Одержимость-вертолет шла снизу и сбоку. Она летела на средней высоте. Внутри нее горел зелено-желтым Ифрит Сильного Желания Отомстить. Лопасти медленно вращались без дела. У хвоста висели длинные многосуставные руки. Кабина оскалилась уродливой пастью. Широкие перепончатые крылья росли из двигателя. Одержимость лениво помахивала ими, паря над Полем, как орел.

Она меня еще не чувствовала. И я воспользовался моментом. Сгруппировался пулей, понесся вниз головой. В руках собралась магия. Теперь я мог носить ее с собой и использовать любую стихию, а не только кинетику. Я был генирационным магом. И мне предстояло покорить новые этапы развития.

Пока же, достаточно было уметь передавать магию броне, что я и сделал. Доспех загорелся красным. По его поверхности побежали алые молнии. Я вскинул руки, сцепил их в замок перед собой. Спустя мгновение они срослись. Ифритная материя приняла заостренную форму снаряда, вытянулась в конусообразный щит, который тут же раскалился.

Ифритным зрением я мог смотреть сквозь него и видел, как изменила свое поведение одержимость. Она наконец-то заметила меня. Задвигалась активнее, стала подниматься. Словно акула, она хотела напасть снизу, схватить меня зубами и растерзать.

Но не выйдет…

Через шум ветра я услышал приближающиеся хлопки огромных крыльев. Одержимость завизжала тонким, высоким криком чудовища.

Я не видел, как она близится ко мне, как летит вертикально вверх, чтобы схватить. Спустя мгновение, я напрягся. Потом произошел удар. Я врезался куда-то в кабину. Увидел, как осколки бронестекла разлетелись, унеслись куда-то вверх. После, я погрузился в железную плоть одержимой вещи. Прошел ее, как нож сквозь масло. Проломил броню и внутренние агрегаты. Физическая сила удара впиталась в ифрит доспехов и только усилила меня.

Спустя мгновение, грохнуло. Передо мной вновь загорелся свет. Показалось коричневое Поле. За спиной жалостливо взвизгнуло чудовище. Я расцепил руки, которые приняли нормальную форму. Крутанулся в полете, чтобы посмотреть.

Тварь, пробитая мною навылет, вращалась где-то сверху. Крылья неестественно изогнулись. Большая дыра зияла в корпусе. Вверх уносились крохотные детали и обломки. Одержимость, словно в замедленной съемке, падала. Ее ифрит просачивался наружу, мгновенно развеивался в воздухе.

Приняв нормальное положение, я приказал броне натянуть перепонки между ногами и руками. Когда она выполнила команду. Меня тут же дернуло вверх, сопротивление воздуха возросло. Я стал контролируемо планировать к цели.

— Ха! — улыбнулся я, — сколько жизней назад я в последний раз прыгал из воздушного судна? Две или три?

Внизу спереди и чуть справа, виднелась бегущая железная дорога. Это был “отрезок встречи” — место, на котором я должен был остановить поезд-одержимость, чтобы забрать его ифрит.

Вдали, в нескольких километрах от отрезка, уже мчался состав. Бронированная голова поезда смотрела вперед мощным клиновидным отбойником. Колеса ифрит вращал несколькими десятками отросших рук. Локомотив тащил за собой одержимые вагоны. За ними шли боевые платформы с огромными, развернутыми куда попало, пушками.

Ифритным зрением я видел, как по локомотиву и вагонам протянулся жирный и старый Ифрит Сильной Жажды Движения. Кажется, на этом поезде пытались спастись, а для этого останавливаться было нельзя. Так… Выходит, это ифрит внутреннего наполнения. Предпоследний ранг. Но он жирный и старый. Посмотрим, на сколько его хватит.

Я приказал броне освободить кисти, и тут же почувствовал, как холодный воздух впился в кожу. Нужно было действовать быстро. Сгруппировавшись, я выпустил под себя телекинетическую волну. Притормозил, но не сильно. Падение почти не замедлилось.

— Долго, — стиснул я зубы, — ну ладно, тогда попробуем иначе.

Я принял позу эмбриона, стал готовиться к удару. Броня задвигалась, организовала дополнительный защитный слой. Спустя мгновение я врезался в землю. Грохнуло так, что клацнули зубы. Звук глухого удара слился с металлическим скрежетом и треском магической молнии.

Поднявшись, я обнаружил, что немного промазал. Чтобы взойти на железнодорожную насыпь нужно было преодолеть несколько десятков метров.

Я выбрался из воронки, которую пробил в земле нетронутого поля, покрывшегося зеленой низкой травкой, и помчался к рельсам что было сил.

Поезд уже стучал по железке в километре от места встречи. Он выл, как чудовище и стремительно приближался.

— Ну что, Фырчик, — проговорил я, заняв свое место, прямо на железнодорожное полотне, — пришло наше время…

Локомотив близился. Он мчался вперед, выбивая из трубы магическое пламя. Единственный глаз, что вырос на месте фонаря, истерически вертел палочкой зрачка. На отбойнике раскрылась большая зубастая пасть.

Прокаченный на станке Ифрит Сильной Жажды приобрел новые свойства. Портал открылся не на часах, как обычно, а рядом, прямо на рельсах, у моих ног. Оттуда, словно на лифте, поднялся на магической платформе Фырчик, и выход из карманного измерения закрылся.

Когда локомотив стал бестолково поворачивать орудия в нашу сторону, Фырчик уставился на него. Прижав уши, зарычал своим неестественно-странным голосом.

— Готов? — я тронул стальную холку пса, погладил рукавицей и влил в его металлическое тело всю энергию, что смогла собрать броня. Добавил огненной магии.

Фырчик раскалился добела. По шкуре побежали языки пламени. Грива и хвост вспыхнули чародейским огнем.

Поезд сфокусировал на нас взгляд, казалось, разогнался еще быстрее. До встречи оставались считаные сотни метров. Одержимость взвыла криком чудовища, смешав его с паровозным гудком.

— Давай, — я сгорбился, Фырчик вытянулся вперед, как струна, — фас!

Фырчик сорвался с места. Словно заряженный в пушку снаряд, он помчался в цель. Шпалы заискрились под его когтистыми лапами.

Я же приготовился принимать поезд своим телом. Сгорбился, поднял ногу и резко опустил. Броня изменилась, вцепилась глубоко в землю отросшими на стопе когтями. Гулко топнув, я проделал то же самое и со второй ногой.

Из спины в шпалы, рельсы и землю вонзились черные щупальца. Они затвердели, превратились в прочные подпорки. Я направил руки к земле под острым углом. Предплечья удлинились, грохнули в щебенку и ушли глубоко в почву. Точки опоры были готовы. Спустя мгновение броня снова стала менять форму. Она перетекла и создала с фронта большой плугообразный щит. Обращенный к поезду острой частью он ждал своей очереди.

А пока дело было за Фырчиком. Поезд приближался. Злобная пасть на его отбойнике скривилась, показала зубы. Зрачок большого глаза нервно забегал. Локомотив даже и не думал тормозить. Серые длинные конечности только быстрее принялись вращать колесные пары.

Стволы вразнобой повернулись вперед. Стали ровно в мою сторону. Однако, я знал, что они не представляют угрозы на таком близком расстоянии. Ифрт в поезде, тем не менее, инстинктивно пытался защититься. Ну и сделал для этого то, что делал и раньше: начал палить из всех орудий.

Громко бабахнуло. Зазвучала канонада. Я и бровью не повел, когда загрохотали пушки. Снаряды прочертили небо над головой. Стали падать куда-то за спиной. Рваться прямо на путях. Ударяя во многих километрах за нами, они лишь разрушили рельсы и железнодорожную насыпь. Поезд был беззащитен.

Фырчик, разогнавшись, как огромная пуля, раскаленным метеором прыгнул и всем телом врезался в переднюю часть локомотива. Вспыхнуло пламя. “Морды” ирфита просто не стало. Лишь искореженные металлические пластины вмялись внутрь. В стороны полетели куски брони и какие-то осколки.

Оказавшись в котле бронепоезда, Фырчик не остановился. Он пробил, прожег своим телом дыру в корпусе машины. Выскочил где-то сзади, да так, что следующий, за локомотивом вагон подскочил и сошел с рельсов. Потянул за собой остальные. Лес стволов артиллерийских платформ пошатнулся и стал разваливаться в разные стороны. Задняя часть локомотива сдвинулась влево. Передняя, соответственно, вправо.