23 января 2076 г.

…С «Сапсана» десантировались на лед Ондозера в непосредственной близости к юго-западному берегу водоема и где-то в километре от границы «полторашки». Конвертоплан с телохранителями поднялся в небо и ушел на Москву через считанные мгновения после того, как с него сошел последний «Феникс», а мы закрыли глаза и, продолжая контролировать окрестности под обнаружениями жизни, постарались почувствовать места, которые изучили по картам и монографиям специалистов.

Не знаю, как другие, а я первым делом обратил внимание на влажность и невольно вспомнил родной Алтай. Потом порадовался тому, что мы попали в эти края зимой, а не летом, когда свирепствует комарье, оценил кожей лица местные минус двадцать два и пришел к выводу, что без прокачанного пекла нам было бы некомфортно. А перед тем, как оглядеться по второму разу и застрадать из-за отсутствия нормальных гор, принюхался к слабому южному ветру и учуял запах кедра, можжевельника и, почему-то, болотной тины.

Пока мы набирались первых впечатлений, наше зверье несло службу, не покладая крыльев и лап: филин, спрятавшись под отвод глаз за мгновение до взлета с моего плеча, парил где-то в вышине и поглядывал вниз, а ирбисы разбежались в разные стороны и заинтересовались обнаруженными следами.

— Сыровато тут… — полыхнув легким недовольством, заявила Рыжая. — И минус двадцать с мелочью ощущаются, как все минус тридцать пять.

— Жить можно… — философски отметила Саша, почувствовала вспышку веселья в эмофоне подруги детства и хихикнула: — Ага, Нат, я и имела в виду, что с Яромиром!

— Жить с Яромиром можно где угодно… — фыркнула Оля. — Но я бы предпочла перебраться с ним южнее, эдак, в Крым. А то весной тут линяют змеи, летом заживо съедают комары, а солнечных дней раз, два и обчелся.

— Слетаем мы в твой Крым, как хоть чуть-чуть потеплеет… — пообещал я, отправил на КТС-ки Дичков команду собраться возле меня, и перешел в рабочий режим: — А пока готовимся к началу движения.

Женщины дисциплинированно попрыгали на месте, вдумчиво изучили боевую броню подруг, оказавшихся рядом, и ушли под отвод глаз. А уже через мгновение полезли в пространственные карманы за нормальными зимними комбезами. Ну и, конечно же, развеселились, представив, как на наше появление у границ карельской магической аномалии отреагируют владельцы разведывательных спутников, болтающихся на геостационарных орбитах.

Процесс переодевания занял считанные минуты, а потом мы привычно перестроились в походный ордер и попрыгали точно на запад, к ближайшему эпицентру с магофоном под «пятерку».

Первые часа четыре оставляли достаточно заметные следы, разрешая ирбисам охотиться и сразу же уминать мелкую живность. А когда сочли, что вражеские аналитики смогут определиться с конечной точкой маршрута, скорректировали курс и на полной скорости рванули на север, к извилистому проходу между добрым десятком эпицентров-«шестерок», использующемуся местными контрабандистами и Белыми Братьями активнее всего. При этом в порошу, отрицание ветра и другие пассивки стали вливать предельный объем Силы, благо Дички прекрасно приспособились к такому способу скрытного перемещения и уже не терялись.

До точки входа в этот «коридор» с российской стороны допрыгали где-то в районе полуночи, потратили еще порядка часа, чтобы пройти сквозь первое сужение и найти более-менее подходящее место для привала. А там отпустили Гамаюна в свободный поиск, а сами натянули между невысокими, но пушистыми елями маскировочную сеть, поработали земляными капканами и соорудили довольно большой схрон.

После завершения «строительных работ» дамы принялись наводить уют, а я воткнул возле входа в наше логово «походный насест» для Гамаюна, закрепил его миску в специальном держателе, насыпал в нее арахиса и со спокойной душой отправился кормить ирбисов.

Пока возился с этой троицей, в схроне появились тканевые «стены» и потолок с креплением под химический светильник; пол оказался застелен матами для медитаций; ближняя часть ко входу превратилась в низенький обеденный стол, а дальняя — в огромное ложе, заваленное подушками и горой пуховых одеял. Кстати, закончив с хозяйственными работами, дамы ускакали под ветер, нашли небольшую низину и оборудовали в ней полевой туалет, защищенный и от осадков, и от ветра.

Игнорировать такой энтузиазм было бы свинством, поэтому я выложил на «стол» не только пищевые контейнеры с горячими блюдами, но и всякие вкусности. Что тоже не осталось без внимания. В общем, с начала третьего ночи до трех мы сибаритствовали — валялись на ложе головами к выходу, получали гастрономическое удовольствие и перешучивались под довольное урчание объевшихся Дичков. Потом разыграли в «Камень, ножницы, бумагу» очередность дежурств и занялись делом: Софа с Ладой и «соседки» ушли в транс, замкнули кольца и занялись правкой энергетических систем, а мы с Олей обновили усиление и на них, и на себе, забрались под одеяла и занялись не самым веселым делом на свете — наблюдением за окрестностями под обнаружением жизни и ожиданием. Впрочем, скучным оно было только пару первых минут. А потом женщина, в ночь с пятницы на субботу разом избавившаяся от всех своих страхов, подкатилась мне под бочок, запустила мою руку себе под комбез и смяла моими пальцами правую грудь:

— Как говорит твоя старшая жена, «Немного ласки полезно в любых количествах».

Я ласково прикоснулся к уже затвердевшему сосочку, на миг потерялся в волне удовольствия, накатившую из татуировки, и постарался удержаться на границе… хм… зоны невозвращения. Нет, прекращать ласкать упругое полушарие и не подумал. Просто спросил, почему они считают старшей женой не Софью, а Ладу.

Ближница передвинула мою руку на вторую грудь, сжала ее моими пальцами, насладилась очередной вспышкой удовольствия и… почему-то написала в личку:

«Мамба по натуре ведомая. Да, она умеет командовать и в состоянии подмять или сломать кого угодно, но ей нравится подчиняться Сильному, но в то же время Доброму и Ласковому. Ты — идеальный мужчина ее мечты, поэтому с тобой и твоими женщинами она настоящая. В отличие от нее, Рыжая — прирожденный лидер, причем лидер, воспитанный профессионалом очень высокого уровня. Ей даже сейчас не требуется кого-то подминать или ломать: внутренняя готовность этой девчонки идти напролом в любой ситуации ощущается чуть ли не кожей и не оставляет пространства для маневра. Скажу больше — я почти уверена, что в прямом противостоянии между тобой и Ладой победила бы она. Но противостояний не будет — она живет тобой и твоим родом, в принципе не представляет себя вне этой парадигмы и порвет кого угодно даже за косой взгляд в твою сторону. в общем, альтернативы нет и не предвидится: Софа будет изображать старшую жену только там, где потребуется, а Хозяйкой твоего рода так и останется Лада. Что, на мой взгляд, правильнее некуда: лучшей хозяйки, чем она, тебе не найти…»

Мнение Умницы мало чем отличалось от мнения Мамбы, озвученного еще в середине декабря, но я все-таки задал уточняющий вопрос:

— А где в этой парадигме мелкие и ты?

Оля выгнула шейку, дождалась прикосновения моих губ и игриво толкнула меня попой. Намек был понятнее некуда, вот я и отправил правую руку путешествовать по разгоряченному женскому телу. А где-то через две минуты получил следующее сообщение:

«Саша с Натой нашли себя в служении тебе и Рыжей: им настолько комфортно чувствовать себя неким продолжением вашей Воли, что они, не задумываясь, вцепятся в глотку любому, кто сдуру рискнет хоть как-то нарушить эту идиллию. Ну, а со мной все еще проще: теперь, когда все мои страхи остались в прошлом и нет никакой необходимости убеждать себя «не торопиться, чтобы не расстроить Мамбу», я целиком и полностью твоя. Причем во всех смыслах без какого-либо исключения! Повторю еще раз: я твоя, ибо распробовала счастье быть твоей любимой женщиной, отказываюсь понимать, как и ради чего существовала все прошлые годы, и сделаю абсолютно все ради того, чтобы наслаждаться новой жизнью как можно дольше…»