Тарковский снова попытался заикнуться о бесплатном обслуживании нашей компании под соусом того, что благодаря нам его ресторан станет местом паломничества высшего света, но был послан куда подальше. Само собой, в хорошем смысле этого выражения. И отомстил, пообещав раздобыть в подарок нашим Дичкам экзотические виды рыб.

— Чувствую, разбалует он их… — притворно вздохнула Рыжая после того, как мой собеседник отключился. — Привыкнут питаться акульими филе, осьминогами, скатами и муренами, а от такой банальщины, как свежая дичь, начнут воротить морды и клювы.

Мы бы развили эту тему дальше, но «Сапсан» ушел в плавный разворот с одновременным снижением, и Ольга, выглянув в иллюминатор, сообщила, что мы прибыли. А потом начался цирк с конями. Вернее, с тремя ирбисами, филином и совой: первые, выбравшись на аппарель и учуяв запах моря, ошалело уставились на меня и почти одновременно попросили разрешения прогуляться с помощью соответствующих пиктограмм своих КТС-ок. Ну, а Гамаюн со Снежаной добились того же самого «одними взглядами», ушли под отвод глаз, взлетели в ночное небо и рванули вдогонку за котами.

Горничные и целительницы повели себя намного менее экспрессивно. Догадавшись, что мы где-то на юге Империи, и услышав шелест прибоя, они

позволили себе по взгляду в сторону берега и вопросительно посмотрели на старшую хозяйку. А она притворно нахмурилась и потребовала следовать за ней.

Я понимал, что она собирается загнать их в дом, помучить экскурсией, а потом подарить купленные тряпки и разрешить как следует оторваться, так что раздал несколько ценных указаний Алейникову и его парням, спустился к воде, в которой буйствовали мокрые барсы, и мысленно согласился с тем, что море надо чувствовать кожей, а не покровом.

Пока раздевался, обратил внимание на то, что силуэт Снежаны носится прямо над волнами, то и дело меняя направление полета, сообразил, что она пытается освоить метод ловли рыбы, используемый своими африканскими родичами, решил помочь и подозвал ее к себе. Свою идею объяснил за пару минут общения в режиме обмена воспоминаниями, а сразу после того, как закончил и вывалился в реальность, увидел результат: поднявшись в воздух, воодушевленная сова прицелилась в какую-то тень под поверхностью воды и начала шарашить по ней всем арсеналом имеющихся магических навыков. Конечно же, со всей дури. А когда закончила серию экспериментов, гордо заухала, подхватила клювом самую крупную из всплывших рыбешек и на полной скорости рванула ко мне. Хвастаться уловом.

Всю оставшуюся мелочь в темпе «подмели» ирбисы и филин, решили, что таким количеством рыбы не наешься, и последовали примеру подруги… с нереальным энтузиазмом. Слава богу, элементарные понятия о технике безопасности они усвоили, взаимодействуя с другими высокоранговыми Дичками во время Больших Волн, так что вкладываться в навыки начали только после того, как разбежались (и разлетелись) по берегу. Зато потом устроили такую иллюминацию, что я, представив реакцию пограничников, мысленно схватился за голову, набрал Софу и показал ей картинку с моей КТС-ки…

…Как следует налюбовавшись локальным концом света, мои супруги «построили» телохранителей и в их сопровождении направились к эллингу. Я покосился на пристройку, вроде как, за последние полгода существенно увеличившуюся в размерах, но как следует обдумать эту мысль не успел из-за того, что рядом нарисовалась Алиса и поинтересовалась, не желаю ли я чего-нибудь вкусненького. В этот момент мне в личку прилетело сообщение от Рыжей, и я, пробежав глазами текст Жуткой Угрозы, страшно испугался. В смысле, решил, что от меня действительно не убудет, поэтому, отрицательно помотав головой, с интересом оглядел точеную фигурку горничной и сделал требуемый комплимент:

— Классный купальник. Тебе идет. Единственный минус — мурашки. Они точно не в тему.

— Попасть в категорию «горячая женщина» мне уже не светит — пекло в свое время, увы, не прижилось.

— Информация не для всех: это решаемо… — практически без колебаний заявил я, заметил, как округляются глаза блондинки, мгновенно поверившей этому заявлению, и подтверждающе кивнул: — Твои догадки верны. Так что пробегись вдоль берега, выясни, у кого из вашей пятерки нет этого навыка, попроси употребить вот эти средоточия и сообщи, что через четверть часа я вам их приживлю.

Женщина сложилась в поясном поклоне, а когда выпрямилась, едва заметно порозовела и закусила нижнюю губу.

— Спрашивай… — предложил я.

— У меня не вопрос, а утверждение… — заявила она, сделала небольшую паузу то ли для того, чтобы собраться с мыслями, то ли для обдумывания правильной формулировки, а затем изрядно загрузила: — Вы — единственный известный мне глава рода, вкладывающийся в своих родственников не ради получения выгоды в далекой перспективе, а по велению души и сердца, не разделяющий нас на дворян и простолюдинов, господ и слуг, одаренных и простецов, не подминающий под себя всех более-менее смазливых девушек и не пренебрегающий взятыми на себя обязательствами. Да, не все наши новые родичи это уже поняли, но те, кто прозрел, каждый день благодарят богов за то, что подарили нам такого господина. Ну, а мне мало одних молитв: я хочу помогать. Вам и вашим супругам. Там и так, как сочтете нужным. Ибо готова к существенно большей ответственности, чем сейчас: я сделаю все, что в моих силах, не подведу и никогда не предам. Клянусь Силой!

Тепло, разлившееся под татуировкой, заставило вздрогнуть и скосить взгляд на правое запястье горничной. Слава всем богам, Знака Макоши на нем не появилось, и я, загнав себя в полутранс, чтобы максимально «растянуть» паузу, поймал взгляд собеседницы, проанализировал ее поведение, не нашел никаких признаков того самого «интереса» и вернулся в обычное состояние:

— Алис, ты меня идеализируешь — я вкладываюсь в тех, на кого хватает времени, не из альтруизма или наивности, а для того, чтобы возродить почти уничтоженный род. Это тоже выгода, просто не финансовая. Ну, а со всеми остальными пунктами, пожалуй, соглашусь. И, пожалуй, открою страшную тайну: к сожалению, я физически не могу вложиться в развитие всех родичей из-за катастрофической нехватки времени, поэтому… хм… ем слона по кусочкам. Первым кусочком были, есть и будут телохранители Софьи, уже доказавшие свою преданность. Второй кусочек — ваша пятерка, и я включил в нее тебя именно потому, что счел достойной доверия. Правда, пока даже близко не представляю, как и чем тебя дополнительно грузить, но обещаю придумать. Кстати, мне показалось, или вы с Инной начали тренироваться?

— Не показалось, господин: обещания — это слова, а тренировки — какой-никакой, а вклад в боеспособность рода.

— Великолепная позиция… — ничуть не кривя душой заявил я, заметил, как ежится Таисия, стоящая на мокрой гальке, и отложил продолжение этого разговора на потом: — Ладно, к этому вопросу мы пока вернемся после того, как вы перестанете замерзать.

— Ой… — покраснев до корней волос, виновато выдохнула горничная и умчалась выполнять поручение. А я услышал рев очень уж мощных моторов, повернулся к эллингу и изумленно хмыкнул: вместо ожидаемых гидроциклов в море вылетело три одинаковых темно-синих скоростных катера длиной метров десяти-двенадцати!

«Ну, и как это называется?» — «строго» спросил я в канале семьи.

«Мы решили, что гидроцикл для Дичка весом за триста килограммов получится размером с катер. А катеров сейчас продается видимо-невидимо. Вот мы и выбрали… веселенькие-веселенькие!» — ответила Наташка.

«Правда, их все равно пришлось переделывать, зато теперь коготки наших кошечек ничего не изуродуют…» — добавила Саша, тоже изображавшая пассажира. — «Кстати, Яр, что там ощущается в их эмофонах?»

Я потянулся к эмоциям Златки, развлекавшейся ближе всех, и невольно хмыкнул: в них не было ни страха, ни агрессии. Зато любопытства хватило бы на пятерых. Равиль, буйствовавший неподалеку от эллинга, явно заметил, что в этих «непонятных железяках» находятся свои, поэтому не напрягался. И только лишь в чувствах Мауры царил небольшой раздрай: она, как обычно, была готова отзеркалить реакции старших, но этих самых реакций пока не наблюдала.