла в составе группы из трех чистильщиков. Они углубились на девять километров. Через сутки вернулся лишь один. Он доложил, что отряд был разгромлен крупной одержимостью. Один член погиб, смерти Алевтины выживший не видел, но сам смог спастись.

— А Валя рвалась на поле, чтобы отыскать ее? — догадался я.

— Да. Она была разбита, — грустно сжал губы Воронов, — и явно прибывала в эмоциональном возбуждении. Естественно, такого чистильщика я не мог отправить в спасательный рейд. Валя бы подвергла опасности всю группу.

— Спасательные рейды были?

— Были, — Воронов кивнул, — но оказались безуспешны. Селина решила, что все дело в том, что остальные чистильщики не заинтересованы в поисках ее сестры, и просто “херово стараются”, как она выразилась. Однажды чуть не ушла в одиночную самоволку. А учитывая, что она кинетик, да еще и в основном с защитными заклинаниями в арсенале, — он отрицательно качнул головой, — она не продержалась бы и суток.

— И вы отстранили ее от вылазок.

— Еще жестче, — он пожал плечами, — от несения службы. Но она разбушевалась так, что всему младшему офицерскому составу стало мало места. Валентина, как и ее сестра, очень гордые аристократки. Я заключил с ней пари, что если Валя переведется в городское отделение, на время, и уничтожит трех одержимостей в составе городского патруля, то я допущу ее до поисковой миссии. Она согласилась.

— Вы надеялись, — я улыбнулся, — что она не справится. Не найдет себе врага.

— Верно, — он пожал плечами, — не так много в Красе встречается одержимостей. Думал, за одну неделю она не справится.

— Но справилась. Я разговаривал с ней, и девушка упоминала, что ее все же направляют в рейд, на поле.

— Угу, — Воронов вздохнул, — умная девчонка попалась. Перехитрила. Заключил с ней новое пари, на пятерых одержимостей за три дня. Селина нашла где-то свалку с одержимыми вещами. И прислала видео, как она уничтожила тостер, миксер и три одержимых телефона. Умник в юбке, блин, — неприязненно скривил губы он.

— Мы собрались обсуждать спасение моей дочки, или глупые пари? — прошипел князь.

— Прошу прощения, — поклонился Воронов, — я забылся, Ваше Величество.

— Это было важно, — возразил я, — сестра Валентины — основное оружие моего врага.

— Что это за враг, разрешите спросить, — хмуро влез начальник гарнизона Липов-Беловежский, — упоминали о каких-то “их”. Что “они” хотят вас поймать на живца.

— Да, — кивнул я, — но эта информация предназначена для ушей одного лишь Князя. Прошу прощения, господа.

— Для отступника, — нахмурился майор Луцкий, — вы ведете себя слишком уж дерзко.

— Я веду себя так, как считаю нужным. И в данном случае, — холодно посмотрел на него я, — эта линия поведения единственно верная. Если вы не будете приставать ко мне с формальностями, я расскажу, что делать, чтобы преуспеть. И уверяю вас, — я перевел взгляд на князя, — ты согласишься со мной, твое Величество, и примешь план действий.

В кабинете воцарилась тишина. Офицеры смотрели на меня внимательно. Кто-то с неприязнью, другие удивленно или с некоторым подозрением. Покрасневший Луцкий сверлил меня неприязненным взглядом. Я знал, что он подозревает меня в чем-то, одному ему известном. Нужно бы держать с ним ухо востро. И при возможности поговорить наедине. Если конечно, он не сделает глупость и откажется от встречи, сославшись на мое “низкое происхождение”. А может, он попытается арестовать? Однако, если я помогу князю, очень может быть, что окажусь под его протекцией. Более того, это будет моим условием помощи.