4 марта 2076 г.

…Избранные фрагменты воспоминаний Егора Никодимовича Гагина, «показанные» Снежаной присутствующим, вывернули наизнанку абсолютно всех журналистов и пару десятков молодых пластунов. Военнослужащих с опытом участия в боевых действиях тоже замутило, но они пережили этот «просмотр» более-менее спокойно. А полковник Епифанов, не понимавший, зачем я приказал вкладывать в руки каждому входящему в зал для брифингов по одноразовому пакету, наконец, прозрел, поймал мой взгляд и приложил кулак к сердцу. Я коротко кивнул в знак того, что принимаю благодарность, и посмотрел на Софью. А она, дождавшись выпрямления последней жертвы «эффекта присутствия», продолжила говорить:

— В этих отрывках прошлого Егора Никодимовича Гагина госпожа Снежана показала лица одиннадцати жертв. А всего их было порядка сорока. В любом другом городе исчезновение такого количества людей поставило бы на уши все силовые структуры, а у вас, в Иркутске, как выяснилось, принято замалчивать проблемы. Впрочем, с главами местных управлений полиции и ИСБ мы поговорим чуть позже. Так же, как и с ректором ИМА, принявшим кровавого маньяка на работу без соответствующей клятвы Силой, а пока я познакомлю вас с личностями, снабжавшими этого ублюдка живым товаром. Итак, директор детского дома номер четыре Павел Святославович Енакиев, директор приемника-распределителя для детей незаконных мигрантов Игорь Глебович Классен и инспектор по делам несовершеннолетних Федор Янович Ледицкий. В принципе, назвать их соучастниками преступлений достаточно сложно, так как они пребывали под ментальными программами и были уверены, что продают своих подопечных в подпольные бордели. Но есть нюанс, мешающий признать этих личностей невинно пострадавшими: Егор Никодимович Гагин вышел на них именно потому, что они УЖЕ торговали несовершеннолетними. И ведь торговали отнюдь не в безлюдной пустоши: как выяснилось в результате допроса глав вашей полиции и ИСБ, обе эти личности знали о деятельности этой троицы, однако закрывали глаза, ибо получали малую долю за каждую сделку…

Журналисты, слышавшие и не такое, отреагировали на этот монолог достаточно спокойно, зато пластуны гневно зароптали. И Мамба, конечно же, воспользовалась этой разницей в восприятии в своих целях:

— Знаете, а ведь в таком поведении местной власти есть и ваша вина, господа журналисты: вы разеваете рты только тогда, когда это И выгодно, И безопасно, но не пропускаете проблемы окружающих через свои души, так как вам на самом деле не плевать только на самих себя. А теперь обернитесь и вглядитесь в лица парней, сидящих за вами: они, защитники Отечества, проливавшие свою кровь на полях объявленных и необъявленных войн, до сих пор не очерствели и сопереживают чужой боли! За это им низкий поклон, а с вас, как говорится, хоть шерсти клок. В смысле, статья в Сети или какой-нибудь газетке.

Четверо особо гордых деятелей имели глупость оскорбиться, но Лада и «соседки», отслеживавшие все «левые» шевеления, раскидали ирбисам алые целеуказания вместе с командой подать голос, и три предупредительных рыка отшибли «гордецам» все желание хоть как-то демонстрировать свое возмущение или недовольство.

— По-хорошему, стоило бы покопаться и в вашей памяти, после чего показать народу ту грязь, которую вы называете принципами, но я брезгую. Поэтому живите и работайте, не вынуждая обращать на вас пристальное внимание.

Тут пластуны развеселились, и в зале стало шумновато. Тем не менее, стоило мне поднять руку, как вояки закрыли рты, и Софа смогла продолжить:

— На чем я остановилась? А, вспомнила — на доле глав полиции и ИСБ. Так вот, этих двух деятелей мы заберем с собой, передадим с рук на руки законопослушным мозголомам, а после завершения всех следственных мероприятий отправим под суд. Почти та же судьба ждет и ректора ИМА — он не первый год путает государственный карман со своим и, по слухам, делится неправедно нажитым добром с некими высокими покровителями. Точнее, путал и делился. А теперь перестанет. И в теплой компании со всеми покровителями отправится на каторгу. Порукой тому мое слово!

Последняя фраза вызвала самую настоящую овацию, унимать которую пришлось порядка минуты. Зато потом в зале наступила мертвая тишина, и Мамба перешла к последнему акту запланированного действа:

— На этом время Слов вышло. Пришло время Дел. И я, Великая Княжна Софья Александровна, обвиняю Егора Никодимовича Гагина в многократном использовании ментальных навыков в личных целях, насилии, убийствах и вызываю на Суд Богов…

…Трудно сказать, по какой причине, но в этот раз на формулу вызова откликнулась Жива. Ее Сила ощущалась не такой «жесткой», как у Перуна, но народ придавило так же качественно. Изменились и внешние проявления — силовой барьер, окруживший мозголома, не искрился, а отливал зеленью; вместо грома, которому «было положено» пророкотать в отдалении, запахло свежими яблоками и какой-то пряностью; пол не трясся, молния не била, зато с потолка на темя Гагина вдруг закапала прозрачная вода.

Пока крупные, слабо светящиеся капли стекали по и без того потному лицу к подбородку и срывались в полет к мятой пижаме, зал непонимающе молчал. Потом во взгляде ублюдка появилась НАДЕЖДА, губы скривились в торжествующей улыбке, и тут он начал… гнить. С пальцев ног, на которых упала самая быстрая капелька. Не отделяй нас от него силовой барьер, мы бы, наверное, оглохли от истошного крика. Но прозрачная пелена отсекала и звуки, и запахи, так что нам оставалось только смотреть и запоминать.

Как потом выяснилось, казнь длилась чуть больше двух с четвертью минут, но в состоянии измененного сознания время тянулось, как резиновое, и мне показалось, что менталист умирал как минимум полчаса. Впрочем, мы, «Фениксы», и Люда… хм, Нестерова пережили тошнотворное зрелище в разы легче всех остальных, ибо в тот момент, когда Гагин окончательно превратился в зеленовато-коричневую лужу, нас приложило Божественной Благодатью и прорвало. Слава всем богам, без «побочек», поэтому женщины удержались на ногах и остались невозмутимыми. В смысле, внешне. Однако их эмоции одновременно взорвались восторгом, целительница одарила меня взглядом, полным благодарности, а Софа, оклемавшаяся быстрее всех, хмуро уставилась в зал:

— Как видите, в этом случае справедливость восторжествовала. А до других мы еще доберемся. Впрочем, это дело будущего, а сейчас можете задавать вопросы. У вас полчаса. Время пошло.

— Ваше Императорское Высочество, скажите, пожалуйста, а обращаться с вопросами только к вам, или…? — полюбопытствовал какой-то поручик, первым подняв руку и получив разрешение говорить.

— «Или»! — ответила Великая Княжна. — Главное, чтобы не растекались мыслью по древу и не перебарщивали с лирическими отступлениями.

— Большое спасибо за ответ! — с поклоном поблагодарил он и посмотрел на меня: — Господин гвардии полковник, насколько я знаю, на сегодняшний день боевая часть группы особого назначения «Феникс» состоит из шести человек. Я понимаю, что вы, как правило, работаете вместе с разумными хищниками, суммарная магическая мощь которых с запасом перекрывает почти любые потребности, но мне и моим товарищам хочется знать, не планируете ли вы в обозримом будущем расширение подразделения за счет профессионалов с профильным опытом?

Судя по тому, как подобрался зал, «товарищей, которым хотелось знать ответ на этот вопрос», в бригаде было предостаточно. А это позволяло слить в народ нужную дезинформацию. Чем я, конечно же, и воспользовался:

— Вы видите лишь верхушку айсберга, а на самом деле каждая операция «Феникса» является результатом кропотливой работы десятков людей. Да, они, говоря простыми словами, не афишируют свою связь с нашей группой, но лишь из требований безопасности. Кстати, сегодняшнюю операцию мы провели как раз благодаря их внимательности, добросовестности, упорству и, конечно же, патриотизму — увы, еще вчера утром мы даже не представляли, что придется срываться с места постоянного базирования и лететь через половину страны в город, в котором никто из нас ни разу не был. Далее, мы при необходимости опираемся на тех, кто заслуживает доверия. К примеру, прилетев в Иркутск, мы приземлились именно на вашей базе и попросили содействия. А за считанные минуты перед вылетом, узнав о том, что маньяк-мозголом из ИМА любит мучить своих жертв, прихватили с собой Людмилу Георгиевну Жданову, одну из штатных целительниц Московской Академии Одаренных. Не зря: благодаря самоотверженности и профессионализму этой одаренной девочка, обнаруженная в доме Гагина, полностью выздоровеет и в скором времени вернется к нормальной жизни.