— И, чтобы преуспеть, нужно сидеть сложа руки?! — князь подскочил с места, злобно посмотрел на меня.

— Чтобы преуспеть, — ответил я холодным взглядом, — нужно не рубить сплеча. Прошу тебя, князь, просто выслушай. От твоего терпения и внимания зависит жизнь Светланы.

Искаженное ненавистью лицо князя смягчилось, погрустнело. Он громко выдохнул, тяжело опустился на свое место.

— Прошу прощения за эти вспышки гнева, — дрожащей рукой пригладил он каштановые волосы, — я должен держать себя в руках, господа. Излагай, Селихов. Что ты придумал?

— Благодарю, — сдержанно поклонился я, — но сначала у меня есть пара вопросов к господину генералу.

Липов-Беловежский поднял на меня скучающий взгляд маленьких маслянистых глаз.

— Да? — первым начал он, — я вас слушаю.

— Входят ли иные подразделения, кроме чистильщиков, на территорию поля?

— Нет, — он мотнул головой, — углубляются только чистильщики. Задачи рутинные: либо уничтожение какой-то опасной одержимости, если бомбардировка, так или иначе, невозможно, или сбор образцов, топографические работы, разведка.

— Как глубоко заходят чистильщики? — сосредоточенно посмотрел на него я.

— Рекорд, — он задумался, — пятнадцать километра к центру поля. Дальше начинаются проблемы с эффектом оживления. Некоторые детали конского снаряжения оживают и разбегаются. А в условиях Поля это становится опасным фактором для жизни личного состава.

— Кроме лошадей иные средства передвижения используются?

— Нет, — задумался генерал, — БМП или автомобили использовать не получится. Они быстро становятся одержимыми. То же самое относится к большинству вещей. От оружия до вилок, ложек и котелков. Даже простые бытовые предметы использовать в условиях поля не выходит. Так что говорить о вводе целого полка или роты не приходится. Лишь небольшие мобильные разъезды.

— Я так и думал. А авиация?

— Лишь разведка с большой высоты, — пожал плечами он, — опустишься чуть ниже, и велик риск нападения летающих одержимостей. А десант — это билет в один конец. Солдат после такого не эвакуировать.

— И последний вопрос, — откинулся на стуле я, — черное пятно. Светлану держат именно там.

— Откуда ты знаешь? — оживился князь.

— Алевтина мне сказала, — я пожал плечами, — они хотят, чтобы я знал, где искать. Так вот. Пятно — это центр поля? Сколько до него километров?

— Центр, — скривил губы генерал, — полковник, — он перевел взгляд на Воронова, — будьте добры, какое расстояние до центра?

— По нашим прикидкам, от двадцати пяти до, сорока километров, — серьезно сказал он.

— Серьезный разброс.

— Да, — полковник кивнул, — есть тут один фактор, который нельзя не учитывать, но объяснить мы его пока не можем.

— Какой же? — изломал я бровь.

— Странным образом, — Воронов поправил волосы, — мы не можем сопоставить информацию со спутника и реальные топографические данные, полученные нами на местности. Если чистильщики отсчитывают десять километров хода, спутник показывает семь. Так что сложно определить диаметр поля. Да и с расстояниями там беда.

— Расстояние можно рассчитать по стенам ограждения, — предположил я.

— Можно, — он кивнул, — но Поле неравномерно и расширяется. Где-то оно подходит под стены. Где-то до проявления аномальных эффектов доходит до километра.

— Что ж, понятно, — я встал, пододвинул стул под столешницу, — в таком случае, князь, — я заглянул в глаза Палеологу, — у вас есть два варианта. Первый такой. Вы отправляетесь в спасательную операцию немедленно. Используете те средства, что вам доступны: лошадей, магию и сверхограниченные ресурсы. Можете даже выдвинуться большим отрядом, но с учетом того, что на поле Одержимость ждет на каждом шагу, сколько людей доберется до центра?

— Это будет беспрецедентно, — отрицательно мотнул головой полковник Воронов, — и скорее всего самоубийственно.

Генерал сжал губы, грустно покивал. Князь громко выдохнул, опустив глаза, поставил локти на стол. Как-то растерянно пожамкав воздух пальцами, сплел кисти, так, будто бы не знал, что делать с трясущимися руками. Потом устроил голову на кулаки.

— А что предлагаешь ты, Селихов? — поднял он на меня глаза.

— Я предлагаю ключ не только к спасению вашей дочери, но и к устранению всего Поля. Да и не только. Всех полей в Империи.

— Что? Это звучит как бред, — недоуменно посмотрел на меня Василий Луцкий.

— Всех полей?

— Сказки.

— Уже двести лет никто не может этого сделать, — надул ноздри старый полковник охранного полка гарнизона, — а появляется амбициозный юнец и говорит, что у него есть средство от всего? Это попахивает обманом.

— Мы устали от этого, — нахмурился Воронов, — устали от Полей, что давят Империю к земле. Ограничивают в развитии. Ваше Величество, — разрешите мне сказать?

— А, — растерянно махнул рукой князь, — на спрашивай. Говори, чистильщик.

— Благодарю, — Воронов встал, — Поля — гнойные язвы на теле страны. Они тормозят нас. Из-за них логистика затруднена. Тридцать процентов черноземных территорий под полями. Это проблемы с сельским хозяйством. Сколько ресурсов лежит под аномалиями в Сибири, на Кавказе и Урале? Какой потенциал там скрыт? Огромный. А производственные мощности? Предприятия, которые еще можно реанимировать, дворянские земли и поместья, ведь даже у вас, Ваше Высочество, внутри Кубанского Поля осталось поместье. Оно еще стоит, вижу его в бинокль каждое утро.

— Это правда, — грустно кивнул он, — им владели мои предки.

— Вот, видите? Но мало этого, так еще и соседи, римляне в последние годы становятся все агрессивнее. В Германской Империи кризис. Им нужны новые территории и рынки, чтобы устоять. Отношения накаляются. Господа, — он обвел взглядом всех присутствующих, — ни для кого не секрет, что грядет война. Война израненного медведя со стаей израненных волков. Да. Но их стая, а мы в одиночестве. И не можем позволить себе новую разрушительную войну. Я уверен, что империя выйдет победителем. Вот только не уверен в цене победы.

Все офицеры внимательно смотрели на Воронова. Молчали. Я, выпрямившись, сложил руки на груди, с ухмылкой наблюдал за реакцией окружающих.

— Подозреваю, — начал я и тут же приковал к себе все внимание, — некоторым родам не хотелось бы, чтобы поля исчезли с лица империи. Это отличный трамплин для карьеры молодых дворян, источник научных знаний и бизнес.

— Это правда, — кивнул Воронов, — но на другую чашу весов скоро падет новая Большая Война. И мне страшно думать о том, с какими ранами Империя из нее выйдет. Если кто-то предложит средство от этих гнойников на теле моей страны, я поддержу его.

— И у меня есть такое средство, — кивнул я и открыл в часах портал, извлек из него пистолет страха.

Ствол тут же приобрел вид одержимой вещи. Раскрыл многочисленные глазки, распахнул пасть и вывалил язык. Князь удивленно уставился на мое оружие. Воронов изогнул бровь. Остальные офицеры недоуменно смотрели на ствол, нервно переглядывались.

— Это одержимая вещь, — поднял я пистолет, — но безопасная, такая, которой может управлять человек. И это оружие.

— У нас есть оружие, — возразил майор военной полиции, — магии достаточно, чтобы уничтожить почти любую одержимость.

— Лишь дворяне-чистильщики владеют ей в полной мере. И только на Поле, — тренировать их долго, а умирают они легко, — отрицательно покачал я головой, — я же говорю о том, что даст возможность ввести на поле полки, вооруженные одержимым оружием, броней, бронетехникой. Что скажете на это?

— Сказки, — выдохнул майор.

— Можете считать, как вам угодно. Заблуждающиеся люди всегда остаются на обочине прогресса, — спокойно сказал я, — я знал многих, таких как вы. В основном все мертвы.

— Что ты предлагаешь, Роман, — грустно проговорил князь.

— Сделку. Мои знания в обмен на производственные мощности империи.

— Звучит громко, — пожал плечами начальник гарнизона.

— Я знаю, — я кивнул, — но начнем мы с малого.